ЦентрАзия   |   Казахстан   |x .
БУОБ Иван АдольфовичБУОБ Иван Адольфович
/ /
[01.06.1889 - 18.01.1930]

Иудей.

Окончил 3-и курса Электротехнического института (Германия), Теоретические курсы авиации при Петроградском политехническом институте Петра I, Офицерскую школу авиации Отдела Воздушного флота (1915).

В Первую мировую войну: охотник, младший унтер-офицер 1-й авиационной роты (1914), летчик 32-го корпусного авиационного отряда (10.1915 – 02.1917),
ст унтер-офицер, награжден Георгиевским крестом (4-й ст.?) - ранен 4 пулями в ноги, пробит бензобак;
летчик 1-го отряда Авиационного дивизиона для охраны Императорской резиденции (02 – 04.1917), с апреля 1917 г. вновь в 32-м корпусном авиационном отряде.
Председатель комитета 15-го авиационного отряда истребителей (с 06.1917), с декабря – казначей отряда и член дивизионного комитета.
подпоручик русской армии (1915).

В годы Гражданской войны в России: в РККА (с 02.1918), летчик 2-го Социалистического авиаотряда (с 02.1918).
Член Петроградской коллегии по реорганизации ВФ и по организации авиации при 1-м корпусе РККА (03.1918).
Командир отряда Костромской авиагруппы (06 – 08.1918), той же группы (08 – 09.1918), начальник авиации 18-й дивизии 6-й ОА, инспектор, затем – начальник управления авиации и воздухоплавания 6-й армии, Северный фронт (09.1918 – 04.1919), летчик авиазвена Особого назначения при Восточном фронте (с 06.1919),

В начале июля 1919 г. из Сызрани для связи с Туркестанским фронтом вылетел летчик И.А. Буоб на новом немецком самолете "Эльфауге". С одной промежуточной посадкой в Оренбурге он долетел до станции Челкар, блестяще справившись с заданием. Получив от Реввоенсовета Туркестана приказ доставить в Оренбург комиссара Актюбинского фронта Арсентьева, летчик, несмотря на плохую погоду, отправился в обратный путь. Но в дороге почему-то закончился бензин, хотя запасов топлива должно было вполне хватить до Оренбурга (возможно, пилот просто заблудился). Пришлось садиться у занятого казаками Илецка. Буоба заключили в тюрьму, но ему удалось бежать и добраться до своего отряда.

помощник начальника Полевого управления авиации и воздухоплавания РКВФ, Москва (с 04.1920),
формировал авиачасти для отправки на Польский фронт
вр.и.д. начальника Воздушного флота действующей армии (с 10.07.1920).
Личный пилот председателя РВС Республики Л.Д. Троцкого.

командир 2-й воздушной истребительной эскадрильи, МВО (06.1922 - 31 августа 1923),

судим 19-28 марта 1924 Трибуналом МВО в открытом процессе

Командир эскадрильи Буоб, военком Димант, начальник штаба Ковалев и другие обвиняемые признаны в хаотическом ведении шефской отчетности и в целом ряде злоупотреблений с получаемыми от ГУМа денежными суммами. Кроме того, Буоб, Димант и Ковалев признаны виновными в получении из ГУМа персонального жалованья, а Димант, кроме того, в присвоении 3426 руб. шефских денег.
Буоб, Димант и Ковалев, стоявшие во главе эскадрильи, признаны также виновными в том, что халатным отношением к делу создали в хозяйственной и технической части эскадрильи атмосферу, благоприятную для всякого рода злоупотреблений, результатом чего и явилось привлечение целого ряда отдельных сотрудников эскадрильи к ответственности за хищения, растраты и подлоги.
Буоб и Димант признаны виновными в предоставлении в пользование ГУМа, в явное нарушение приказов РВСР, двух легковых машин эскадрильи, не оформив этой передачи никакими формальными актами и не имея на то разрешения высшего командования. Трибунал, между прочим, считает установленным, что во время нахождения этих машин в пользовании ГУМА ими пользовались иногда высшее командование эскадрильи и командование штаба Воздухфлота МВО, по требованию которого машины ГУМом подавались.
Буоб, Димант и другие подсудимые признаны трибуналом виновными и в том, что спирт, отпускавшийся на технические нужды, преимущественно делился между летным и спецсоставом эскадрильи, причем Буоб и Димант получали спирт наравне с другими. В расход же весь спирт выводился как истраченный по назначению.
Начальник хозяйственной части Зубрилин и начальник технической части эскадрильи Друян признаны виновными в проявлении крайне халатного отношения в постановке отчетности во вверенных им частях. Боголюбский и Пудов так же признаны виновными в халатном отношении к возложенным на них обязанностям.
Трибунал приговорил:
Буоба – по 1-й ч. 105, 108 и 106 ст. УК (злоупотребление властью, превышение власти и халатное отношение к службе) – к лишению свободы на 1½ года со строгой изоляцией, без поражения в правах. учитывая, что преступные деяния осужденных были совершены в организационный период строительства Красного воздушного флота и в обстановке неблагоприятной для правильной постановки отчетности, за отсутствием руководящих указаний о порядке ее, а также принимая во внимание, что обвиняемые до момента совершения преступлений добросовестно и честно служили в рядах Красной армии – Буоб же, кроме того, в период гражданской войны получил высшую военную награду, орден Красного Знамени – и что степень опасности всех обвиняемых не требует обязательной изоляции их от общества, трибунал нашел возможным считать определенное Буобу, Диманту, Зубрилину, Друяну и Боголюбскому наказание условным, с назначением 3-годичного испытательного срока.

летчик-испытатель, с 1923 г. – линейный летчик Укрвоздухпути.

Погиб в авиакатастрофе.

Награды:
орден Красного Знамени - "красный военный летчик авиазвена Воздухофлота Особого назначения при Восточном фронте" (приказ РВСР №153 - 1920 года).

--------------------------------
19 марта трибунал МВО, в составе председателя тов. Чуватина и членов тт. Татаренко и Никитченко, начал слушанием дело о злоупотреблениях во 2-й воздушной истребительной эскадрилье. Главными персонажами процесса являются кавалер ордена Красного Знамени, командир эскадрильи Буоб, занимавший эту должность с июня 1922 г. по 31 августа 1923 г., и военный комиссар эскадрильи Димант. Кроме них на скамье подсудимых: начальник штаба эскадрильи Ковалев, начальник хозяйственной части Зубрилин, начальник технической части Друян, казначей Боголюбский и делопроизводитель Пудов.
Обвинительный акт дает яркую картину "управления" эскадрильей командиром Буобом и комиссаром Димантом. За 15 месяцев они довели весьма важную для Красной армии военную часть до такого состояния, что в момент ревизии эскадрилья "представляла собой мало боеспособную, неприспособленную часть, без внутренней спайки и с дезорганизацией среди личного состава".
Обвинительный акт констатирует, что в отношении расквартирования эскадрилья находилась в исключительно тяжелых условиях. На казарменном положении находилась лишь одна комендантская часть: остальной же личный состав был разбросан по дачам, на территории в 6 кв. верст. Занятые комендантской командой дачи содержались в самом невозможном состоянии: стекла были выбиты и заклеены бумагой, света было мало, а ламп для освещения совершенно не оказалось.
Не оказалось также никаких столов, скамеек и табуреток. Красноармейцы спали на голых решетчатых топчанах. Постельного белья было мало, и все оно оказалось в невозможно грязном состоянии. Штаб эскадрильи был расквартирован в холодном летнем помещении, с выбитыми в некоторых комнатах рамами. В канцелярии дела просто валялись на полу и в ящиках. Сотрудникам приходилось за отсутствием мебели работать сидя на ящиках. Тяжелобольных за отсутствием приемного покоя и недостатком медикаментов отправляли на лошадях в Москву.
И все происходило не потому, что не было средств. Шеф эскадрильи ГУМ обильно снабжал эскадрилью все необходимым, причем средства эти получались преимущественно из отчислений служащих ГУМа. Но Буоб и Димант, получавшие из ГУМа деньги и продукты, распоряжались ими по личному усмотрению. Шефская помощь на 1922 г. выражается, не считая персональных выдач, в сумме не менее чем в 120 тыс. рублей.
Следствием установлено, что Буоб совершенно не интересовался вверенной ему воинской частью и стремился лишь использовать свое служебное положение в корыстных целях. Когда в октябре 1922 г. общее собрание военнослужащих эскадрильи избрало контрольно-шефскую комиссию для поверки шефской отчетности, Буоб нашел весьма простой способ избавиться от этого контроля: члена комиссии Доброва он командировал на зимние маневры, в отношении же остальных членов комиссии возбудил секретное ходатайство об откомандировании их как неблагонадежных, вредно влияющих на вверенную ему часть…
Обвинительный акт также указывает на практиковавшееся в эскадрилье бесконтрольное расходование спирта, который выписывался почти каждому. Спирт этот фиктивно, с ведома высшего начальства, выводился на разные технические надобности… Имевшиеся в распоряжении эскадрильи 2 легковых автомобиля сдаются на неведомых никому условиях в пользование ГУМу. Установлено также, что Буоб и Димант убедили шефскую комиссию ГУМа, что шефами других частей производятся денежные "персональные выдачи" командованию частей, и добились того, что ГУМ назначил им ежемесячное довольно крупное жалованье, что категорически было в свое время воспрещено приказом РВСР. В соответствии с поведением Буоба и Диманта вели себя и остальные подсудимые... Шефские суммы, получавшиеся непосредственно Буобом и Димантом, расходовались не на действительные нужды эскадрильи, а на устройство парадных обедов для командного состава, на приобретение подарков для него и т.д. Что касается "персональных выдач", то установлено, что ГУМ выдавал такие персональные выдачи под видом постоянного жалованья Буобу, Диманту и начальнику штаба эскадрильи Ковалеву. Буоб и Димант при этом убедили не заносить этих выдач в заборную книжку ГУМА, "дабы не было недовольства в эскадрилье". Буоб отзывается неведением приказов, запрещающих получение персональных выдач, хотя приказы эти были получены в эскадрилье своевременно.
Жена Буоба отрицает, что она знала, что находившееся у нее на квартире пианино принадлежит клубу эскадрильи. Между тем, Буоб это пианино затем продал. Буоб объясняет, что не знает о происхождении этого пианино, и продал его как принадлежащее жене…
По поводу сдачи в пользование ГУМУ двух легковых машин Буоб дает следующее объяснение:
– Автотранспорт наш находился в самом отчаянном состоянии. А между тем надо было во что бы то ни стало подвозить из Москвы для эскадрильи до 1,5 тысяч пудов в месяц продовольствия. Полеты требовали большого количества бензина, который так же надо было привозить из Москвы. А добиться улучшения транспорта не было никакой возможности. Я, естественно, обратился к шефу. И вот мы нашли выход: 2 легковые машины эскадрильи, находившиеся в самом запущенном состоянии, почти негодные, поступают в ГУМ для пользования, под условием капитального ремонта этих машин и предоставления средств эскадрилье для ремонта всего остального транспорта. Мы получили от ГУМа 25-30 миллиардов [обесценившихся тогда] рублей, и на эти деньги исправили 2 грузовика и один полугрузовик. Кроме того, мы получили также от ГУМа весьма ценный инструмент для автотранспорта. Может быть, я и нарушил своими действиями приказы Реввоенсовета, но в данном случае, я полагаю, все было сделано мною более чем правильно и вполне целесообразно. Затем легковые машины, находившиеся у ГУМа, пришли в часть после капитального ремонта в таком состоянии, в какое мы никогда бы привести их не могли.
Суд интересуется, была ли оформлена сделка с ГУМом. Буоб показывает, что он считал оформление излишним, ибо опасался, что РКИ не утвердит этой сделки или же затормозит ее заключение.
Объяснения Буоба производят впечатление искренности и правдивости. Смелый летчик, прекрасно исполняющий самый рискованные задания и совершивший тысячеверстный перелет в Туркестан, за что был награжден орденом Красного Знамени, оказался, видно, не на месте в роли командира, связанной с целым рядом хозяйственных забот.

----------------------------------------------

Первым командиром "2-го социалистического авиаотряда", ставшего "Костромской авиагруппой"(с местом базирования в Вологде) был Артур Мартынович Лабренц (латыш,-офицер-летчик того же самого Комендантского аэродрома, где и служил до этого Ильюшин), а затем авиагруппой фактически командовал и Иван Адольфович Буоб, прославившийся тем, что увел авиационный отряд вместе с самолетами прямо из под носа англичан, занимавших Архангельск, - оба друзья-"качинцы"(выпускники Качинской авиашколы) и учителей известного летчика-полярника Каманина, командовавшего подготовкой космонавтов (в том числе Гагарина и Беляева), а Лабренц затем командиром 26-го РАО, вместе с Василием Ивановичем Чапаевым летом 1919 года участвовал в боях за город Уральск, а с 1921 года были начальником Качинской авиашколы,. к которой отношение имел и Буоб, который впоследствии так же был и "личным пилотом Троцкого" в подчинение которого в 5-ми ремонтном авиапоезде и находился С.В. Ильюшин, которого туда позвали его бывшие сослуживцы по Питерскому комендантскому аэродрому Иван Иванович Воронец и Адольф Семенович Раугевич (рижанин) . комиссаром авиации 6-й армии у Буоба был не менее легендарный Кришьян Петрович Кампин(ьш)
https://vk.com/wall-17191997_23641

----------------------------------------
РГВИА
Ф 2008 Полевое управление авиации и воздухоплавания при штабе Верховного главнокомандующего, г. Могилев
Опись. 1 Дело 1031
О службе военного летчика 15 истребительного авиационного отряда, прапорщика Буоб Ивана
26.08.1915
10.11.1917

Постоянный адрес биографии - https://centrasia.org/person.php?st=1576163096


  Добавить сведения
  © CentrAsiaВверх