Поклонимся же скорбным тем годам
Общество
Материал подготовлен отделом социальных проблем "ОМ" |

Два года назад мангистаусцы получили не совсем обычную книгу. Называлась она "Скорбные годы Мангистау". Необычность книги состояла в том, что это был во многом еще и справочный материал о мангистау-сцах - жертвах политических репрессий. Книга стала, если можно так сказать, бестселлером в наших краях. Потому что живут многочисленные потомки тех, о ком идет речь в книге, а также те, кто знал этих людей, будучи в подростковом возрасте. Да и любому из нас разве безразлично, как тогда развивались страшные события, тем более - закрепленные документально? Появилось это уникальное издание на свет благодаря нашим архивистам. Мы беседуем с одним из этих энтузиастов (в самом точном смысле этого слова), с А.Ф. Гаркуша.

-Ангелина Федоровна, расскажите, как возникла идея создания книги "Скорбные годы Мангистау"?

- Книга "Скорбные годы Мангистау" вышла в 2007 году, к 10-летию со дня объявления 1997-го Годом национального согласия и памяти жертв политических репрессий. Поначалу все замышлялось как сборник статей "Репрессии на Мангистау в 1920-1940 гг.". К тому времени архивисты области подготовили и опубликовали десятки статей на тему репрессий. Имелась и "самиздатовская" книга, включившая более 50 статей о репрессиях. На протяжении многих лет исследователи ею пользовались. И только через 10 лет была издана книга "Скорбные годы Мангистау", уже в полном объеме. К слову, работая над этим изданием, мы обратились к общественности и жителям области с просьбой предоставлять документы об осуждении и реабилитации граждан, справки об освобождении из лагерей, тюрем, биографии, письма, воспоминания, фотографии. Пользуясь случаем, хочу еще раз поблагодарить всех откликнувшихся на эти просьбы. Мы получили немало материалов.

- На мой взгляд, основное достоинство книги в том, что здесь представлена масса архивных материалов. Как подбирались документы?

- С начала 1990 года было проведено сплошное выявление документов по теме. Были исследованы документы не только областного архива, но и ведомственного архива репрессированных без суда и следствия - управления КНБ по Мангистауской области, Центрального государственного архива Республики Казахстан, госархива Атырауской области.

В госархиве области хранятся целые тома документов 1930-х годов под названием "О чистке советского и колхозного аппарата". Немало написано об ужасах репрессий, названы тысячи имен людей, погибших в эти страшные годы, отсидевших в тюрьмах и концлагерях, большей частью безвинно. Читать это без душевной боли невозможно. Кровь, расстрелы...

Но были и бескровные, если можно так выразиться, деяния, которые обездолили жизнь многих людей. Человека не расстреляли, не посадили в тюрьму, но навесили ярлык "чуждый элемент", и - нет человека. Сколько таких жертв с изло­манной судьбой, незадавшейся жизнью. Имеются заявления таких "чуждых элементов", которым власть выразила свое недоверие и "вычистила" из совет­ского общества. Таких заявлений много. В них люди пытаются доказать, объяснить, что они законопослушные граждане своей страны, и что зря их причислили к заклейменному классу кулаков. Здесь же мы находим донесение начальника ОГПУ по Мангистаускому району в окружную контрольную комиссию рабо­че-крестьянской инспекции Западно-Казахстанской области, где читаем строки: "...На основании директивы вышестоящих органов о чистке советского и колхозного аппарата, произвели чистку, но вычистили бедняков и батраков ..."

Или же документы о семерых жителях города Форт-Александровска, арестованных и находящихся в тюрьме, которые жалуются на необоснованность ареста: "Никто не опрашивал каждого из нас и предъявил обвинения по ст. 58, … по содержанию этого обвинения никто из нас по существу не допрошен..." Из объяснительного письма окружного прокурора прокурору республики узнаем: "Нарушений с точки зрения процессуальной нормы нет, и содержание обвиняемых правильно потому, что преступное их деяние предусматривает ст. 58 УК. В данное время дело это находится в стадии расследования. Для установления и выяснения фактов преступности органами ОГПУ по Ад(аевскому) округу запрошены разные сведения и документы от разных местностей по данному делу".

Что же это были за лица, которых причисляли к кулакам? В описи конфискованного у кулака (Жубаев Садык) имущества читаем "…простыня 1, чайник 1, котел 2, бочонок 2, лодка подчалка 1…" Или вот. На документе со списком административных ссыльных на получение для них продовольственного пайка читаем резолюцию местного руководства: "…откуда взять? Излишков хлеба нет…" Как говорится, комментарии излишни. В раздел нашей книги "Свидетельствуют документы" вошли 112 архивных документов, из них 44 –фотографического изображения.

- Сколько репрессированных сейчас установлено по нашему региону, и какой процент их охвачен в книге?

-К настоящему времени известны более 950 человек, уроженцев и жителей Мангистау, которые подверглись репрессиям в 20-40-е годы ХХ века. По делу Адайского восстания 1931 года, например, были привлечены 740 человек, из них арестованы 559. Все они были осуждены как враги народа, приговорены к разным мерам наказания - от высшей до ссылки в далекие от родного края суровые места. Более 130 человек приговорены к высшей мере наказания - смертной казни, десятки людей - к 25-и и 20-и годам лагерей, около 150 - к 10-и годам лагерей, остальные получили по 8, 6, 3, 2 года заключения и высылки.

В 1930 году по статье 58-2 Уголовного ко­декса РСФСР были осуждены и приговорены к разным мерам наказа­ния, в т. ч. и к высшей, 68 жителей Адаевского округа, все они следствием были объединены в организацию, названную контрреволюционной. По делу проходило 102 человека. По тогдашнему обвинению "группа баев, торговцев, чиновников и ряд разных лиц Адаевского округа, составленная из Уильской и Мангистауской групп, с 1920 по 1929 гг. проникла во все виды и отрасли общественно-политической и экономической жизни Адаевского округа, срывала мероприятия партии и Советской власти, разбазаривала государственные средства, организовывала и под­держивала бандитизм". Руководителя­ми организации являлись Альниязов Тобанияз, Жубаев Садык, Умаров Жумагали, Турниязов Закария, Балиев Сагындык. Из 102 привле­ченных по данному делу по обвинению в ан­тисоветской агитации и пропаганде, активной контрреволюционной деятельности, экономическом вредительстве были осуждены 68 человек. Они были приговоре­ны к разным мерам наказания: 21 человек - к высшей мере нака­зания, 15 - к 10 годам заключения в концлагере, 18 - к 5 и 12 человек к 3 годам заключения в концлагере.

Факты, косвенные доказательства, воспоминания очевидцев того времени и тех страшных событий свидетельствуют о том, что жертв террора было гораздо больше. Из-за насильственной коллективизации, непомерных налогов тысячи мангистаусцев были вынуждены покинуть родные края, откочевать за пределы Казахстана. Сотни из них погибли в пути от голода и холода. Старожилы нашего края вспоминают: "На Мангышлаке в конце 20-х годов сильно пострадали так называемые середняки, то есть те, кто имел по 10-20 голов скота. Скот служил единственным источником существования их семей. Ведь тогда на полуострове отсутствовали какие-либо предприятия, на которых можно было бы заработать себе на кусок хлеба. Негде было раздобыть пищу, одежду, обувь. И вот некоторых из этих середняков перед образованием колхозов арестовывали как врагов народа. У них отбирали все или почти все…"

В начале 1990-х годов архивисты начали публиковать списки репрессированных мангистаусцев, первый список был на 206 человек. Большая заслуга в поиске сведений, выявлении имен репрессированных людей по Мангистаускому региону принадлежит Ижанову Зияде Ижановичу, работнику облгосархива, члену историко-просветительского общества "Адилет". В 1998 г. этим обществом была издана Книга Скорби, которая включила более 700 репрессированных граждан по Мангистауской области за период с 1930 по 1950 годы.

- Есть ли, Ангелина Федоровна, на сегодняшний день новые имена репрессированных, тех, кто не вошел в книгу по разным причинам?

-Есть отдельные воспоминания родственников репрессированных людей, пока что не подтвержденные документально. Но мы работаем в этом направлении. Если это произойдет, имена и данные таких людей появятся на страницах газет.

- Какие разделы книги вы считаете наиболее отвечающими вашим замыслам? И вообще, Ангелина Федоровна, как вы сами относитесь к материалам, опубликованным в книге?

-Не хотелось бы показаться нескромной, но в целом мы, составители сборника, довольны его содержанием. Благодаря массе выявленных документов сформировались, на наш взгляд, полновесные разделы. Их четыре - "Жертвы репрессий", "Свидетельствуют документы", "Статьи и воспоминания" и "Помнить уроки прошлого". При подготовке раздела со статьями и воспоминаниями мы перечитали множество материалов по теме и выбрали 50 статей. Многие из них - о людях. Прошедшие страшные застенки и ужасы концлагерей, они не сломались, вернулись к нормальной жизни, продолжали трудиться. Один из таких людей - Байбоз Килибаев - был репрессирован дважды. Председатель Адаевского окрисполкома, заместитель директора Гурьевского рыбокомбината
Б. Килибаев был репрессирован в 1937 году. Его выпустили из тюрьмы. Но через два года снова репрессировали. 15 лет за колючей проволокой и на выселении. Освобожден был в 1954 году. В тюрьме его пытали, мучили голодом и жаждой, требуя признательных показаний. Он за собой вины не признал. Освободившись, Б. Килибаев не успокаивается на том, что его лично реабилитировали, и начинает обширную переписку с партийными и советскими органами, научными учреждениями, говоря об исторической несправедливости. Достойна уважения и восхищения та настойчивость, с которой этот уже пожилой и совершенно больной человек защищал свою честь, свое достоинство, настаивая на своей правоте. Он много работал с архивными документами того времени, которые предоставляли ему даже центральные государственные архивы Казахстана, Узбекистана, Туркмении. И еще одна судьба. Кубейсин Апакаев, заслуженный нефтяник Казахстана, отличник разведки недр, более 20 лет проработавший в тресте "Мангышлакнефтегазразведка", до самой пенсии. В его автобиографии есть такие строчки: "Начиная с трудового лагеря, имею одни благодарности, почетные грамоты и медали. План выполнял досрочно". Вот его история. В августе 1942 года вся дивизия, в которой служил К. Апакаев, попала в окружение. Солдат оказался в фашистском плену. После освобождения, в марте 1945 года партизанил в Италии. И лишь через несколько месяцев, с помощью союзников, присоединился к частям Советской Армии. Родина встретила своего солдата холодно. После многочисленных допросов и проверок его отправили на восстановительные работы на Беломорканал. Он участвовал в строительстве восьми шлюзов. А было тогда Кубейсину 24 года. В 1948 году он как бывший военнопленный был приговорен к 25 годам исправительно-трудовых лагерей и до сентября 1955 года работал на шахтах по добыче горной руды в Магаданской области.

- Все ли жертвы репрессий реабилитированы, или были какие-то нюансы, которые сыграли свою роль, и тот или иной человек не попал под реабилитацию?

- Согласно Закону Республики Казахстан "О реабилитации жертв массовых политических репрессий", принятому в 1994 году, все без исключения лица, непосредственно подвергшиеся после 25 октября (7 ноября) 1917 года политическим репрессиям на территории, ныне составляющей территорию Республики Казахстан, признаны жертвами этих репрессий с восстановлением нарушенных гражданских прав и возмещением причиненного морального и материального ущерба.

Практически все 950 человек, уроженцев Мангистау, репрессированных в разное время, были реабилитированы, многие - посмертно.

В 2008 году мы с О. Озганбаевым выезжали в Комитет национальной безопасности, в Алматы, откуда привезли 12 томов документов о реабилитации нескольких сотен уроженцев Мангистау. Теперь эти документы - первоисточники - хранятся в государственном архиве нашей области.

- Искренне благодарим вас, Ангелина Федоровна, за эту интересную и очень поучительную, особенно для молодежи, беседу и за ту огромную работу, которую коллектив облгосархива проделал, готовя эту книгу.

01.06.2009 г. |