По прибытии в отель "Бяньцзян" в городе Урумчи на западе Китая иностранцев быстро окружает толпа торговцев и менял. Но люди, торгующие картами для сотовых телефонов и настойчиво предлагающие поменять валюту, говорят не на китайском и даже не на уйгурском – языке тюркской народности, издревле проживающей на этой территории. Первым языком, на котором с вами попытаются заговорить, будет русский, который все больше превращается в язык общения коммерсантов в Синьцзян-Уйгурском автономном районе Китая.

Вестибюль отеля наполнен картинками и звуками из мира бизнеса. У стойки администратора и в самом зале толпятся люди, желающие получить номер, заключить сделку или просто устроить себе перерыв перед тем, как снова броситься в волны бизнеса. Кафе наверху также забито до отказа. Местные торговцы наперебой без устали предлагают заезжим бизнесменам предметы первой необходимости в зарубежной стране: валюту, средства связи, услуги переводчика. Повсюду в городе компании рекламируют свой товар на русском. Кириллица и китайские иероглифы вместе составляют поистине причудливое сочетание.

>Торговый бум объединил западный район Китая с его соседями из числа бывших советских республик. Десятилетиями эти два региона существовали в изоляции друг от друга по причине прохладных отношений, установившихся между Москвой и Пекином. По-прежнему составляя лишь небольшую долю общего экспорта Китая, товарооборот между этими регионами вырос в разы с момента распада СССР. По данным министерства торговли Китая, за первый квартал 2007 года товарооборот между Казахстаном и Китаем вырос более чем на 55 процентов по сравнению с аналогичным периодом 2006 года. Местное телевидение сообщило, что такой же скачок зафиксирован и в провинции Синцзян, занимающей главенствующую позицию в торговле Китая с центральноазиатскими странами.

Расположенный в нескольких часах езды на автобусе от границы с Казахстаном, Урумчи стал главным перевалочным пунктом для товаров, направляющихся из внутренних районов Китая в Центральную Азию и Россию. В каком-то смысле город вернулся к своим истокам, когда здесь останавливались путешественники, следовавшие по древнему Шелковому пути – пусть даже караваны верблюдов древности сменили сейчас рычащие многотонные российские и китайские грузовики.

"С самого начала Урумчи был городом-труженником", – говорит Руслан Мусабаев, который с 1995 года выступает в роли посредника для своих соотечественников из Казахстана, желающих приобрести китайские товары. "Пекин, Гуанчжоу – люди приезжают туда не только работать, но и отдыхать, любоваться видами. Но в Урумчи люди приезжают не для того, чтобы отдыхать, а только чтобы работать".

По мнению Мусабаева, привлекательность Урумчи для торговцев из Центральной Азии заключается в близости его расположения и определенном сходстве культур. "Некоторые не могут поехать, например, [на фабрики] в Гуанчжоу. У некоторых людей просто нет для этого времени. А Урумчи находится ближе к нам, и мы не так уж сильно отличаемся от проживающих там народов Китая".

Абдухилил – уйгурский бизнесмен и переводчик, который предпочел представиться одним именем, помогает прибывающим зарубежным коммерсантам сориентироваться в океане оптовых рынков и торговых центров Урумчи. Он говорит, что росту Урумчи способствовала хорошая транспортная инфраструктура и установившаяся за ним репутация торгового города. "Здесь имеется хорошее железнодорожное сообщение, многочисленные торговые центры, плюс люди с хорошим знанием языков и торговыми связями", – отмечает он.

Бум наложил свой отпечаток на Урумчи: в регион устремилось множество иммигрантов из других провинций Китая – в основном представители крупнейшей народности, хани. Их привлек как экономический потенциал этого района, так и проводимая Пекином программа развития под девизом "Ступай на Запад".

Новички принесли с собой культуру и архитектуру, не всегда сочетающуюся с центральноазиатскими корнями провинции Синцзян. Некоторые уйгуры полагают, что правительство поощряет иммиграцию в попытке уничтожить национальную самобытность этого района. В центре города традиционные здания сменили многоквартирные небоскребы. Говорят, что даже рассчитанный на туристов уйгурский рынок с его канатоходцами и свежевыжатым гранатовым соком принадлежит теперь представителям хани.

Город притягивает мигрантов и из самого Синцзяна. Абдухилил перебрался в Урумчи три месяца назад из небольшого городка Ининг, который хотя и расположен ближе к границе Казахстана, но отошел на второй план как торговый город. Его младший брат Абдуджалил надеется пойти по стопам брата, как только подучит русский и китайский.

Пункт пограничного перехода, находящийся еще в двух часах езды на машине от Ининга, также кажется спящим по сравнению с Урумчи, где жизнь бьет ключом. Международный торговый центр "Хоргос" на поверку оказывается ничем иным, как торговым центром для туристов, а рынок по соседству представляет собой ряд складов, где царят тишина и спокойствие. Но длинная очередь из грузовиков – набитых товарами на китайской территории и следующих порожняком из Казахстана – свидетельствуют о том, что торговля находится на подъеме, даже если сделки и заключаются в других местах. В этом году должен открыться большой центр китайско-казахстанского сотрудничества приграничной зоны свободной торговли.

Однако ряд торговцев отмечают, что все больше сообразительных покупателей из стран бывшего СССР не останавливаются ни в Хоргосе, ни даже в Урумчи, а едут прямо на фабрики, расположенные во внутренних провинциях Китая или на побережье. "Некоторые едут прямо туда, где производятся товары, потому что в Синцзяне они были уже не раз", – говорит Абдухилил. Коммерсант из Казахстана, пересекающая границу в Хоргосе, разделяет это мнение. Она говорит, что больше не ведет бизнес в Урумчи, а предпочитает делать закупки прямо на месте производства товаров.

Мусабаев сомневается, что детальное знакомство коммерсантов с тонкостями китайской торговли приведет к тому, что они вовсе откажутся от Урумчи, потому что каждый город удовлетворяет запросы разных типов торговцев. "Если я хочу приобрести большое количество высококачественных товаров, я действительно скорее поеду в Гуанчжоу", – говорит он. Но другие, у которых нет столько времени или которым требуется закупить небольшие партии разного товара, останутся верны Урумчи и даже Коргосу, добавляет он.

"Раньше люди боялись, что могут сделать что-то не так или не будут знать, куда им поехать. Но теперь почти каждый второй торговец едет в Китай. Я не думаю, что торговля каким-то образом сократится, но на всякий случай постучу по дереву", – говорит Мусабаев.

Джек Карино является независимым фотографом, специализирующимся на Центральной Азии.

13.VII.2007