Начало судебных слушаний по делу пограничника Владислава Челаха уже принесло с собой первые плоды неопровержимости фактов. Он частично признал свою вину по многим статьям обвинений: в уничтожении государственного военного имущества (поджог казармы), в незаконном приобретении и ношении оружия (при аресте у него был изъят пистолет капитана Кереева), а также признался в том, что завладел имуществом погибших людей, но не признал, что это была кража. Об этом заявил его адвокат Серик Сарсенов, отметивший также, что Челах признал, что взял карту с грифом секретности, но не признал, что собирал секретные сведения.

В общем, продолжается игра в "кошки-мышки", начатая Челахом и его адвокатом еще на следствии, когда он, сначала дававший признательные показания и участвовавший в следственных экспериментах, потом отказался от своих показаний и обвинил следствие в давлении. Видимо, таким образом адвокат пытается развалить доказательную базу, убедить суд в том, что доказательства якобы "притянуты за уши", и пытается отвести наиболее серьезные обвинения, чтобы получить приговор по менее тяжким статьям. Это может быть, например, обвинение по ст. 251 УК РК в незаконном приобретении и ношении оружия, которая предусматривает лишение свободы до пяти лет.

Однако, все факты и улики, которые были собраны следствием, остались те же самые, а вот всевозможные версии и слухи, которые вбрасывались в прессу, в том числе и адвокатом обвиняемого, не получали никакого подтверждения. Примеров было уже немало. Это означает, что доказательная база обвинения в ходе суда не изменится, а она указывает на виновность Челаха. И кое-что он начал уже признавать.

Например, зачем ему было поджигать казарму в рамках версии о нападении на погранпост? Если он был совершенно непричастен, если он оказался в беспомощном состоянии, был там разоружен нападавшими, то в его интересах было бы все оставить так, как есть, чтобы не навлечь на себя никаких подозрений. Уничтожать улики в этом случае было ни в коем случае нельзя.

Мы видим другую картину: Челах поджег казарму и на суде признался в этом, сказав, правда, что сделал это из опасений, что его обвинят в убийстве. Тем самым он опроверг создаваемую его же адвокатом версию, что на заставу напали. Более того, он положил свой жетон на тело убитого, позже его нашли и некоторое время Челах числился погибшим. Зачем это делать? Тут нет никакой версии, кроме той, что Челах желал, чтобы его как можно дольше считали погибшим и соответственно не искали. Никакие нападавшие не стали бы этим заниматься. Однако, скрыться ему не удалось и его замысел не получился.

Люди, которые лепят из Челаха невиновного паренька, совершенно забывают, что он был военнослужащим. Следовательно, давал присягу, в которой есть слова: "Присягаю беспрекословно исполнять возложенные на меня обязанности, воинские уставы и приказы командиров и начальников, стойко переносить тяготы и лишения военной службы. Обязуюсь добросовестно изучать военное дело, беречь военное и народное имущество, строго хранить военную и государственную тайну".

На сегодяшний день, в суде Челах признал, что нарушил присягу в части "беречь военное имущество" - казарму спалил он, по его собственному признанию. Идем дальше. Каждый военнослужащий имеет свое личное оружие, номер которого записан в военном билете. В данном случае Челах имел автомат АК-74. Где его личное оружие? Его у него не было, а за утрату личного оружия Челах в любом случае должен пойти под трибунал. Он нарушил присягу и уставы в том, что утратил вверенное ему оружие.

В присяге есть слова: "Я клянусь быть мужественным и смелым защитником моей Родины, государственных интересов независимого Казахстана". Присяга и уставы требуют от военнослужащего применять оружие в случае вооруженного нападения на охраняемые военные объекты, в данном случае, на заставу. Если всерьез рассматривать версию о нападении, то Челах должен был свое личное оружие применить. Этого требовал его воинский долг. Однако, во всех известных нам показаниях Челаха об этом нет ни слова. Если его адвокат Сарсенов настаивает на версии нападения на заставу, то он должен признать, что Челах нарушил присягу и в этом, и что он оказался человеком без мужества и без смелости и должен пойти под трибунал.

Как известно, у Челаха при аресте был изъят пистолет, выданный капитану Керееву. Конечно, в ситуации боя солдат, бывает, пользуется подобранным чужим оружием, если кончились патроны или его личное оружие было выведено из строя. Но для этого нужны убедительные доказательства наличия боя и доказательства того, что у Челаха не было другого выхода, кроме как пользоваться оружием командира. Если этого нет, то Челах однозначно совершил преступление: мало того, что бросил свое оружие, так еще и завладел оружием своего командира.

С точки зрения обвинения, вполне логично то, что Челах бросил свой автомат и взял с собой пистолет. С автоматом далеко не убежишь, человек с гражданской одежде с автоматом за плечами будет быстро пойман, а вот пистолет можно спрятать под одеждой или в сумке.

Наконец, если продолжать рассматривать версию нападения на заставу и считать, что Челах сумел как-то чудом уцелеть, то первым, что он должен был сделать, это добраться до ближайшей воинской части и доложить о произошедшем. Вместо этого он переоделся в гражданскую одежду, поджег казарму, удрал и скрывался в пещере, то есть дезертировал. Даже если рассмотреть версию, что якобы сам капитан Кереев отправил его за помощью, как теперь пытается представить дело адвокат Сарсенов, то в итоге вышло, что Челах просто бросил своего командира и сослуживцев на произвол судьбы и на погибель. Если бы бой на заставе действительно имел бы место, то Челаху светило бы еще обвинение в дезертирстве в сочетании с обвинением в измене Родине, поскольку своим бегством он только помогал нападавшим.

Так что версия о нападении на заставу вовсе не защищает Челаха, а наоборот, выдвигает против него новые обвинения, никак не менее тяжкие, чем те, которые против него выдвинула прокуратура.

Теперь про государственную тайну. Челах взял с собой секретную карту, а его адвокат теперь пытается убедить в суд, что он не знал о грифе секретности из-за незнания государственного языка. Но это очень глупая отговорка, хотя бы потому, что все военнослужащие погранвойск КНБ РК подписывают обязательства о неразглашении секретных сведений и их знакомят с требованиями режима секретности. Рядовому Челаху еще в начале его службы объяснили на вполне понятном ему языке, что карта пограничного района является секретной и он обязан ее беречь в соответствии с данной им присягой и подпиской о неразглашении. То, что он прихватил с собой эту карту, без которой ему трудно было убежать, это прямое нарушение присяги и подписки, то есть военное и уголовное преступление. Не говоря уже о том, что в случае нападения и уничтожения заставы, секретные документы стали бы трофеем нападавших, и тогда никакой карты у Челаха не было бы.

Наконец, тот факт, что у Челаха оказались мобильные телефоны погибших, ноутбук капитана, видеокамера егеря, и даже снятое с трупа обручальное кольцо, говорит о том, что он просто мародер. Челах признал, что завладел всем этим имуществом (еще бы не признал - против фактов не попрешь), а объяснения адвоката крайне неубедительны. Суд, конечно, вынесет свое определение этим действиям.

В общем, при первых же слушаниях версия адвоката рассыпается как карточный домик, а признания Челаха только навлекают на него подозрения и обвинения. Судя по тому, что Челах пытался перерезать себе вены острым осколком пластика прямо в зале суда, он понимает, что шансов оправдаться у него нет никаких.

Тимур Ниеткалиев. Астана
27.11.2012