Трасса из Алма-Аты в Актюбинск, по крайней мере в Кызылординской области, сейчас в отличном состоянии - это часть Нового Шелкового пути, мегапроекта дороги из Европы в Китай - в России она пройдет через Самару, а дальше на запад даже не знаю через какую страну. Степь между Актюбинском и Кызылордой - самое глухое и гиблое место Казахстана, в каком-то смысле Актюбинск - это Казахский Хабаровск, а Кызылорда - Казахская Чита, то есть проецируя на Россию - я оказался где-то под Могочей. Даже автодорога Кызылорда-Актюбинск когда-то имела разрыв, который дальнобойщики называли "долиной смерти". И в общем стоял я у трассы посреди небытия, махал проезжающим мимо машинам да созерцал пасущихся неподалеку верблюдов:

Наконец, притормозила фура, ехавшая в Актюбинск. В просторной кабине был практически накрытый стол (если не считать отсутствие самого стола), за рулем - добродушный казах средних лет, а на лежанке за сидениями спал его сын. Шофера звали Бахытхан, он был из Чимкента, и у него было три сына, из которых старший женился на русской и уехал "в Ленинград", а младший как раз таки дремал за сидением. Ехали неспеша, Бахытхан угощал меня дынями и баурсаками со сгущенкой, зазывал в Чимкент покататься по окрестностям да на шашлыки, а за окном неспешно проплывали Каракумы:

Приаральские Каракумы: пустынь с таким названием ("черные пески") в Средней Азии несколько, и до Туркменских Каракум отсюда очень далеко - они за Амударьей, а в междуречье Амударьи и Сырдарьи - Кызылкумы. О близости крупной реки напоминали торговцы рыбой, стоявшие у обочин в каждом ауле. А вот люди продают изделия из, кажется, верблюжьего меха.

В одном из аулов Бахытхан остановился, что-то крикнул торговке у обочины, и та тут же отошла и постучалась в ближайший дом. Оказалось, что это проверенное место, где Бахытхан каждый раз по дороге покупал шубат - кисломолочный напиток из верблюжьего молока, к которому еще в прошлые приезды пристратился и я. Шубат, насколько я знаю, встречается только у казахов, и по сравнению с кобыльим кумысом он гораздо мягче и жирнее.

До Аральска доехали лишь к закату, и попрощавшись с Бахытханом, я направился в город по рельсам. Это промышленная ветка в поселок Аралсульфат (Жаксылыныш) на крупнейшем в Казахстане месторождении поваренной соли (а вот сульфаты там не добывают с 1963 года). До вокзала мне по этой колее предстояло пилить около 3 километров, что окончательно лишило меня надежды осмотреть город при хоть минимально режимном свете.