На всевозможных конференциях и дипломатических саммитах самого высокого уровня, посвященных афганскому урегулированию, вы можете выслушать представителей Японии, Австрии, Италии и еще десятка столь же удаленных от Кабула государств. Представители Исламской Республики Иран встречаются реже, их голос на "афганских" конференциях просто заглушают. Это такой парадокс современной дипломатии – страна, имеющая с Афганистаном почти тысячекилометровую границу, фактически исключена из международного процесса политического урегулирования в "горячей точке" региона. Еще большая странность – отсутствие полноценного ирано-российского диалога по Афганистану. А ведь, по большому счету, совместная работа Ирана и России в области афганского урегулирования может стать новым стратегическим проектом, сравнимым по значимости с сирийским.

Впрочем, объяснение этой странности, по большому счету, очевидно – ирано-российское партнерство по Афганистану является проектом, который по стратегической значимости для региона превзойдет важность совместных усилий Москвы и Тегерана в сирийском вопросе. Столь же очевидно, что российское и иранское видение будущего Афганистана в корне отличается от того, какой видят эту страну США и НАТО, какой "новый порядок" создает здесь сегодня контингент ISAF.

Принципиальное отличие иранского и российского подхода к проблемам многострадального Афганистана от "западного проекта", навязанного Кабулу, кроется в том, что для США и НАТО эта страна – лишь поле, на котором разыгрывается очередная геополитическая партия Вашингтона. По большому счету, на "территории игры" может происходить все, что угодно, интересы "туземного населения" для Запада здесь особой роли не играют. Для Тегерана же и Москвы необходимо именно благополучие и стабильность населения, которые, в свою очередь, станут залогом региональной стабильности и благополучия соседей Афганистана по региону.

"Звезда британского неоимпериализма", именитый шотландский экономист и историк Нил Фергюссон, консультировавший в 2008 году избирательную кампанию американского "ястреба" Джона Маккейна, в почти девятилетней давности интервью российскому телевидению откровенно сказал: "В XIX столетии британцы могли контролировать только Кабул. У них просто не было сил для того, чтобы установить свою власть в остальной стране. Это во многом напоминает то, что происходит в Афганистане в данный момент. Стоит отметить, что эта модель предпочтительней... Существует выбор. Либо вы контролируете столицу, а всю остальную страну отдаете на откуп военным лордам, либо вы оказываетесь вовлечены в крайне жестокую и, возможно, бесполезную войну на всей территории Афганистана". Красноречивое признание британского аналитика позволяет понять, почему НАТО столь настойчиво стремится ограничить участие России и Ирана в афганском урегулировании. Западный проект для Афганистана – это проект софт-колониальный, проект использования страны в качестве плацдарма для дальнейшей военно-политической экспансии и создания угроз Китаю, России и Ирану. И альтернативные проекты развития Афганистана, предлагаемые Тегераном и Москвой, воспринимаются как прямая угроза планам США и НАТО в регионе.

"Мешки денег и помощь террористам"

Вполне естественно, что для реализации собственного софт-колониального проекта в Афганистане, для устранения из афганского урегулирования Тегерана, для которого данный проект не просто неприемлем, но и опасен, Вашингтон использует весь арсенал средств информационной войны. Главным оружием здесь является обвинения Тегерана в поддержке "афганских террористов", причем, как это обычно и происходит в информационных войнах Запада, все ставится с ног на голову. Обвинять Иран в поддержке экстремистского движения Талибан является примером наглейшего цинизма и вопиющей лжи – это значит напрочь забывать о том, что талибы (выкормыши США, а затем Саудовский Аравии) на протяжении всей своей деятельности последовательно проводили строго антииранскую политику. Пик напряжения между Ираном и Талибаном, о чем скромно молчит Вашингтон, пришелся на 1998 год, когда при штурме Мазари-Шарифа талибы убили девять иранских дипломатов. С учетом того, что ваххабитская Саудовская Аравия имеет огромное влияние на талибов и всегда призывала, и призывает к физическому уничтожению шиитов, маловероятно, что массовая расправа над дипломатами Ирана произошла "случайно". Это был демонстративный жест, показывающий намерения Талибана в отношении Исламской Республики, жест, который шокировал даже тогдашних покровителей талибов из пакистанской межведомственной разведки.

Именно антииранская деятельность Талибана стала причиной того, что в 2001 году, в начале операции "Несокрушимая свобода", Иран оказал поддержку антиталибской коалиции. Но при этом он открыто выразил свое несогласие с планами США по "строительству демократии по-американски" в Афганистане. Это обстоятельство не могло не вызвать раздражения Запада, поскольку тогда Иран оказался, по сути, единственной страной, потребовавшей ограничения полномочий ISAF. Со временем, когда правота иранских предостережений по поводу дальнейшего развития ситуации в Афганистане подтвердилась, Западу не оставалось ничего другого, как перевалить с больной головы на здоровую, и в провалах "строительства демократии" обвинить именно Тегеран.

В 2011 году тогдашний министр обороны США Роберт Гейтс обвинил Иран в ведении "двойной игры" в Афганистане, при этом он, ссылаясь на американскую разведку, заявил о том, что Тегеран снабжает "Талибан" оружием и деньгами. На это обвинение более чем достойно ответил экс-президент Ирана Махмуд Ахмадинежад: "США сами создали "Талибан" и "Аль-Каиду", финансировали их и оказывали им всяческую поддержку. Теперь же используют термин "терроризм" для оправдания своего присутствия в 12 тысячах километров от Америки, на противоположной стороне планеты!"

Пылающая граница

Согласно докладу ООН 2009 года, 40% опиатов, производимых в Афганистане, переправлялись через территорию Ирана. Одного этого факта было бы достаточно, чтобы понять, что афганская нестабильность, присутствие там западного контингента, поощряющего наркопроизводство, представляет собой угрозу национальной безопасности Исламской Республики. К тому же, созданная западными странами во главе с США террористическая организация "Джундалла", с территории Афганистана проникает в иранскую провинцию Систан-Белуджистан, сеет там смерть и разрушения. Усилиями иранских спецслужб боевое ядро "Джундаллы" к концу 2010 года было практически уничтожено, лидер группировки Абдулмалек Риги осужден и казнен. На какой-то период создалось впечатление, что с "людоедами шайтана" покончено. Но, как стало видно в нынешнем году, "Джундалла", получив щедрые финансовые вливания от спонсоров, реанимируется.

Сегодня это группировка, финансирование которой осуществляется из доходов от наркотрафика, а задачами, которые ставятся перед ней, теперь являются экспорт салафизма в среду иранских суннитов и содействие разведывательно-диверсионной активности саудовских и израильских спецслужб. Да-да, именно израильских, поскольку в борьбе против Тегерана "принципиальные идейные разногласия" Тель-Авива, саудовской монархии и салафитов вдруг куда-то исчезают…

Если добавить к описанной выше картине нацеленные на Иран пункты военно-технической разведки и площадки для американских беспилотников, способных не только вести наблюдение за иранской территорией, но и наносить по ней удары, то становится очевидным, что стабильный Афганистан без западного военного присутствия является приоритетом обеспечения национальной безопасности Исламской Республики Иран. И в деле создания "зоны стабильности в Афганистане", пусть пока только в отдельных его провинциях, Иран с 2001 года преуспел куда больше, чем Запад с его многомиллиардными затратами на построение "афганской демократии". Причем, успешность Ирана в этом признают даже западные медиа. Влиятельное издание "World Politics Review" в статье "Iran’s Outreach to Afghanistan, Tajikistan Faces Obstacles" откровенно, пусть и с оговорками, констатирует: "Хотя в основе попыток расширить сферу влияния Ирана лежат его собственные интересы, они, тем не менее, способствовали появлению некоторой стабильности в Афганистане и Таджикистане. Если ему удастся вновь интегрироваться в мировое сообщество, Иран сможет превратиться в гораздо более мощную силу, способную внести конструктивные изменения в ситуацию в своем регионе".

Зона стабильности

В афганскую провинцию Герат и окрестные районы поступает иранское электричество, пасущиеся рядом верблюды осторожно пересекают прямую, гладкую асфальтированную дорогу - одну из лучших дорог в Афганистане, протянувшуюся на 120 километров, до самой границы с Ираном - это совсем не похоже на обычный ряд новостей из Афганистана, но это действительно так. Иран одним из первых признал временное переходное правительство Афганистана во главе с Хамидом Карзаем. Дипломатической заслугой Ирана стал успех конференции 2005 года в Германии по будущему Афганистана. В Токио на конференции по финансовой помощи Афганистану Иран также был в ряду основных спонсоров экономического возрождения Афганистана. Тегеран предложил программу сотрудничества с Кабулом, включающую в себя государственную финансовую помощь в размере 500 миллионов долларов США, выплату зарплат кабульским учителям в течение 6 месяцев, проект автострады Мешхед-Герат. Тегеран остается главным донором среднедушевого дохода в Афганистане, денежные переводы работающих в Иране афганцев составили, по данным 2010-2011 годов, 6% афганского ВВП. Иранские инвестиции, особенно в провинции Герат, позволили увеличить объем двусторонней торговли до 1,5 миллиарда долларов в 2010 году.

Экономические преференции от американского проекта "Новый шелковый путь" так и остаются на бумаге, а Иран уже объявил о том, что афганские экспортеры получат 90% скидку на портовые сборы и 50% – на складские, и право беспрепятственного транзита при использовании порта Чабахар на юге Ирана. Проекты железнодорожного сообщения через Афганистан, предложенные Тегераном и получившие поддержку как в Индии, так и в Китае, решают задачу вовлечения Афганистана и Таджикистана в общий транзитный коридор. То есть являются прямым конкурентом пресловутого "Нового шелкового пути". И вопреки бытующему мнению, экономические проекты Ирана направлены не только на афганских шиитов, не только на хазрейцев и таджиков, а на весь Афганистан. Вполне естественно, что это вызывает раздражение Запада и транснациональных корпораций. Ведь без громкой политической риторики и пышных презентаций Иран сегодня предлагает Афганистану, да и всей Центральной Азии, альтернативный западному проект развития, учитывающий и реальные потребности афганской экономики, и особенности традиционного афганского общества.

Под "зонтиком"

2014 год станет временем возникновения новой политической и военной ситуации как в самом Афганистане, так и вокруг него, что влечет за собой новые угрозы и вызовы интересам России и Ирана в регионе. "Вывод войск", который декларирует Вашингтон, ни в коей мере не будет означать, что американцы и их союзники из Афганистана уйдут. Найдется достаточно много "веских оснований", в том числе предусмотренных американо-афганским договором о стратегическом партнерстве, для дальнейшего присутствия Запада в регионе. Уже сегодня очевидно, что место ISAF займут частные военные компании, услуги которых будут оплачиваться из афганского бюджета. "Международные бизнес-посредники" также никуда не исчезнут из афганской экономики, на которой они достаточно успешно паразитируют, причем, в "откатах" и "уводе средств" они сегодня вполне могут дать фору коррумпированным российским чиновникам. И здесь надо понимать, что присутствие в Афганистане для Запада не самоцель, а промежуточная остановка, плацдарм для расширения своего присутствия на постсоветскую Среднюю Азию. Именно в этой экспансии будет заключаться основной вызов Запада Тегерану, Москве и Пекину в регионе.

С 2001 года, с начала операции "Несокрушимая свобода", США создали опорные точки влияния в среднеазиатских республиках и Казахстане, которые позволят им выйти к Каспию (что становится все более реальным в свете американо-казахстанских и американо-азербайджанских договоренностей), а также оказать эффективное политическое давление на нынешние среднеазиатские режимы, вплоть до организации там очередных "цветных революций". Нет сомнения, что под угрозой утраты власти эти режимы станут более "внимательны и отзывчивы" на требования Запада. Не закрыт вопрос и о "Центре транзитных перевозок" в Кыргызстане, что означает сохранение пункта, через который в любой момент может произойти усиление дополнительными средствами военных объектов НАТО, и развертывание их в боеспособные "миротворческие контингенты", что сводит роль ОДКБ в регионе фактически к нулю. В "сухом остатке" - утрата Россией, Китаем и Ираном контроля над регионом и переход его под "зонтик" НАТО.

**********************

В одиночку Ирану создаваемую в Афганистане зону стабильности не удастся не только расширить, но и удержать. Финансовые и политические ресурсы Тегерана, которые он может выделить на "афганское направление" достаточно ограничены, в первую очередь, из-за санкций. В Афганистане Иран сегодня конкурирует с альянсом США, НАТО и транснациональных корпораций, что делает эту конкуренцию для иранской стороны заведомо проигрышной. Но "афганская зона стабильности" отвечает интересам не только Ирана, но и России. Стратегическое партнерство Москвы и Тегерана в "афганском вопросе", диалог России, Ирана, Индии и Китая (разумеется, с привлечением в качестве партнеров Пакистана и постсоветских государств Средней Азии) может стать реальным ключом к внутриафганской, а, следовательно, и региональной стабильности.

Исходящие из Афганистана угрозы, если отбросить политическую трескотню и всевозможные "страшилки", по сути своей сводятся к двум проблемам – поток опиатов и отсутствие рабочих мест в самом Афганистане. Запад эти проблемы решать не только не намерен, но и заинтересован в их сохранении. Следовательно, решать их придется на уровне регионального диалога, инициаторами которого должны стать Москва и Тегеран. И не столько из соображений "интернациональной помощи" Кабулу, сколько в интересах обеспечения собственной национальной безопасности и противостояния экспансии Запада.

Игорь Николаев,
Специально для Иран.ру

15 октября 2013