В процессе проведения судебного заседания по делу В.Козлова, А.Аминова и С.Сапаргали наступает кульминационный момент – так называемые прения сторон. 24 сентября с довольно пафосной речью выступал прокурор. И теперь, несмотря на не совсем понятное признание о том, что "для доказательства своей невиновности ему было бы достаточно просто молчать", вот уже в течение трех дней выступает Владимир Козлов – главный и единственный из трех подозреваемых, так и не признавший своей вины по предъявляемым ему обвинениям.
Три последних дня, по какому-то курьезному совпадению, стали самыми непосещаемыми. Честно признавшись, надо сказать, что и ранее зал судебного заседания выглядел несколько сиротливо за счет пустых скамеек, а общая численность тех, кто интересовался судьбой подсудимых, не превышала 18 человек. Но в эти дни их число снизилось до девяти. Своеобразный антирекорд.
Такая неприглядная поддержка вновь поставила вопрос, который на протяжении всего суда задавался уже не раз: почему В.Козлову отказывают в поддержке его партийцы? Где те 60 000 человек, которые неоднократно упоминались в качестве членов незарегистрированной партии? Где актауский филиал?
Вызывает вопросы и откровенно вялая защита руководителя "Алги". А.Плугов, откровенно скучающий на процессе, своими редкими и порой лишенными особого смысла вопросами к свидетелям и экспертам не производит впечатление человека, действительно заинтересованного в выполнении своей роли адвоката. В редком окружении В.Козлова уже практически открыто говорят о том, что "алгинцы", во главе с М.Аблязовым, совершили роковую ошибку, выбрав для его защиты А.Плугова.
Вот и в этот раз складывалось впечатление, что В.Козлов перед последним своим выступлением оказался один, что у него нет ни адвоката, ни других помощников, которые могли бы помочь ему подготовится к речи. В суде он вполне открыто сетовал на то, что у него недостаточно материалов для того, чтобы подготовить свою защиту и он вынужден писать выступление от руки. Возможно, именно поэтому сама речь обвиняемого пестрила эмоциями и злостью, с которыми подсудимый набросился на обвинение.
С самого начала выступления В.Козлов в весьма раздраженном тоне заявил следующее: "У меня, конечно, было готовое выступление, но после вчерашнего выступления представителя обвинения объем моего выступления увеличился втрое. Они вошли в мое политическое поле не вытирая ног… И я постараюсь доказать господину псевдоюридическому обвинителю, что он не прав".
Далее В.Козлов продолжил допускать в своей речи обороты, явно не соответствующие официальному языку судебного процесса, принятому во всех развитых странах мира, на которые он сам так любит ссылаться.
Он охарактеризовал работу следственных органов "немотивированной агрессией", а самих следователей обвинил в юридической бездарности и приверженности аксиоме Вышинского, согласно которой чистосердечное признание обвиняемого является царицей доказательств. Сотрудники же МВД, по его мнению, так просто "биороботы и мрази".
Отдельно он коснулся и текста обвинителя. По его словам, этот документ является политологическим, а не юридическим, на 80-85 %состоит из элементов политической ненависти и написан не на языке закона, а языком тех, кто стремится сохранить свое место.
Оказывается, что все эксперты, приглашенные обвинением, включая российского профессора М.А.Грачева, по заказу следствия нагло лгали, в результате чего в "кривой экспертизе" присутствуют элементы 164 и 170 статьи.
Закончил свое вступительное слово к главной части своей речи В.Козлов наверно самой яркой фразой за весь процесс: "Я сейчас могу сказать в эту камеру и сказать: Привет, подонки!"
Основная часть выступления В.Козлова была не менее интересна. Особое внимание он уделил подготовленному обвинением фильму, детально рассказывающему весь ход произошедших в декабре прошлого года событий в г.Жанаозене. Здесь подсудимый увидел намерение спецслужб совершить "сознательное и предумышленное манипулирование сознанием общественности". По его словам: "Обвинение в качестве доказательной базы используют ролик, который появился и сделан неизвестно кем. Это доказывает причастность КНБ к созданию ролика. А то, что этот же ролик используется обвинением, является признаком того, что и обвинение имеет отношение к КНБ и к тому, как этот ролик появился".
Получается, что если ролик сделан неизвестно кем, то это автоматически доказывает тот факт, что его готовили в КНБ. Не менее непонятна аргументация и о "тайной связи" спецслужбы и прокуратуры. Видимо, сам В.Козлов забыл, что его дело вело именно КНБ, а прокуратура осуществляла над ним надзор, в полном соответствии с действующим законодательством.
Дальше он посетовал, что приглашенный психолог из г.Москвы Д.Старостин исследовал только ролик со скайп-конференцией, который был взят из Интернета, но не имел возможности ознакомится с ее стенограммой. Странно, почему же он этого не сделал, когда защита имеет полный доступ ко всем материалам дела, а она там присутствует? "Если бы он посмотрел всю скайп-конференцию, его выводы были бы другими", – говорит В.Козлов. В том то и дело.
Продолжение следует.

Талгат Ибраев