"Универсальные ценности" Запада вызывают универсальное отвращение

Государственная идеология современных западных элит враждебна по отношению к семье и настойчиво продвигает все, что могло бы привести к сокращению рождаемости: заведомо бесплодные формы сексуального поведения, аборты, операции по смене пола, которые оставляют жертву навеки больной и бесплодной.

Сергей Худиев
публицист, богослов

Глава дипломатии ЕС Жозеп Боррель на днях с сожалением признал, что страны Глобального Юга рассматривают "западные ценности" как "пережиток западного доминирования" и смотрят в сторону России и Китая, "оспаривающих универсальный характер" этих ценностей. Вряд ли Жозеп Борелль захочет высказать это вслух, но такая ситуация во многом связана с трансформацией, которую пережили "западные ценности" после того, как Запад на какое-то время остался без конкурентов.

"Западные ценности" в свое время победили "ценности социализма", потому что оказались на стороне здравого смысла против идеологии. В то время как в СССР и других странах социализма для успешной карьеры было необходимо клясться в верности "единственно верному учению", на Западе существовала свобода – люди верили (или не верили) во что каждый считал нужным.

В СССР была планово-распределительная экономика, удовлетворявшая потребности людей довольно плохо, на Западе – свободная конкуренция; люди могли выбирать между разными поставщиками товаров и услуг. В СССР все СМИ принадлежали государству и находились под плотным идеологическим контролем – на Западе существовала свобода слова. Для любого советского подростка Запад ассоциировался с чем-то ярким и привлекательным – мужественными, энергичными мужчинами и красивыми женщинами. В итоге свободная конкуренция победила план, а здравый смысл – идеологию. Запад вышел победителем из состязания систем.

Однако это привело к тому, что он остался без идеологического конкурента, превратился в безальтернативного хозяина положения, который больше не должен был ни на кого оглядываться. Кто-то (как Фрэнсис Фукуяма) увидел в этом "конец истории". "Правильная" система навсегда победила и доказала всем свои преимущества.

Однако "конца истории" не произошло. Возникла ироничная ситуация, когда Запад, оставшись без конкурентов, подтвердил собственный тезис – монополизм ведет к ухудшению качества, стагнации и развалу.

Противостояние с СССР держало Запад в тонусе и помогало ему утверждаться в своей идентичности: Запад – это свободная конкуренция и личная инициатива (в противоположность государственному регулированию и коллективизму), свободный обмен мнениями (в противоположность государственной идеологии) и христианское наследие в противоположность "безбожному коммунизму". Уход СССР привел к постепенному размыванию этих особенностей Запада, что проявилось наиболее ярким образом в формировании общей для него государственной идеологии.

"Западные ценности", о которых говорит Боррель, – это уже не ценности здравого смысла. Это ценности идеологии, которая многими и на самом Западе воспринимается как порочная и безумная, не говоря уже о незападном мире. Незападный мир – это очень разные страны, культуры и цивилизации, настолько отличные друг от друга, что мы могли бы с несколько большей точностью говорить о "незападных мирах". Это разные расы, разные культуры, разные религии, разные государства с разными интересами, у которых может быть нелегко найти что-то общее. Но нынешняя западная идеология привела к тому, что это общее нашлось – уважение к семье и чадородию.

В самом деле, ни одна цивилизация, враждебная к семье и материнству, не могла бы просуществовать долго, поэтому семья и дети – это универсальная общечеловеческая ценность. Идеология современной западной элиты – это идеология последовательного антинатализма, враждебности к чадородию. Рост населения планеты рассматривается как глобальная угроза – люди, а также промышленность и животноводство, которые их обслуживают, выделяют все больше углекислоты, это (как считается) приводит к потеплению климата, которое кончится неслыханными бедствиями – полярные льды растают, прибрежные города утонут, сельское хозяйство рухнет, разразится глобальный голод и войны за еще пригодные для жизни территории.

Правда, ужасами перенаселения всех пугают, по крайней мере, со времен британского ученого Томаса Роберта Мальтуса, который еще в конце XVIII века предсказывал то, что получило название "мальтузианской катастрофы" – невозможность Земли прокормить растущее население. Но так или иначе, государственная идеология современных западных элит враждебна по отношению к семье и настойчиво продвигает все, что могло бы привести к сокращению рождаемости: заведомо бесплодные формы сексуального поведения, аборты, операции по смене пола, которые оставляют жертву навеки больной и бесплодной.

"Повесточка" такого рода настойчиво продвигается и на уровне корпоративной и массовой культуры – вплоть до детских мультиков, и на уровне государства, когда посольства США и Великобритании вывешивают радужные флаги и назначают "специальных посланников по продвижению прав ЛГБТ".

Все остальные – как часть жителей самого Запада, так и остальной мир – смотрят на это с нескрываемым отвращением. Эти "ценности" универсальны только в том смысле, что вызывают универсальное неприятие – у русских, турок, китайцев, африканцев и кого угодно еще.

Как недавно сказал президент Турции Реджеп Эрдоган, "защита семьи и института семьи означает защиту… будущего всего человечества... Я призываю всех наших друзей проявить чуткость в защите института семьи".

Ситуация, когда у мира оказывается один безоговорочно преобладающий культурный и идеологический центр, навязывающий свои представления всем остальным, приводит к порче самого этого центра. Монополизм вреден не только в экономике, и формирование многополярного мира, где Запад будет только одним из центров, пойдет на пользу и ему самому, и всем остальным.

Так что печальная констатация Борреля: "Мы... живем во все более и более многополярном мире", – это на самом деле хорошая новость. Для всех, и для Запада в том числе.