Если система не видна невооруженным глазом, это не значит, что ее нет. С одной стороны, все очень походит на сценарий предвыборной дискредитации Трампа, что, наряду с играми вокруг импичмента, скорее всего, является системной игрой с действительным прицелом на американские выборы. С другой стороны, нельзя сбрасывать со счетов и иные варианты.

Резкий всплеск напряженности в последние дни произошел в отношениях между КНДР и США; он связан с приближением Нового года, который еще в апреле текущего года был обозначен северокорейским лидером Ким Чен Ыном как "дедлайн" для принятия двумя сторонами взаимных решений на переговорах. Ким затем повторил свои требования к Вашингтону еще дважды. В начале октября делегация КНДР на переговорах в Стокгольме прервала встречу с делегацией США. Ее глава - посол по особым поручениям Ким Мен Гиль - напомнил американскому переговорщику Стивену Бигэну, что если до конца года США не выдвинут реалистичных предложений, КНДР выйдет из переговорного процесса и не будет обсуждать с Вашингтоном денуклеаризацию Корейского полуострова. Резко активизировавшийся тогда Сеул смягчить ситуацию не смог; миссия южнокорейского спецпредставителя Ли До Хуна в Вашингтон, где он обсуждал ядерную проблематику с тем же Бигэном и представителем японского МИД Такидзаки Шигэки, завершилась ничем, и выхода найдено не было.

Второе, еще более жесткое, напоминание из Пхеньяна о приближении "красной черты" поступило в начале декабря. Спровоцировал его сам президент США Дональд Трамп, выступивший на юбилейном саммите НАТО, и без того для него неудачном, с угрозами в адрес КНДР ("У нас самые мощные вооруженные силы… и мы, безусловно, самая могущественная страна в мире… если нам придется, мы будем использовать силу"). В ответ замглавы северокорейского МИД Ри Тхэ Сон предупредил США о последствиях в виде новых ракетных пусков, предложив американцам самим "определиться", какой именно рождественский подарок они хотят получить от Пхеньяна. На следующий день, 4 декабря, Ким Чен Ын совершил второе за последние недели символическое конное восхождение на священную гору Пэктусан, что он обычно делает перед принятием особо важных решений. В тот же день было объявлено о предстоящем проведении вскоре пленума правящей Трудовой партии Кореи (ТПК) для принятия решений в области "внутренней и международной ситуации". Еще через день уже первый заместитель главы МИД КНДР Цой Сон Хи предупредила, что если слова Трампа на саммите НАТО не окажутся "досадной оговоркой" и подобные угрозы продолжатся, Пхеньян ответит и соответствующей риторикой, и другими средствами. Содержание этих "средств" тут же раскрыл начальник Генштаба Корейской народной армии генерал Пак Чен Чхон: "Я недвусмысленно заявляю, что если США применят какое-либо оружие против КНДР, мы незамедлительно предпримем ответные шаги на соответствующем уровне".

А дальше, на следующем ходу, Трампа натурально подвела англосаксонская спесь, и он, попытавшись свести разгорающийся конфликт к стебу, попал в собственную ловушку, которую готовил Киму. Следим за словами. Трамп (7 декабря, перед отлетом из Вашингтона во Флориду): "Он (Ким Чен Ын) знает, что у меня будут выборы. Я не думаю, что он хочет вмешиваться в это, но мы должны будем посмотреть… Я думаю, он хотел бы, чтобы что-то произошло. Отношения очень хорошие, но вы знаете, есть определенная неприязнь, в этом нет никаких сомнений". То есть Трамп предлагает Киму сыграть в собственную игру, по умолчанию подыграв в президентской кампании и создав Белому дому благоприятный фон самим фактом проведения переговоров. А там, дескать, посмотрим… Хотя, как говорится, "ежу ясно", что после смотреть будет нечего, и Трамп, развязав себе руки, примется прессинговать. Как именно? Для этого еще раз вернемся к кардинальному вопросу корейского урегулирования. Что нужно Трампу от Кима? Одностороннее ядерное разоружение! По его логике, в мире есть гегемон, устанавливающий правила игры, оформленные в рамках международного права, и в этих "правилах" указывается, "кто Юпитер, а кто - бык", и кому ядерное оружие со средствами доставки иметь можно, а кому - нет. Ибо: "самые мощные вооруженные силы и самая могущественная страна" - "а ты кто такой"? Что нужно Киму от Трампа? Твердые, железобетонные, проверяемые и обеспеченные со всех сторон гарантии безопасности от этой мощи чужих вооруженных сил, а также отмена внешних санкций от этого чужого государственного могущества. Прекрасно зная историю США и печальный опыт СССР, северокорейский лидер понимает, что ракетно-ядерный щит - единственный внешний аргумент, с которым гегемон считается, ибо боится. Лишись его - и из партнера по переговорам сразу превратишься в объект экспансии; никто встречаться больше не будет, а пришлют "чижиков" принимать капитуляцию. Все!

Выхода из этого тупика нет. Либо Ким "прогнется" под Трампа, после чего неминуемо сломается; либо он удержит эту символическую ядерную линию фронта психологически, памятуя о том, что может рассчитывать на определенную, возможно, не только моральную, поддержку еще двух ядерных держав - России и Китая, симпатии и интересы которых в его споре с Вашингтоном на стороне Пхеньяна. В этом споре есть и еще одна сторона - южнокорейская, пытающаяся играть роль посредника. Сеул не хочет, чтобы Трамп додавил Кима, ибо это усилит его зависимость от Вашингтона, превратив Пхеньян в его протекторат. Но Сеул и не особо заинтересован в триумфе Кима, чтобы тот не набрал вес и не стал локомотивом объединения Севера и Юга, и чтобы самому не оказаться в роли пристяжного. Сеулу лучше всего статус-кво: Вашингтон с Пхеньяном в вялотекущем режиме и без особого результата переговариваются, а он из этого извлекает дивиденды - и как посредник, и как американский союзник, находящийся на линии фронта, и как добропорядочный единокровный сосед своего соседа. И в этом интересы южнокорейского президента Мун Чжэ Ина ближе к Трампу, а не к Киму.

И вот это-то "сонное болото" Ким Чен Ын и взорвал, сделав безумно смелый выбор между предвыборным подыгрышем Вашингтону в расчете на последующие дивиденды и нанесением Трампу удара в самое неподходящее для него время и место. Представитель КНДР в ООН Ким Сонг в ответ на стеб хозяина Белого дома заявляет, что денуклеаризация "больше не является предметом переговоров с США". Место заявления - ООН - для США самое болезненное: двусторонний спор выносится из избы и демонстративно интернационализируется, то есть даже не оставляется места для кулуарного компромисса. Слово, как воробья, выпускают, не оборачиваясь на Вашингтон, как будто это и не гегемон, а так себе. Не говоря уж о том, что обращался американский президент к лидеру КНДР, а ответа удостоился от второразрядного, по меркам уровня глав государств, дипломатического чиновника. На обыденном языке это называется даже не щелчком по носу, а натуральной оплеухой. Ибо Трампу говорят, что на его выборы, которые являются его личной проблемой, попросту наплевать. Дословно: "Длительный и содержательный диалог… является уловкой, позволяющей сэкономить время ради внутренней политической повестки, связанной с переизбранием Трампа в 2020 году. Нам не нужны длительные переговоры с США, и денуклеаризация уже не входит в повестку переговоров". Иначе говоря, Трамп сделал ставку на "мощь и могущество" в расчете, что перед ним корейский Горбачев, которому, чтобы "красиво" отступить, нужно лишь сохранить лицо. А обнаружил напротив себя корейского Сталина, играющего на обострение, по любимому выражению Мао Цзэдуна, "острием против острия"…

Перед заявлением по Киму американский президент утром того же 7 декабря переговорил по телефону с Мун Чжэ Ином, договорившись продолжать консультации "в любое время, как только возникнет необходимость". Необходимость возникла уже через несколько часов, но пока в ступоре не только Вашингтон, но и Сеул. Дипломатично не торопятся с оценкой ситуации в Москве и Пекине; как в рот воды набрали в Токио. А вот Пхеньян, этим неожиданным ударом перехвативший инициативу, не мешкая продолжил дипломатически-военное наступление и на следующий день, 8 декабря, на космодроме Сохэ, что в двух сотнях километров от Пхеньяна, провел "очень важное успешное испытание". Какое именно - не сообщается, но, по экспертным оценкам, речь идет о ракетных двигателях к МБР - межконтинентальным баллистическим ракетам наземного базирования с глобальным радиусом действия (расстояние от Пхеньяна до Вашингтона и других жизненно важных центров США на атлантическом побережье превышает 11 тыс. км). Одновременно активизировались пуски "неопознанных" то ли снарядов, то ли ракет, которых за последние недели было уже несколько серий. На днях стало известно, что речь идет о новом вооружении - многоцелевой ракетной установке сверхкрупного калибра. Достаточен ли этот калибр для запуска "изделий" в ядерном снаряжении или нет, пока неизвестно (используемые ныне в мире ядерные артиллерийские системы имеют калибр не менее 152 мм). Но скорее всего, мирового аналога у подобного типа вооружений (если речь идет об РСЗО - реактивных системах залпового огня) действительно нет.
Что дальше? Трудно сказать. Ибо, по большому счету, вариантов два, которые зависят от природы происходящего - системная она или нет. Не секрет, что параллельно с государствами и их номинальными правителями существуют и межгосударственные (международные) организации, например, как та же ООН. А еще негосударственные, транснациональные элитные субъекты, которые, в отличие от них, не афишируются потому, что завязаны не на государственные, а на корпоративные центры.

Экстерриториальные, с происхождением и интересами, отличными от интересов государств, которые представлены конкретными элитными функционерами (пример навязшего в зубах "глубинного государства"). Если система не видна невооруженным глазом, это не значит, что ее нет. С одной стороны, все очень походит на сценарий предвыборной дискредитации Трампа, что, наряду с играми вокруг импичмента, скорее всего, является системной игрой с действительным прицелом на американские выборы. С другой стороны, нельзя сбрасывать со счетов и иные варианты. Например, выход от безысходности за рамки системности той стороны, которую общими элитными усилиями, взяв в "коробочку", ведут на рифы. Как вели в свое время Джона Кеннеди, устранив его вскоре после того, как он двинулся "поперек борозды" и за рамки этой системности вышел, устроив Карибский кризис (не удержался тогда и его визави Никита Хрущев). Или альтернативную контрсистемность, проявляющую себя не в русле, а в пику западным элитам.

И в том, и в другом случае очень многое зависит от Москвы и Пекина, которые могут составлять ядро такой альтернативности. А могут оказаться и частью первого сценария с конкуренцией определенных системных раскладов, не говоря уж о множественности, сложности и несовпадении групповых интересов внутри обеих стран. Почему-то всякий раз, когда обостряется ситуация вокруг Корейского полуострова, вспоминается январский эпизод прошлого года с отбитыми, но показательными ракетными атаками из околокорейской акватории на американские Гавайи и Японию, которые в итоге экспертно-аналитическая "молва" приписала именно "глубинному государству". И это при том, что обеим Кореям - не только Югу, но и Северу страны - в этих системных раскладах отведены далеко не ординарные места, что изначально загоняет их в центр любых мировых потрясений. Столкновение сверхдержав, руками которых транснациональные круги, по В. И. Ленину, ведут передел уже поделенного мира, всегда начинается с проб сил в неких смысловых точках, где квинтэссенция противостояния не просто выражена, но заострена до предела. И если на заре советской власти такой смысловой, символической точкой оказались предместья Варшавы, а в начальные годы ядерного противостояния - Куба, то, как знать, не является ли ею сегодня Корейский полуостров?
И на кого, поднимая на пьедестал Ким Чен Ына, решили "разменять" Трампа? Ясно одно: прямых ответов не будет, судить придется по косвенным признакам. Ну что ж, посмотрим…
9 декабря 2019
Владимир Павленко