ЛАТЫШИ в СС и абвере

Евгений РЕНЕВ, кандидат исторических наук

"Герои" из "Латышского легиона СС"
В предыдущем номере мы писали о кровавом пути латышских карателей, теперь посмотрим на боевой путь этих "героев".

Гитлеровские идеологи считали латышей и эстонцев арийцами, то есть своей расовой родней (как, впрочем, и тибетцев, и японцев, хотя литовцам в этой "чести" было отказано). Причина этого лежит в том, что эта часть Прибалтики долгое время была владением немецкого Ливонского Ордена. И хотя рыцари давали обет безбрачия, видимо, у них оставалось достаточно времени и сил для того, чтобы в промежутках между войнами с язычниками и схизматиками (так они называли православных) заниматься "улучшением породы" местных жителей.

Уже в 1942 году перед Гитлером был поставлен вопрос о создании полевых частей СС (Waffen SS) из жителей этих республик. В начале 1943 года все латышские части, в том числе и каратели, стали объединяться немцами в "Латвийский легион СС", на базе которого скоро были созданы 15-я и 19-я латышские эсэсовские дивизии. Всего к лету 1944-го в рядах СС служили 32 418 человек, 54 504 - в составе СД и различных полицейских, пограничных и подобных соединениях, 20000 в вермахте и почти 25 тысяч в составе добровольных вспомогательных частей (для маленькой республики количество более чем солидное!).

Необходимо подчеркнуть, что главный принцип службы в СС, кроме хороших физических данных, - это добровольность (по-немецки они так и назывались - freiwillige - добровольные). Потому тезис о насильственной мобилизации латышей немцами, которым любят оправдываться сегодня прибалтийские националисты, не проходит. Доказательством этому служат и сохранившиеся документы, по которым многие профессиональные военные из бывшей латышской армии совершенно спокойно и, что самое главное, безнаказанно отказывались от явки на мобилизационную комиссию, аргументируя это тем, что легион СС - добровольческий, а они в него не записывались.

И вот что еще интересно - латыши, так "хорошо" зарекомендовавшие себя в карательных акциях, особенно по уничтожению мирного населения (см. предыдущий номер нашей газеты) не особо рвались сражаться с советскими регулярными частями и проявлять свой арийский дух.

По немецким данным, к середине 1943 года на сборные пункты не явилось 13,5% от записавшихся, в декабре того же года - 31%, а к концу 1944 г. их уже было 32,2%. Но и это еще не все: из направленных на Восточный фронт с марта по декабрь 1943 года 33 070 человек в части прибыло только 25650, а 7420 легионеров (то есть, ни много, ни мало - 22,4%) по дороге на фронт просто куда-то "испарились". Но и они не снискали особой военной славы.

Уже летом 1944 года обе латышские дивизии, объединенные к тому времени в VI-й (Латвийский) добровольческий корпус СС, понесли тяжелейшие потери под Нарвой от Красной Армии. При этом корпус настолько потерял боеспособность, что произошло доселе небывалое - немецкое командование впервые за всю войну переподчинило эсэсовские части двум немецким пехотным дивизиям, что, в общем-то, можно рассматривать не иначе как позор.

А вскоре командование группы армий "Север" вообще заявило о том, что латышские части полностью потеряли боеспособность, мало того - началось массовое дезертирство из этих частей. Оставшихся легионеров после отступления из Прибалтики немцы использовали в качестве строителей на сооружении укреплений в Восточной Пруссии. Так что по меньшей мере преувеличенно хвастливым представляется в связи с этим заявление бывшего штандартенфюрера этого корпуса А. Сиглайтиса, согласно которому "легион - это свидетельство величайшей любви латышских сыновей к своей Родине, а также ярчайший пример самоотверженности и героизма...".

Прокаженные
К 1945 году латышские соединения СС были или влиты в пехоту вермахта, или переподчинены другим эсэсовским частям, в частности дивизии "Викинг", которая набиралась из добровольцев скандинавских стран. Примечательно, что к латышским эсэсовцам не только с недоверием как к солдатам, но и с нескрываемым презрением (зная об их подвигах против мирного населения) относились и власовцы - украинские и белорусские соединения, присягнувшие Гитлеру. Так, офицеры РОА (армии Власова) на предложение латвийских командиров соединить силы для совместной борьбы с наступающим на Запад большевизмом ответили, что такую честь еще надо заслужить, а латыши же ее совершенно не достойны (в числе подписавших это письмо, опубликованное в тогда еще немецкой Риге, были и власовцы-латыши).

После разгрома гитлеровской Германии части латышских формирований, не попавших в советский плен (а таких было немало) или не ушедших в леса, удалось пробиться на Запад и сдаться войскам союзников, около полутора тысячи легионеров сумели добраться до нейтральной Швеции. Союзники отказались выдать этих эсэсовцев СССР, ссылаясь на то, что до начала второй мировой войны они не были советскими гражданами, хотя на нюрнбергском процессе их преступления были доказаны. Демократическая же Швеция поступила весьма замечательно - она их фактически обменяла в 1946 году на поставку миллиона тонн польского угля.

И только в 70-е годы, после наступления эпохи "разрядки", в США, Великобритании, Канаде, Австралии и ряде других стран начались судебные преследования тех из них, участие которых в преступлениях против человечества представлялось тамошней Фемиде доказанным. Хотя уже в 60-е годы им пришлось испытать на себе политику возмездия Израиля - в Аргентине был убит один из создателей лагеря смерти Саласпилс Арайс, в Бразилии рука еврея-мстителя, потерявшего всю родню в Вейсмуже, покарала Рубениса (которого как национального героя недавно перезахоронили под Ригой).

Черная совесть "зеленых братьев"
Однако весной 1945 года эта история не заканчивается, а только открывается ее следующая страница, также переполненная мифами и легендами. Связана она на этот раз с так называемым послевоенным латышским подпольем - "зелеными братьями".

В современной Латвии по этому поводу есть хорошая шутка: если при советской власти у каждого латыша, особенно связанного с государственной службой, был хотя бы один родственник, служивший в красных латышских стрелках и сражавшийся за Советскую власть, то теперь, после получения независимости, все они превратились в "лесных братьев", число которых, если этому поверить, будет не меньшим, чем все население страны, включая и русскоязычных, и стариков, и младенцев. Но и здесь все было далеко не так просто.

Уже к весне 1943 года здравомыслящей части руководства немецкой армии, не ослепленной идеями нацизма, и особенно ее разведки - абвера, стало совершенно понятно, что Германия, несмотря на все уверения Гитлера о скором создании оружия возмездия, войну в любом случае проигрывает. И тогда началась собственная игра начальника абвера адмирала Канариса, конечной целью которой было отстранение Гитлера от власти и заключение мира с западными союзниками Советского Союза с последующими совместными действиями против СССР.

Частью этой игры был заговор полковника фон Штауфенберга с его неудачным покушением на Гитлера 20-го июля, шестьдесят лет назад. С указанного периода по всей территории Прибалтики начинается создание хорошо законспирированных диверсионных школ абвера по подготовке агентуры, предназначенной как для заброски глубоко на территорию Советского Союза (в том числе и в Пермскую область, и Удмуртию, но об этом в другой раз), так и для действий непосредственно в прифронтовой полосе.

Дальновидное руководство немецкой военной разведки для осуществления своих далеко идущих планов, предвидя неизбежное отступление, на территории самой Латвии начало восстанавливать систему "айзсаргов" и "Перконкруста" предвоенной поры - воссоздавалась система тайных складов и схронов для развертывания партизанской войны в тылу Красной Армии, после того как она вернется на территорию Прибалтики.

Ален Даллес, руководитель американской разведки в Европе, в своих воспоминаниях писал, что представители ведомства Канариса при контактах с американцами пытались использовать как козырь эту свою систему, тайно развернутую в Латвии. Говоря о дальнейшей совместной борьбе с Советами, они предлагали ее как базу и приводили в качестве доказательств несусветное, по мнению американцев, количество запрятанного оружия и агентов.

Действительно, уже с августа 44-го войска 2-го и 3-го Прибалтийского фронтов начали сталкиваться с действиями этих групп, которые были экипированы в советскую военную форму и вооружены советским же оружием. Однако действия СМЕРШа были достаточно профессиональными и жесткими. Только в сентябре 1944 года было задержано или ликвидировано около десяти групп латышей численностью от 3 (группа "Вега") до 120 человек (группа "Незабудка"), заброшенных в тыл советской балтийской группировки.

С начала 1944 г. по личному распоряжению Гиммлера разведывательно-диверсионная деятельность абвера с территории Латвии стала проводиться спец­отделом СС и лично любимым террористом Гитлера Отто Скорцени. Им было создано несколько групп спецназа, в которых одно из подразделений носило примечательное название - "Jagdeinsatz Russland in Gesamt"("Истребительная команда - вся Россия"). Часть этих подразделений перед отправкой на Восток успешно попрактиковалась во Франции, где они, облаченные в униформу армии США, фактически взорвали тылы союзников. В Латвии они действовали под псевдонимом "Межа Кати" (лат. - "дикая кошка"), к концу войны их число приближалось к 900 человек. Кроме диверсий эти подразделения должны были вести пропагандистскую работу по вовлечению населения в борьбу против Советской власти. Но уже к 1947 году органы НКВД в целом нейтрализовали латышское подполье, хотя заброс диверсантов, но уже со стороны бывших союзников, на эти территории продолжался до начала 50-х годов.

Излишне говорить, опираясь и на кавказский опыт современной России, и на анализ иракских событий, что без поддержки местного населения такой успех был бы невозможен.

газета "Инфо-Панорама", г. Ижевск, №0392 от 28.7.2004

***

Евгений РЕНЕВ, кандидат исторических наук

ЗАБЫТЫЕ и ПРОКЛЯТЫЕ

Газета "Инфо-Панорама" начинает публикацию цикла статей об одной из самых запутанных и трагичных тем новейшей истории нашего отечества - участии граждан Советского Союза в войне против своей Родины.

По самым минимальным подсчетам их было не менее миллиона человек. Например, среди граждан Великобритании, а в этой стране долгое время действовали пронацистские организации, и было достаточно поклонников Гитлера в кругах властной элиты, на сторону Германии перешло за шесть (!) лет войны всего две тысячи пленных.

В этом номере мы публикуем материал о формированиях так называемых латышских стрелков.

Горячие латышские стрелки на тропе войны

Именно латышские стрелки надолго стали главной опорой партии большевиков и фактически спасли Ленина во время мятежа левых эсэров 6-го июля 1918-го года, когда вокруг него верных частей не осталось. Именно они образовали ядро советских карательных органов - ЧК, ВЧК, ОГПУ, НКВД, безжалостно расправлявшихся с реальной и мнимой оппозицией режиму.

Печальна была их роль и в истории Удмуртии. Латышский полк, награжденный знаменем ВЦИК за заслуги перед революцией, составил костяк дивизии Азина (Азиньша, тоже латыша), "освободившей" Ижевск от "мятежа" его же рабочих против родной Советской власти.

После того как колчаковцы выбили этих освободителей, только в нашем городе они обнаружили останки 7 893 человек, расстрелянных красными (прошу читателя запомнить эту цифру - ниже мы приведем количество выселенных и репрессированных в результате сталинских чисток в Прибалтике в начале 40-х годов). Но и это, видимо, далеко не все обнаруженные трупы. Так, совсем недавно, при рытье канавы у 6-го корпуса УдГУ были обнаружены уложенные штабелем (что было характерно для почерка именно красных карателей ) останки расстрелянных. Местное УФСБ оперативно отреагировало на эту находку - строительные работы были приостановлены, а новости о ней на нашем телевидениикупированы.

По окончании гражданской войны многие латыши остались в России, в Удмуртии в частности. В Ижевске до 30-х годов прошлого столетия существовали латышские школа, библиотека и клуб. Многие из них занимали ключевые посты в местной ЧК, что было характерно для Советской России вообще - достаточно вспомнить начальника Штирлица Берзина (Берзиньш), коменданта Кремля Петерсона (долгое время возглавлял личную охрану Троцкого) и других.

Примечательно, что до горбачевской перестройки многие латыши любили подчеркивать свое реальное или мнимое родство с подобными деятелями революции.

Такое решение кадровых вопросов в карательных органах вообще характерно для деспотий, начиная с древней Персии или императорского Рима, когда подобные посты отдавались, условно говоря, "варварам", ничем не обязанным ни этим землям, ни этой культуре, ни этим народам. Их можно было без оглядки использовать для самой кровавой работы. Это касалось и Удмуртии, в которой у них сложилось специфическое разделение труда - когда одни выявляли "приспешников гидры контрреволюции", другие же, так сказать, менее "культурные" ( поначалу это были китайцы), секли этой гидре головы (в районе Воткинска до сих пор много заброшенных могил этих революционеров).

После того как Молох революции стал пожирать своих детей, латыши стали покидать наши края (правда, в противоположные стороны - кто на Запад, кто на Восток, а кто и прямо вслед за жертвами своих преступлений).

В начале 40-х, после "добровольного" присоединения Прибалтики, их соплеменники потянулись сюда уже в новую ссылку, для большинства из них она закончилась после смерти Сталина.

Пятая колонна вермахта
Наканунеприсоединения к СССР, которое официально произошло в августе 1940 года, латышская армия была наиболее боеспособной по сравнению со своими соседями. Правительство Ульманиса не жалело средств на закупку боевой техники за рубежом - так, в 1936 были приобретены новейшие самолеты в Великобритании, тремя годами позже - комплекс батарей зенитных орудий в Швеции. При этом Советский Союз подразумевался главным врагом, и вся военная политика была направлена против него.

Присоединение не вызвало в Латвии практически никакого сопротивления. Старшее поколение, должно быть, помнит кадры из латвийского фильма советской поры "Долгая дорога в дюнах", в котором рыбаки с любовью и надеждой смотрят на советские червонцы, не без гордости приговаривая: "Это теперь и мы!"

Вооруженные силы этой страны были преобразованы в 24-й Стрелковый корпус Советской армии. Однако помимо собственно вооруженных сил в Латвии имелся и целый ряд военизированных организаций, построенных по территориальному принципу и охватывающих все уезды. Главная из них - "Айзсарги" ("Стражи") была создана еще в 1919 году и насчитывала к 1940-му году в своих рядах более 40 тысяч бойцов, каждый из которых имел винтовку, пистолет и комплект боеприпасов.

К ней примыкал местный аналог "Гитлерюгенда" - "Мазпулку". Помимо них действовали также такие организации как "Перконкруст" ("Громовой Крест"), "Латвияс Сарги"("3ащитники Латвии") и другие, которые сразу стали базой антисоветского сопротивления - их членам рекомендовалось вступать в новые органы власти и компартию, создавать ячейки в РККА (Латвийском корпусе) и ждать своего часа "Икс". А до этого вести учет сторонников нового режима.

Излишне говорить, что вся их деятельность направлялась и координировалась немецкими спецслужбами. Уже к концу мая 1941 года руководство абвера докладывало Гитлеру о том, что восстания в странах Прибалтики и, в частности, в Латвии,хорошо подготовлены, и повстанцы только и ждут наступления немецких войск для того, чтобы ударить в тыл красным.

По сообщениям советской разведки из Германии, перед латышским подпольем ставилась задача захвата 16-ти важнейших военных объектов и удержание их до прихода германских войск. Среди них, почти по Ленину, были почтамты, телеграфы, телефонные станции и железнодорожные и шоссейные узлы.

Однако советские спецслужбы смогли, опираясь, в том числе, и на собственную агентуру в подполье, во многом сорвать эти планы. Началась так называемая чистка и депортации. При этом всего на 17 июля 1941 года было репрессировано 9156 человек и выслано 5978 ( сравним с результатами "освобождения" азинцами Ижевска). Среди них под метлу НКВД попало и много безвинных жителей Латвии.

№0391 от 21.7.2004