Америка приняла на себя уникальную всемирно-историческую роль верховного гаранта мирового порядка
Элиот Коуэн (Eliot A. Cohen)

Элиот Коуэн является профессором стратегических исследований в Школе продвинутых международных исследований имени Ницше при Университете имени Джона Гопкинса

Великая трансформация

Вашингтонские остроты на удивление быстро становятся штампами. Именно это произошло недавно с каламбуром, что Дональд Рамсфелд (Donald Rumsfeld), быть может, не очень хороший министр обороны, но он выдающийся военный министр.

В министерстве обороны США в начале сентября 2001 года дела, казалось, шли неважно. С тех пор, как его возглавил г-н Рамсфелд, было много разговоров о "трансформации обороны" - термин, пришедший на смену выражению "революция в военном деле" и подразумевающий новые способы ведения войны - однако практических подтверждений этому было мало.

Старшие военачальники, которых не приглашали принять участие в предыдущих исследованиях, ворчливо заявляли представителям средств массовой информации (СМИ), что администрация Буша-младшего (George W. Bush) обращается с ними даже хуже, чем это имело место при администрации Клинтона (Bill Clinton). Быть может, в этом недовольстве отразились их наивные ожидания, что республиканцы придут к ним с искренней улыбкой и с раскрытым кошельком, но трения между военными и новой администрацией США были реальными - как и раздражение многих на Капитолийском холме (место, где расположено здание конгресса США - прим. пер.) и в СМИ, которых отпугивали язвительные манеры г-на Рамсфелда...

Приглашаем в средневековье

За потребностью в офицерах нового типа скрываются перемены, которые происходят в самом характере войны. Войны прошлого велись армиями, которые были организованы, подготовлены и оснащены для конфликтов такого рода, которые преобладали в международной политике с Вестфальского мира в 1648 году до 21-го века. Это были войны, которые вели преимущественного государства ради национальных или идеологических целей, и в которых сражались армии, в общем случае похожие одна на другую. Когда появились войны нового типа - колониальные и противопартизанские - государства в общем случае справлялись с ним, приспосабливая к ним свои регулярные обычные вооруженные силы. Кое-кому это удалось (англичанам в Малайзии), кое-кто не сумел (русские в Афганистане), а некоторые показали средний результат (американцы во Вьетнаме). И все же господствующая форма военной мощи состояла из многочисленных вооруженных сил, оснащенных для всеобщего вооруженного конфликта ограниченной продолжительности.

Сегодня, однако, характер войн меняется, и чтобы понять, как именно, может оказаться полезной аналогия со средневековыми войнами. В средние века войны вели многие - государства, это безусловно, но также были и крестовые походы, религиозные ордена, княжества и авантюристы. Сегодня террористическая сеть "Аль-Каида" и военный наемник из компании "Brown & Root" каждый сам по себе являются проявлениями расширения войны за пределы исключительных прерогатив государства. Более того, в противовес современной эпохе, когда война является следствием "реалполитик" (реальная политика, нем.), национальных амбиций или идеологической страсти, войны в средние века были результатом еще более широкого диапазона мотивов: государственных или личных амбиций, религиозного фанатизма или чисто бандитских устремлений.

И если современные армии весьма схожи по своей организации, то средневековые армии могли так же сильно отличаться друг от друга, как индивидуальные воины - тяжеловесные западноевропейские рыцари, исключительно специализированные английские лучники или доблестные швейцарские копьеносцы. Если современные войны имеют тенденцию к четко прослеживаемому по времени началу и окончанию, то средневековые войны разгорались и затухали на протяжении десятилетий и даже более, поочередно переходя от активных сражений к осадам и перемириям.

Но в одном отношении такая аналогия нарушается. В 21-м веке, который подобно средневековью характеризуется мировой (пусть даже проблематичной) высокой культурой с универсальным языком, американские военные играют исключительную и неподражаемую роль. Они стали - нравится это американцам и остальным или нет - верховным гарантом мирового порядка. Это роль, совершенно отличная от той, которую они играли всего несколько лет назад как лидер коалиции свободных государств в борьбе против четко определенных угроз "холодной войны".

Следовательно, в конечном итоге дилеммы американской оборонной политики сегодня не отражают силы и слабости какого-то индивидуума и даже институционных ограничений гигантской и иногда дисфункциональной бюрократии. Скорее они происходят из глубоко амбивалентного и только полуосознанного принятия Америкой на себя этой уникальной и всемирно-исторической роли. Каковы бы ни были темпы приспособления Пентагона к этому факту, сделать это он обязан, и чем скорее и осознаннее, тем лучше.

Когда г-н Рамсфелд в отчаянии повышает голос по поводу "людей, приходящих со своими подходами, рекомендациями, предложениями и запросами, которые отражают ничуть не изменившиеся после 11 сентября умонастроения", он заслуживает того, чтобы его с симпатией выслушали. Военный министр, вполне возможно, получает куда более благоприятное для него освещение в СМИ, но у министра обороны работа будет потяжелей.

Полностью статью см. на сайте ИноСМИ