Турецкий поток
Что для России означает победа Эрдогана

Иван Стародубцев
Эксперт-практик по Турции

По итогам второго тура президентских выборов в Турции, в конкурентной борьбе Реджеп Тайип Эрдоган одерживает победу и продлевает срок своих полномочий до 2028 года.

По результатам обработки 99,85% избирательных урн, Реджеп Тайип Эрдоган набрал 52,16% голосов, в то время как его соперник, кандидат от объединенной оппозиции Кемаль Кылычдароглу получил 47,84%. Отрыв в более чем 4% голосов, весьма солидный по меркам турецких внутриполитических реалий, дал возможность Высшей избирательной комиссии уже в день голосования объявить победителем Эрдогана.

По пристальности интереса в отечественном информационном пространстве, выборы в Турции встали в один ряд даже с выборами президента США. Если в этом утверждении и есть натяжка, то не слишком большая. Скажу больше: и на Западе степень интереса к выборам турецкого президента зашкаливала. Настолько, что за ними закрепилась оценка как "самых важных выборов в мире в 2023 году".

И все же: что до турецких выборов россиянам, откуда такой интерес? Если бы передо мной стояла непростая задача ответить на данный вопрос односложно, я бы выразился следующим образом:

Турция, ключевой южный сосед России и региональная держава, делающая шаги на пути к статусу державы глобальной, выбирала не только президента страны – она выбирала путь своего дальнейшего развития.

Есть путь, которым страна следует с 2002 года, когда к власти пришел Реджеп Тайип Эрдоган и его Партия справедливости и развития.

А есть альтернативный путь, который предложил народу кандидат от объединенной оппозиции – Кемаль Кылычдароглу.

Если оставить в стороне внутритурецкую повестку, а сфокусироваться только на международном положении страны, то выбор между Эрдоганом и Кылычдароглу – это выбор гражданами Турецкой Республики между собственным, турецким путем развития и возвращением на западную дорогу.

В рамках собственного пути президент Эрдоган пытается проводить на международной арене сбалансированную политику, равноудаленную от великих держав, с приматом собственных, турецких целей и задач. В отличие от той же Европы, которую на наших глазах затянуло в воронку интересов США.

Одним из результатов турецкой политики балансирования, усилиями так называемой "лидерской дипломатии" президентов Путина и Эрдогана, стала реализация Россией и Турцией ряда стратегических проектов. Отмечу, что – к вящему неудовольствию и даже активному противодействию США и ЕС.

Речь идет о газопроводе "Турецкий поток", об атомной электростанции "Аккую", о российских системах С-400 и о многом другом, включая Астанинский формат сирийского урегулирования и планы по созданию российско-турецкого газового хаба.

Неприсоединение Турции к санкциям Запада против России вызвало бум в российско-турецких отношениях по всем направлениям. Товарооборот бьет исторические рекорды, российский бизнес переключается на Турцию, турки активно замещают в России уходящий "за горизонт" Запад, а счет открытым российским "дочкам" в стране пошел на тысячи, когда раньше шла речь лишь о десятках открываемых компаний в год.

Кроме того, исчезновение с российской туристической карты Запада переключило на Турцию и дополнительный поток российских "VIP-туристов" из числа тех, кто раньше предпочитал условные Ниццу и Майями. Теперь они поехали осваивать турецкие премиальные курорты, включая "турецкую Рублевку" – полуостров Бодрум.

Промежуточно резюмируя: по итогам бурного для России 2022 года стал широко расхожим эпитет "Турция – наше все", такими красками заиграли наши отношения с этой страной.

С другой стороны, был и взгляд на международную политику Турции потерпевшего поражение оппозиционного кандидата Кемаля Кылычдароглу.

Он в своей предвыборной кампании говорил о необходимости "нормализации" отношений с США и ЕС как о главной задаче турецкой внешней политики. А "нормализация" отношений, очевидно, потребовала бы устранения Турцией источников напряженности с западными "партнерами".

Но ведь не секрет, что заметная доля проблем между Турцией и Западом так или иначе связана с Россией. И тут можно перечислить ровно те самые проекты, которые упомянуты несколькими параграфами выше. Вот их продолжение было и остается для Запада крайне нежелательным. Не говоря уже о том, что от турецкого правительства Запад настойчиво требует официального введения санкций против России.

Так что оппозиционная внешняя политика, стремясь к возвращению на Запад, неминуемо, должна была платить за пресловутую "нормализацию" своими отношениями с Россией. Сразу уточню, что с негарантированным результатом со стороны самого Запада.

Оппозиционный кандидат Кылычдароглу, очевидно, желая "потрафить" Западу, накануне первого тура президентских выборов, прошедшего 14 мая, во всеуслышание объявил о российском вмешательстве в выборы, а накануне второго тура, состоявшегося 28 мая, раскритиковал проект российско-турецкого газового хаба за то, что он, дескать, приведет к "энергетической зависимости" Турции от России. И тот и другой тезис, очевидно, не выдерживает никакой критики и вызвал изумление у специалистов.

Так что для российских наблюдателей двух мнений не было: в ходе турецких президентских выборов, 14 и 28 мая, Турция выбирала между пусть и "тесным", по выражению Сергея Лаврова, но партнером для России Реджепом Тайипом Эрдоганом, с которым мы "пуд соли съели", и малопрогнозируемым, но отчетливо прозападным Кемалем Кылычдароглу.

Выбор президентом Турции Эрдогана, подчеркну, не обещает России легкой жизни на южном направлении. Есть целый ряд вопросов, по которым наши страны не сходятся во мнении и даже находятся "по разные стороны баррикад".

Но, с другой стороны, Черноморские проливы на период СВО, по Конвенции Монтре, Турцией перекрыты для военных кораблей НАТО, а Турция остается для России местом назначения и хабом в самом широком смысле этого слова – "импортозаместительным", "параллельно-импортным", энергетическим, финансовым, логистическим, туристическим и проч.

И, самое главное, Турция сохраняет в наших глазах свою субъектность, когда российская сторона может рассчитывать, что за турецкой спиной постоянно не маячит кто-то третий, а решения по нашим двусторонним отношениям принимаются именно в Анкаре, а не в Вашингтоне или Брюсселе. В политике надо искать не мифических "друзей", коих не бывает, а субъектных партнеров. И такого субъектного партнера в лице Турции наша страна получила с победой Реджепа Тайипа Эрдогана – вплоть до 2028 года. А дальше будем смотреть…