фото
https://ic.pics.livejournal.com/uncle_ho/11790657/7559322/7559322_original.jpg

Краткая автобиография Евгения Абрамовича Анучина-Панкратова

Часть 1

В конце 1906 г. я приехал в Н-Тагил на свою родину. Товарищами Тагильцами я хорошо и радушно был встречен. На первом же при мне общем собрании я был избран председателем этого собрания. На этом собрании было поставлено два вопроса:

1-й вопрос: "Отчет партийного комитета за известный период его работы".
2-м вопросом: Довыборы в парткомитет.

На этом собрании я был избран в члены партийного комитета. Собрание проходило на Гальянке у тов. Добродеева.

Когда я приезжал в Тагил из Сибири за динамитом и вернулся в Тагил, меня товарищи называли сибиряком, так до конца подпольной работы я носил эту кличку "Сибиряк".

Товарища партийцы из интиллегентов устраивали меня на разные должности, но я настоял спуститься в гущу рабочей среды – поступил слесарем в депо Демидовской жел.дор. при Н-Тагальском заводе.

С первых же дней я связался товарищами партийцами по цехам завода. Первым долгом взялся организовать цеховые библиотеки.
Вторым – кассу взаимопомощи.
Третье – полулегальный профсоюз.
Четвертым – избрание цеховых старост.

В каждом цехе был избран цеховой староста общим собранием рабочих. Цеховые старосты на своих общих заседаниях решали все вопросы, касающиеся разных нужд рабочих в улучшении их бытовых условий. Выработывались петиции и пред"являлись требования заводской администрации.

Первым вопросом требований, был поставлен вопрос о выделении в каждом цехе помещений для обеденных перерывов и отдыха. Вторым вопросом было поставлено требование, об отмене обысков [20] при выходе с завода через проходную, где каждый рабочий при выходе с завода обыскивался с ног до головы. И прочие разные требования.

Цеховой старостат так же обсуждал вопросы об увольнении рабочих администрацией за те или иные проступки рабочих или просто не нравилась физиономия, то старостат вставал на защиту последних и требование старосты администрацией выполнялось.

Борьба старосты с клепками.

Клепка – это было заведено среди рабочих, для вновь поступающих рабочих устраивались клепки в виде вина и пива с каждого поступающего на завод или в цех.

Борьба с любимчиками, подхалимами к администрации в преподношении разных подарков, общей подпиской в день ихних именин.

Насколько мне помнится то, что в старостат цеховых старост входили следующие товарищи: Механический цех – Шабалин Григорий, токарь. От мартеновского цеха – Палаев Дмитрий. От литейного цеха – Муренев Павел. От паровозного депо – Мокров Анисим. От доменного цеха – Кайгородов. От кузнечного – Корягин Александр и пр. т.т.

В 1908 году было проведено празднование 1-го МАЯ. Не только было проведено прекращение работ в вспомогательных цехах, но и были приостановлены работы в мартеновском цехе и доменных печей.

Маевка происходила на Магнитной горе. По пути к Магнитной горе были расставлены патрули из рабочих на случай ограждения от набега полиции.

На первомайском митинге выступали с речью Петров Алексей Лукич – студент Политехнического института, в то время он был меньшевиком, а в последнее время с 1918 г. стал большевиком, через его сестру я узнал, что он проживает в Ленинграде.

Во время нашего митинга каким то образом явились двое видных в то время Анархистов: общеизвестный Кант и его соратник учитель из женской прогимназии (фамилию его не помню) в сопровождении трех или четырех рабочих.

К какой категории или группе принадлежал в то время Кант, не помню, то ли индивидуалист или синдикалист или коммунар. Но только помню его слова, что он говорил рабочим и предупреждал, что де социал-демократы Вас будут расстреливать, так же как расстреливает Вас царское правительство и пр. В общем, хотелось им сорвать наше торжественное собрание, но это им не удалось, и они поспешили ретироваться.

В бытность моей работы слесарем паровозного депо заводских жел.дор. был мастером депо Овчинников Александр – это был зверь, а не человек, узурпатор высшей марки. Издевался над рабочими до всякого предела. При поступлении меня в депо он сразу узнал, с кем имеет дело, а я тоже узнал, что это хороший узурпатор. Отношения наши все время были натянуты. Он мне делал разные мелочные придирки, я ему не уступал и, в конце концов, вошел с ним в конфликт, он мне пригрозил увольнением. Я собрал старостат, объяснил причину нашего конфликта и цеховые старосты постановили Овчинникова вывести из завода на тачке. В механическом цехе была приготовлена тачка и мешок. Но один подхалим рабочий сообщил это Овчинникову. Овчинников взял ключи от материального склада, пошел в контору к главному [20об] инженеру Зворыкину и инженеру Колышкину, положил на стол принесенные им ключи и в котегорической форме им поставил вопрос – или я, или Понкратовы. (Со мной тут-же работал мой младший брат Александр, который в последствии был убит в 1919 году в Кушве).

Но Зворыкин – Колышкин, зная, что среди рабочих имел большую популярность и авторитет, не рискнули уволить меня и брата, а предложили Овчинникову подать заявление об увольнении. А чтоб были волки сыты и овцы целы, дали ему рекомендацию начальником депо Тагил инженеру Бехтереву, который принял его мастером депо Перьмской железной дороги. Но и там Овчинникова постигла та же участь. В последствии этот твердолобый узурпатор покончил с собой самоубийством. Собрал все свои пожитки в одну кучу, облил их керосином, лег на их и поджог и вместе с пожитками и сам сгорел.

Главное начальство в лице инженеров Зворыкина и Колышкина всеми силами старались избавиться меня. Нарочно, то вызывали на разные конфликты, что отражалось на моем заработке. В конце концов уволили меня с работы и двух товарищей Мокрова Анисима и Кокорина Александра, и заводской страже было приказано в завод нас не пропускать. Две недели мы были без работы. После этого время рабочие всех цехов бросили работу, вышли на заводский двор и потребовали управляющего заводами Нижне-Тагильского округа Маркова. Марков сейчас же приехал на завод, рабочие ему об"яснили в чем дело. Марков спросил, где ваши уволенные товарищи. (Мы все трое находились на мосту недалеко от заводских ворот). Рабочие Маркову сказали, что мы у заводских ворот. Марков дал распоряжение позвать нас.

Когда я вошел в гущу рабочих, где стоял управляющий Марков, Марков обратился ко мне и задал мне вопрос: "Вы агитатор?" Я ему на это ответил, что я не агитатор, а рабочий депо, как и все рабочие. Он разсыпался в любезностях, что почему мы не обратились к нему лично, не об"яснили в чем дело. Мой кабинет всегда вашим услугам и даже дома, т.е. в своей квартире, для вас завсегда двери открыты, приходите ко мне в любое время побеседовать.

А рабочим прочел целую тираду, что многие из них приходили к нему и торговались своим рабочим принципом, ставили в условие работать 1-го МАЯ, если Вы нам оплатите двойную плату за этот день. Вы торговались своим принципом, тогда как за границей рабочие всегда празднуют этот праздник. После этого обратился к нам и сказал, чтоб мы пришли к нему в кабинет в главное управление заводами.

На другой день мы трое пришли к Маркову и пригласили с собой всех цеховых старост. В кабинете у Маркова присутствовали инженеры Зворыкин и Колышкин. Разговоров было много, все не припомнишь, но только помню, что мне было предложено двух месячный заработок уплатить мне в период, лишь бы я ушел с завода. Я им на это ответил, что товарищи хотят, чтобы я остался на заводе, и я должен остаться. За вынужденный наш прогул нам всем троим было оплочено. И мы продолжали работать. [21]

В 1907 году Нижнетагильская парторганизация находилась в наилучшем состоянии. От гектографа печать была переведена на печатный станок. В каждой районе, их пять, были парторганизаторы. Мне был поручен 1-й район, т.е. первая часть города. Парторги входили в партгруппу, т.е. парткомитет.

В 1907 г. происходила Уральская партконференция, на которой избирался делегат на Лондонский с"езд. На этой конференции я председательствовал, и моя кандидатура была выдвинута на Лондонский с"езд. Мою кандидатуру поддерживали и меньшевики, но в силу того, что я находился под гласным надзором жандармерии, и переходить на нелегальное положение, имея семью в семь человек, по этим мотивам я снял свою кандидатуру, и вместо меня был делегирован Яков Михайлович СВЕРДЛОВ.

По брошюре испарта революционного движения по Нижнетагильскому округу идет спор, что будто бы Я.М. Свердлов в это время сидел в тюрьме. Я лично в то время на конференции Я.М. Свердлова не видел. Но в Тагиле сейчас есть живые свидетели, которые выдавали деньги из парткома лично т. Свердлову. В то время финансистом группы был ПОСТЫЛЯКОВ Александр Андреевич, который в данное время проживает в Н-Тагиле, и ряд других товарищей.

В 1908 году некоторые товарищи из активистов большевиков без санкции партийного комитета поддались на агитацию анархистов братьев Колеватовых, проживающих в Н-Тагиле в Тагильской улице. Они говорили товарищам большевикам, что ваша организация соц. демократов находится в нищенском положении, собирая гроши со своих членов, и доведешь пострадать кому-либо из товарищей, то семья этого товарища остается голодной, ибо обеспечить ее у вас средств нет. А у нас существует на это известный фонд из средств экспроприаций.

При этом сообщили товарищам большевикам, что вот на днях в одном из поездов, следующих из Петрограда через Н-Тагил, в котором будет провозиться крупная сумма денег, и вот порешили напасть на этот поезд и экспроприировать деньги. Но ведь прежде чем сделать экспроприацию, нужно было оружие, а его-то и не было. Кто-то сообщил им, что в магазине братьев Ляпцевых поступила партия оружия, и вот это оружие решили экспроприировать.

Организационное собрание боевой дружины происходило на Магнитной горе, в нем принимали участие т.т. профессионал под кличкой "Бутуз" Асенин, Корюкин, ученик горнозаводского училища, Посталяков А.А., Прохоров Алексей и пр. т.т. На это собрание пришел я и Петров Алексей.

Я всячески