Семен Прокопьевич Овсянников родился в селе Юрино, которое сейчас стало райцентром в республике Марий Эл.

После двуклассного училища работал закройщиком рукавиц. Уехал сначала в Москву, где примкнул к крестьянским поэтам, потом перебрался в Казань. В 1920 году он уже в "хлебном городе". В Ташкенте, в издательстве Политотдела Туркфронта вышел и первый его сборник "Этапы", где был небольшой цикл "Туркестанские мотивы".

14 мая 1921 года в здании бывшего Офицерского собрания и будущего ОДО (Окружного дома офицеров), а в ту пору – Партийного дома им. Луначарского, состоялась, как бы теперь сказали, презентация "Этапов". На вечере присутствовал не только А. Ширяевец, открывший вечер, и П. Дружинин, оставивший об этом свои воспоминания, но и московская знаменитость – Сергей Есенин.

Вот отрывок из воспоминаний Дружинина:

"Выйдя на сцену, Оков начал рассказывать свою биографию. Мы с Есениным наблюдали из-за кулис за публикой, среди которой, нам показалось, было немало так называемых бывших людей. Когда Оков начал перечислять свою родословную и разъяснять, что он родился от бездомной нищенки, чуть ли не в хлеву, в зале послышался злой смех. Есенин вдруг потемнел лицом, сжал кулаки и полушепотом заговорил "Зачем, зачем он это делает, унижается, да еще перед кем унижается, чудак…"

В книге П.И.Тартаковского "Свет вечерний шафранного края" обнаружена интересная перекличка между воспоминаниями Дружинина и заметкой в газете "Известия ТуркЦИК" от 12 мая 1921 г., то есть за два дня до описываемого вечера. Вот о чем писала газета:

"Все партеры, бельэтажи и ложи наполняются "чистой публикой" – кисейными советскими барышнями и людьми высокого пошиба из мира спекуляции".

"Люди высокого пошиба из мира спекуляции" были совсем не "бывшими", они присутствовали в Ташкенте всегда. После войны, по словам моего отца, они назывались "шапочниками", а в годы моей ташкентской молодости – "цеховиками".

В той же книге Тартаковского С. Оков упомянут в ряду авторов пьес, идущих в ташкентских театрах – из тех, про которые сказано: "Художественными достоинствами не обладает, все же к постановке может быть допущена".

В конце июня того же года Оков, уже из Киева, пишет Ширяевцу:

"В дороге, не то в Челкаре, не то в Актюбинске, забыл точно, встретились мы с Есениным и около часа проболтали на литературные темы. Пригласил меня зайти к нему, продолжить разговор в Москве, но как я писал уже, зайти мне к нему в Москве не удалось".

Про дальнейшую жизнь Семена Окова – вдали от Ташкента – мне ничего не известно. Похоже, что "Этапы" остались его единственной книжкой.

В Марий Эл чтут память земляка. Правда, считают, что он был репрессирован. Но судя по обнаруженному мною в библиографии Андрея Платонова некрологу Семена Окова, опубликованному в "Литературной газете" 15 октября 1939 года, умер Семен Прокопьевич своей смертью.

источник: М.Книжник. Ташкент в русской поэзии
Опубликовано в журнале Новая Юность, номер 1, 2020
https://magazines.gorky.media/nov_yun/2020/1/tashkent-v-russkoj-poezii.html