Род. в г. Москва. Русский. Дворянин. Отец - Петр Валерианович, 75 лет на 1921 г., конторщик совхоза "Кореневский" Московского уезда и губ. Мать - Мария Константиновна, 60 лет, нетрудоспособная сестра - Мария - 31 г., делопроизводитель совхоза "Кореневский"

Окончил Московскую 11-ю казенную гимназию и 4 семестра Московского коммерческого института. Окончил спецклассы Пажеского корпуса и Пехотные курсы для офицеров кавалерии при штабе 5 армии. Владеет французским и немецким языками.

основная профессия - "музыкант"

член ВКП(б) с 11.03.1920

до 1915 нигде не работал
В 1915 г. призван в РИА

Штабс-ротмистр - командир эскадрона 5-го Александрийского гусарского полка 5-й кав. дивизии - в боях на Северном фронте, героически прикрывая отход русских войск, оставлявших Ригу. Затем полк очутился в районе Пскова (10.1917), далее часть офицеров и солдат перебралась (около 500 солдат и несколько (2) офицера образовали "Красно-гусарский революционный отряд/полк" РККА. "Сформировал пехотный и кав. дивизионы, три кавбригады".

Его командиром стал (избран) унт.-офицер Иванов, а помощником - поручик Ушаков. Через Москву отряд был направлен на Восточный фронт в Оренбург и пропущен по ж.д. уже восставшими белочехами, принявшими их (благодаря старой гусарской форме) за белых. Оборонявшиеся в Оренбурге "красные" напротив приняли гусар за белых и отказывались впустить в осажденный город.
Комбриг в кавалерийской дивизии Туркестанской армии, которая с 24 марта 1919 именуется 3-й Туркестанской кавалерийской дивизией.

1918 - командир эскадрона, помощник командира полка, врио командира 3-й Туркестанской кавалерийской дивизии,
С 1919 командир 2-й кавалерийской бригады 3-й Туркестанской кавалерийской дивизии, начальник 3-й Туркестанской кавалерийской дивизии, врид начальника 5-й Туркестанской кавалерийской дивизии,

командир 7-й отдельной кавалерийской бригады, Ферганская армейская группы (на 10.21)

начальник Тверской кавалерийской школы

Отличился в тяжелых боях августа-сентября 1919 г. в р-не Актюбинска. 2 сентября 1919 его части первыми ворвались в Актюбинск.
Затем - активный участник подавления басмачества.

В апр. 1921 г. судим РВТ и приговорен к 3 годам принудит. работ (амнистирован, "по моему убеждению судим неправильно за революционный образ действия").

1924-1926 - инспектор кавалерии Туркестанского фронта,
1926-1929 окончил Высшие академические курсы РККА, командир 8-й отдельной кавалерийской бригады,
1929-1938 командир 9-й кавалерийской дивизии 2-го кавалерийского корпуса Киевского ВО,

Инвалид гражданской войны.

Комдив.

Кавалер трех орденов Боевого Красного Знамени (20.12.1919; 1922 и 3.10.1923), ордена Трудового Красного Знамени Узбекской ССР (1927).

Арест 21.02.38г., приговор ВКВС 20.07.39г. "15+5", умер в ИТЛ, реабилитирован 14.03.57г. ВЭС-86, ГГВ-74, ГВВИ-87
На предварительном следствии подвергался избиениям и пыткам.

2 августа 1939 писал К.Ворошилову - "Следствие протекало около 17 месяцев... бросали мне обвинения в участии в 4-х организациях: РОВС, ПОВ, украинской националистической и военно-фашистской, шпионаже в пользу Англии, Германии, Афганистана и Польши... Будучи инвалидом гражданской войны, а в тот период кроме того и больным, я не выдержал и после после того как я написал три заявления в марте-апреле 1938 года Вам, И.В.Сталину и НКВД Украины, я вновь от следователя получал издевательства и никакого ответа. я в психически полунормальном состоянии дал ложные показания как на себя, так и на тех моих бывших сослуживцев, на которых с меня требовали. Я стал добиваться одного - скорейшего расстрела... я больше выдерживать не мог".

Анкетный лист от 18.10.1921

РГВА
32492-2-114 с. 1-2

-----------------

Из воспоминаний А.В.Горбатова
http://militera.lib.ru/memo/russian/gorbatov/05.html
"В бухте Находка, торжественно-радостные, мы покинули пароход и вступили, как говорили, на Большую землю, хотя для нас она была всего лишь деревянными бараками. В тот же день, придя за кипятком, я встретил К. Ушакова, бывшего командира 9-й кавдивизии. Его когда-то называли лучшим из командиров дивизий; здесь наш милый Ушаков был бригадиром, командовал девятью походными кухнями и считал себя счастливчиком, получив такую привилегированную должность.

Мы обнялись, крепко расцеловались. Ушаков не попал на Колыму по состоянию здоровья: старый вояка, он был ранен восемнадцать раз во время борьбы с басмачами в Средней Азии. За боевые заслуги имел четыре ордена.

За то время, пока мы жили в Находке, у Ушакова произошли перемены к худшему: его сняли с должности бригадира и назначили на тяжелые земляные работы. Начальство спохватилось, что осужденным по 58-й статье занимать такие должности не положено, когда под рукой есть "уркаганы" или "бытовики"...

Накануне отъезда из бухты Находка я нашел Костю Ушакова в канаве, которую он копал. Небольшого роста, худенький, он, обессиленный, сидел, склонив голову на лопату. Узнав, что я завтра уезжаю, он просил сказать там, в Москве, что он ни и чем не виноват и никогда не был "врагом народа".

Снова крепко обнялись, поцеловались и расстались навсегда. Конечно, я добросовестно выполнил его просьбу, все передал, где было возможно. Но вскоре после нашей встречи он умер.