Россия участвует в паре десятков организаций.Насколько успешны интеграционные опыты последней четверти века?

8 декабря - годовщина образования Содружества Независимых Государств (СНГ), а через пару лет СНГ отметит юбилей - тридцатилетие. Год 2020-й начнется с круглой даты - пятилетия Евразийского экономического союза (ЕАЭС), а продолжится другим юбилеем - двадцатилетием ратификации Договора об образовании Союза России и Белоруссии. К тому же в будущем году к России переходит председательство в БРИКС. Число "красных дней" календаря, связанных с интеграционными начинаниями, продолжает множиться: после распада СССР Россия умудрилась обзавестись членством в паре десятков организаций и объединений как на постсоветском пространстве, так и за его пределами. И аппетиты растут: Владимир Путин еще четыре года назад призывал к "интеграции интеграций" - объединению паназиатских организаций (ЕАЭС, АСЕАН, ШОС) и к большому партнерству в Евразии (ЕАЭС, Китай, Индия, Иран, Пакистан). Возникает логичный вопрос: насколько успешны интеграционные опыты последней четверти века на фоне того, что имелось у СССР? Ведь нынешний год отмечен еще и юбилеем СЭВ. Совет экономической взаимопомощи, объединивший "союз нерушимый" с большинством стран Восточной Европы, а также с Монголией, Кубой и Вьетнамом, образовался 70 лет назад, и в последние годы число экспертов, убежденных, что опыт его сегодня востребован, растет. "Огонек" попытался разобраться в интеграционных нюансах.

Россия входит в состав более двух десятков международных организаций, а еще в паре структур выступает наблюдателем. Из всего этого многообразия три институции (СНГ, Союзное государство России и Белоруссии, а также ЕАЭС) представляют собой интеграционные объединения, еще три (БРИКС, АТЭС, ШОС) - это "открытые союзы" с набором достаточно размытых обязательств, остальные больше похожи на "клубы по интересам".

По словам профессора Института права и национальной безопасности РАНХиГС Александра Михайленко, "БРИКС и ШОС - не интеграционные структуры, страны-участницы не планируют полного объединения, но уровень их взаимодействия, общие интересы - а таких большинство - обеспечивают успешное развитие". И это полностью соответствует духу времени, когда активно развиваются самые разные типы и формы интеграции.
Одна из самых распространенных - "концентрические круги", где внутри одного объединения есть страны, состоящие друг с другом в более тесной экономико-политической связи, и такие, кто предпочитает контактировать без особого сближения на уровне экономик и валют.

В СНГ, например, из 11 стран-членов только пять имеют более тесный уровень экономического сотрудничества в рамках Евразийского экономического союза (ЕАЭС).
"Страны БРИКС являются залогом стабильности в мировой экономике",- заявил на недавнем саммите этой организации в Бразилиа Владимир Путин. По его мнению, они поддерживают открытые рынки и выступают против покровительственной системы таможенной политики с высокими пошлинами на ввозимые товары. И пусть БРИКС - "открытый союз", но он "будет только крепчать со временем". Эксперты уточняют: крепчать будет не столько сама структура, сколько лидерство отдельных стран-членов в регионах.

БРИКС был задуман 13 лет назад как некая альтернатива существующим международным структурам под западным лидерством, открывающая новый интеграционный горизонт. Процесс, как говорится, идет, но заявленная цель пока чрезвычайно далека: ключевыми экономическими партнерами для участников БРИКС остаются игроки, не входящие в "открытый союз". Более высокий объем товарооборота за пределами БРИКС, чем внутри организации, характерен для всех участников объединения. Индия, к примеру, имеет 142 млрд долларов товарооборота с США, а с Китаем - менее 100 млрд, с Россией и вовсе меньше - 54 млрд долларов. Сама Россия показывает большие цифры торгового баланса с Евросоюзом (297 млрд), чем с Китаем (108,3 млрд), Бразилией (5,054 млрд) или ЮАР (1,069 млрд долларов).

Есть ли будущее у постсоветских союзов

У СНГ сегодня наблюдается та же "болезнь", что и у БРИКС: товарооборот внутри Содружества в прошлом году составил 190 млрд долларов, а со странами за его пределами - свыше триллиона (такие цифры озвучил Владимир Путин месяц назад на последнем саммите СНГ в Ашхабаде).
"СНГ утратило роль главного института взаимодействия для стран бывшего СССР,- убежден замдиректора факультета мировой экономики и мировой политики Центра комплексных европейских и международных исследований ВШЭ Дмитрий Суслов.- Однако это не означает, что Содружество потеряло смысл, хотя бы потому, что есть общее наследие, общие вызовы и перспективные экономические проекты. Например, зона свободной торговли: чтобы она работала, Содружество необходимо".
Но эта старейшая на постсоветском пространстве организация сегодня переживает не лучшие времена. Грузия официально покинула ее еще 10 лет назад, Киев несколько раз объявлял о намерении последовать примеру Тбилиси, но пока упразднил свое представительство и вышел на прошлой неделе из соглашения об улучшении расчетов между хозорганизациями. Эксперты не исключают, что такой шаг Украины - реакция на заявление месячной давности, сделанное Путиным в Ашхабаде. Речь о предложении обезопасить страны СНГ от валютных рисков в условиях торговых войн и создать единый финансовый рынок, где можно было бы производить расчеты в нацвалютах, еще лучше - согласовывать валютную политику. Вот только как это может получиться у десяти стран, если не вышло у двух?

Черная кошка, конечно же, ни при чем. Но самый первый опыт интеграции на постсоветском пространстве - СНГ - не стал самым удачным и продвинутым
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ
В Союзном государстве России и Белоруссии разговоры об общем рубле велись неоднократно. Александр Лукашенко впервые объявил о перспективах введения единой валюты аж с 2004 года. Через пару лет глава нацбанка республики перенес сроки на 2007 год. Опять осечка. И понятно почему: Минск настаивал на выплате компенсации за отказ от белорусского рубля и на получении права на эмиссию рублей. Кремль не согласился. В этом году Александр Григорьевич предложил сделать ставку не на российский или белорусский, а на некий третий рубль. Но вряд ли и эта затея увенчается успехом.
По словам Суслова, Союз России и Белоруссии - особый кейс политической интеграции, запущенный в условиях исключительной близости народов и экономик, а также стремления обратить преобладавшую в 1990-е годы тенденцию дезинтеграции на постсоветском пространстве вспять. Но такая интеграция - исключение на постсоветском пространстве. Добавим: и даже она может быть обречена на застой или неудачу (о кризисе в российско-белорусских отношениях см. "Огонек" № 44 от 11.11.2019).

Как прошло открытие саммита БРИКС
ЕАЭС - структура молодая, ей в будущем году исполнится всего пять лет. Из всех объединительных структур, возникших на постсоветском пространстве, она - самая продвинутая, там действует, например, Таможенный союз, а это значит единые нормы, внешнюю границу и тысячу бюрократических и практических мелочей, которые нужно было разработать и внедрить, чтобы такая система заработала. Имеется также и наднациональный постоянно действующий исполнительный орган - Евразийская экономическая комиссия (ЕЭК).

"ЕАЭС находится на втором месте в мире после Евросоюза по глубине интеграции,- убежден Дмитрий Суслов.- Там есть цель формирования общего рынка и организации четырех свобод (движения капиталов, товаров, людей и услуг). Это тот уровень интеграции, которым ЕС обладал на конец 1980-х, но без желания трансформироваться в военно-политический союз".

Однако, по мнению Александра Михайленко, ЕАЭС сегодня следует задуматься об эффективности интеграции: "О последней судят, например, по тому, есть ли очередь из желающих вступить в ряды объединения. Переговоры ведутся - с Узбекистаном. Но очереди в ЕАЭС нет".

Светлана Сухова
Журнал "Огонек" №46 от 25.11.2019, стр. 13