Ермухамет Ертысбаев: Я "проснулся" раньше других
Министр вынужден отвечать на неудобные вопросы

Министр культуры и информации дал эксклюзивное интервью нашей газете.В недалеком прошлом именно Ермухамет Ертысбаев вел долгое противостояние с руководством информационной империи Рахата Алиева.Фактически министр первым заявил о незаконной приватизации стратегических информационных активов и об угрозе национальной безопасности со стороны этой монополии.Обо всем этом Ермухамет Ертысбаев – в эксклюзивном интервью "Литеру".

– Вы, по существу, были наиболее открытым противником информационной империи Рахата Алиева. Естественно, после того, как на него завели уголовное дело, в обществе ожидали первой реакции с вашей стороны – так и говорили: "Ну, теперь Ертысбаев проснется". Тем не менее из политиков страны первым выступил с заявлением Бакытжан Жумагулов, а вы до сих пор молчите. В чем причина? Это стало для государственных служащих закрытой темой?

– По крайней мере, для меня закрытых тем никогда не существовало. Я отвечал на любые вопросы и в то время, когда был советником главы государства, и когда стал министром культуры и информации. Просто немного поменялась аудитория. Многие темы, в том числе и претендующие на статус "закрытых", приходится поднимать не на страницах газет, а в правительственных аудиториях, в парламенте. А что касается Рахата Алиева, то я не из тех людей, которые, лишь увидев "зеленый свет", рвутся к эфиру, не из тех, которым доставляет удовольствие добивать поверженных. Все, что я думал о медиаимперии и других аспектах деятельности Алиева, я сказал уже давно. Причем не на кухне за рюмочкой, а в средствах массовой информации и на парламентской трибуне. Я "проснулся" раньше других.

– Но вы ведь должны смириться с тем, что на эту тему все-таки высказаться придется…

– Хорошо, давайте поговорим. Только решим так: что касается личностных оценок, то после этого разговора тема будет закрыта. Но что касается влияния его медиаимперии на национальную безопасность страны и нарушений законности при ее создании, то я намерен довести дело до конца.

– Какова ваша оценка политических заявлений Рахата Алиева? Мы слышали много версий, но ваши всегда отличались оригинальностью. Что скажете на этот раз?

– На этот раз оригинальной версии нет. Попытка чисто криминальный поступок перевести в политическую плоскость – довольно распространенный прием в постсоветский период. Примеров – множество. Кульминацией этой линии является пример рецидивиста Иванькова по кличке Япончик. Когда его арестовали в США (за вымогательство, рэкет с применением оружия и угроз) и суд определил ему 9 лет заключения, он в отчаянии на суде заявил, что это "политическая месть Ельцина". Разумеется, что никто не обратил внимания на эту ерунду.
А вообще, моделируя его поведение в этой ситуации, я вспомнил фразу из американских детективов: "У вас есть право хранить молчание". Многие не понимают ее сути. Но в случае с Рахатом для него лучшим выходом из положения было бы сотрудничать со следствием, готовиться к суду, работая с опытными и, возможно, дорогостоящими адвокатами. Судить его будут по конкретно предъявленному обвинению, а не за контрабанду попугаев или решение баллотироваться в президенты…

– Бизнесмены страны и предпринимательские объединения выступили со своими заявлениями лишь после того, как судьба Алиева была практически решена. Как вы думаете, по какой причине они не обращались в правоохранительные органы в то время, когда против них совершались противоправные действия? Боялись расправы или довлел авторитет семьи президента?

– Судьба Рахата Алиева отнюдь не решена.
>Ее окончательно решит суд. Если он абсолютно ни в чем не виноват, как он заявляет, ему не составит никакого труда доказать это в суде. Не думаю, что над крупными бизнесменами и банкирами, выступившими недавно с обращением, довлел авторитет семьи президента, скорее – авторитет традиционного общества, из которого мы так долго выходим. Вне всякого сомнения, в последние майские дни 2007 года Казахстан сделал гигантский шаг в сторону открытого общества. Благодаря твердой и принципиальной позиции президента.
Я же всегда помню, что, когда президент назначил меня министром, он сказал: "Действуй строго в соответствии с Конституцией и законами. Не поддавайся давлению, кто бы ни был, включая моих родственников".

– Представим себе, что Алиев останется в эмиграции и не будет выдан властям Казахстана. Каковы его шансы сформировать действенную оппозицию и сформировать "правительство в изгнании"?

– Никаких шансов. Это не удалось сделать даже Кажегельдину. Я имею в виду то, что Кажегельдин бандитизмом не занимался.

– Президент действовал в соответствии с законом, но при этом проявил сильную личную волю. Понятно, что такое решение далось ему нелегко. Многие считают, что после этого случая изменится климат в предпринимательской среде, люди перестанут бояться рейдеров и начнется реальная борьба с коррупцией. Вы разделяете такие прогнозы?

– Разделяю. Борьба с коррупцией и рейдерством, мошенничеством и лжепредпринимательством идет не первый год. Наверное, нужен был какой-то экстраординарный случай, в корне изменивший климат в предпринимательской среде. В свое время "дело Дрейфуса" взорвало всю Францию, консолидировав ее здоровую и прогрессивную часть. Может быть, аналогии здесь неуместны, но мне очень хотелось бы, чтобы "дело Алиева" сплотило бы всех предпринимателей, всех чиновников, всех энергичных и дееспособных граждан страны в производственной и непроизводственной сферах в единую армию патриотов и граждан Казахстана. Обращения и воззвания в поддержку президента Нурсултана Назарбаева – начало этого процесса. Потому что никакие реформы, никакие кампании (по той же борьбе с коррупцией) не увенчаются успехом, если не будет массовой поддержки народа, обратной связи между народом и государством.

– Как, по-вашему, отразится эта ситуация на политическом поле нашей страны?

– Положительно отразится. Гнилую кровь всегда нужно выпускать из организма, дабы не заразить весь организм. Надеюсь, что дальнейшее партийно-политическое строительство в Казахстане, будущие парламентские выборы пройдут без демагогии и лжи, черного пиара и беспардонного манипулирования общественным мнением, что имело место в предыдущих электоральных сезонах.

– К вопросу о законности. Вторая сторона конфликта имеет право выразить свою точку зрения, что она и делает. В своем вчерашнем интервью "Республике" Рахат говорит, что в отношении него допущено грубое нарушение закона, по сути – "рейдерство", имея в виду активы "Каравана" и КТК, "Казтелерадио", "Кателко"…

– Конечно, частная собственность неприкосновенна, но государство всегда вправе задать вопрос: законно ли создана эта частная собственность?
Я могу сказать, что в настоящее время государство восстанавливает свои интересы в этих крупных компаниях. Мы сменили совет директоров на "Казтелерадио", "Кателко". Активы национализированы. Здесь резонно спросить: на каком основании и по каким соображениям они вообще находились в частных руках? Вообще, вопросов очень много, и я их неоднократно поднимал. Разве законно действовал Алиев, приватизируя эти компании? Почему государственные деньги, выделяемые на финансирование "Казтелерадио", использовались для приобретения телевизионного оборудования для частного канала КТК? Документы по всем этим фактам – а их гораздо больше, чем я назвал, – переданы в Генеральную прокуратуру.

– Почему же эти активы не могли находиться в частных руках?

– Объекты АО "Казтелерадио" являются монопольным источником распространения теле- и радиопрограмм населению. Фактически это ключевое звено, обладая которым, возможно осуществить любое вмешательство в области распространения телепередач. Вы можете себе представить, образно говоря, "рубильник" был в руках частных лиц, обслуживающих интересы мегахолдинга! Вполне могла сложиться такая ситуация, когда все телеканалы были бы отключены по всей стране, а в ящике все лицезрели бы физиономию Платонова, который выкладывал бы очередную порцию откровенной лжи. И тем не менее, я вовсе не считаю, что "Караван" и КТК закрыты раз и навсегда. Думаю, что в ближайшее время проблема разрешится. Я категорически против цензуры, но эти СМИ будут выходить в другом формате – в формате честной, беспристрастной и объективной информации.

– Из ваших слов можно сделать вывод, что эти средства массовой информации ждут кадровые перемены. Почему опять чубы трещат у холопов, когда паны дерутся? В чем виноваты журналисты?

– Не виноваты??? Недавно я с любопытством наблюдал за полемикой между Виктором Верком (газета "Время") и Андреем Шуховым (газета "Караван"). А ведь кто-то из них не прав, то есть виноват, мягко говоря. У нас свобода слова и творчества. Но и свобода выбора есть у журналистов. Можно работать в средствах массовой информации. А можно пристроиться в средствах массовой дезинформации, перманентно выполняя заказные материалы своих хозяев. И при этом даже очень стараться.

– Многие помнят ваше заявление о том, что за сто дней вы сможете увеличить государственную долю в агентстве "Хабар"…

– А сложно сделать это! Медиаимперия, о которой мы говорим, была действительно государством в государстве и имела своих людей во всех министерствах и ведомствах. Попробуй прошиби эту махину. Нужен был какой-то форс-мажор, чтобы разобраться, в хорошем смысле, с этим холдингом. Этот форс-мажор создал сам же Рахат Алиев.

– Какие могут быть гарантии, что история не повторится, только с другими действующими лицами?

– Меры для этого приняты. Будет проведен аудит во всех средствах массовой информации и подготовлено положение о запрете монополии. Одно лицо будет иметь право владеть только одним электронным СМИ. Печатных изданий это не касается.

– Вы отвечаете очень открыто, но многие могут усомниться в вашей искренности. К примеру, газета "Время" иронизирует, что министру Ертысбаеву понадобилось больше года, чтобы понять, что из-за приватизации системы спутникового телерадиовещания "под угрозой находятся вопросы информационной и национальной безопасности"...

– Вы знаете, есть подневольные журналисты. Кстати, что касается газеты "Время", то у меня много достоверных фактов, когда в авторском тексте мое имя не упоминается, но редакция его "добавляет", в негативном аспекте. Это, надеюсь, не касается считающего себя "мэтром" Вадима Борейко. Но ему я бы посоветовал в этой связи читать в своей газете не только собственные опусы, но и другие материалы. Вы можете процитировать другое издание?

– С удовольствием…

– Пожалуйста: мое интервью Виктору Верку 6 июля 2006 года:

"Гигантская медиаимперия, объединяющая электронные и печатные СМИ, находится в частных руках. Правители этой империи – не будем скрывать – стремятся к власти. Они стремятся позиционировать себя в глазах общества как чуть ли не главная опора президента, хотя 4 декабря прошлого года народ голосовал не за них. У них есть свои люди в парламенте, министерствах, ведомствах и даже в администрации президента, которые работают не на государство, не на президента, а на своих истинных хозяев. Могу сказать определенно: такие люди есть. Это тоже угроза национальной безопасности, потому что номенклатурная группа обладает прямым доступом к государственному ресурсу и может его использовать в групповых интересах";
"…телеканал КТК принадлежит некоей частной фирме. Что, эти "фирмачи" по собственной инициативе благословляют очернительскую, необъективную информационную политику этого канала в течение многих лет? Мы знаем истинный двигатель этой политики. Вот почему мы своими поправками пытаемся установить достоверные и полные данные по реальным собственникам и владельцам СМИ. Подчеркиваю: подлинных хозяев, а не подставных учредителей. Поймите, наше министерство не собирается закрывать ни один канал, ни одну газету! Но когда мне докладывают, что на рекламном рынке страны монопольное положение занимает фактически иностранный канал "Евразия", где государство странным образом потеряло свои акции, то я, как руководитель уполномоченного государственного органа в области информационной политики, не могу с этим мириться. Это покушение на общенародное достояние, значит – на информационную безопасность государства… Вы спросили, в чем я вижу угрозу безопасности государства, отвечу прямо: нахождение самого крупного мегахолдинга в руках тех, кто им сейчас владеет вне сферы государства, – это и есть самая большая угроза национальной безопасности государства и общества в среднесрочной и долгосрочной перспективе. Поймите, все причитания и крики о защите свободы слова – это внешняя оболочка проблемы. Ядро же проблемы в том, что я защищаю интересы государства, а мои оппоненты – свои корпоративные интересы".

Эта же газета цитировала меня неоднократно и комментировала шаги, которые я предпринимал относительно этой медиаимперии. К примеру, когда вопросы информационной безопасности я поднимал и 3 мая и 21 июня прошлого года в мажилисе парламента, когда я остро поставил все эти вопросы на заседании Совета безопасности.
Другое дело, что не все удалось сделать из-за наличия номенклатурной группы, которая и сегодня, к сожалению, поддерживает хозяина этой медиаимперии.
Сейчас очень много охотников нападать на Рахата Алиева. А где они все были год – полтора года назад? Поднимите прессу, и вы увидите, что только я воевал с ним постоянно. Вспомните, как Рахат, будучи вице-министром иностранных дел, на страницах газеты публично выступал против закона о СМИ. Я ответил, что если бы это был мой вице-министр, который комментирует внешнюю политику, то он тут же был бы уволен.
Эта же газета меня открыто спрашивала о том, не боюсь ли я противостоять таким серьезным силам, не чуждым президенту, на что я тогда ответил: "У президента Нурсултана Назарбаева 6 миллионов 15 тысяч сыновей и дочерей – все, кто отдал ему свои голоса 4 декабря прошлого года. Все они уважают и любят отца нации не меньше, чем члены его семьи. И по Конституции все равны перед законом".
– Спасибо за откровенное интервью.

Петр КАРАВАЕВ, Алматы
16.06.2007