Алексей Логофет. 03.03.2023

Скандальное принятие молдавским парламентом закона, упраздняющего молдавский язык, не является недоразумением, как это выглядит на первый взгляд.

Это краеугольный камень настроений базового электората Майи Санду и ее партии "Действие и солидарность": "Мы – румыны и по крови, и по культуре. Мы хотим воссоединиться в одной стране, просто время пока не пришло. А пока надо всеми силами держать курс на Запад".

Скандальное принятие молдавским парламентом закона, упраздняющего молдавский язык, не является недоразумением, как это выглядит...

Подобные настроения разделяет и сама Санду, заявившая в конце прошлого года:

"В нашей конституции, к сожалению, написано – молдавский язык".

В том же году в ходе своего визита в Гагаузию она возмутилась высказываниями депутатов гагаузского Народного собрания, которые "учат нас, как нам называть свой язык".

Для принятия этого акта был выбран благоприятный день и контекст. 2 марта – день начала вооруженной фазы приднестровского конфликта. В Приднестровье эту дату называют "Черный Мэрцишор" (в часть традиционного молдавского праздника в первый день весны.

В этот день в городе Дубоссары сотрудниками молдавского полицейского спецназа была расстреляна машина с приднестровскими милиционерами, после чего приднестровские гвардейцы окружили здание полиции в Дубоссарах и разоружили полицейских. В Молдове в этот день отмечают "День памяти и признательности" (во славу молдавских карателей, которых здесь называют "защитниками независимости и территориальной целостности Республики Молдова").

Кроме того, этот акт принят в одном комплекте с "Декларацией об агрессии Российской Федерации против Украины", принятом по инициативе правящей партии "Действие и солидарность". Майе Санду и ее режиму для консолидации ее сторонников нужен враг. На эту роль идеально подходит Россия, которая "затаскивает нас в свое таежное пространство и навязывает нам несуществующую примитивно-молдовенистскую идентичность".

Как мы писали в предыдущем материале, Санду оказалась в непростой ситуации в рамках подготовки ВСУ к вторжению на территорию Приднестровья. От главы Молдовы требовалось согласие на этот шаг и обращение к украинскому руководству с просьбой о помощи в "деоккупации страны".

Столкнувшись с гневной реакцией общественности, Санду на этот шаг не решилась. В ходе торжественных мероприятий она заявила:

"Мы не позволили горячим головам превратить Приднестровье в арену нового конфликта. Мы и впредь будем прилагать усилия для сохранения мира в стране. Власти Молдовы делают все, чтобы предотвратить и не допустить обострения ситуации на Днестре".

Это вдобавок к недовольству со стороны режима Зеленского, вызвало ропот и среди ее сторонников. Это же надо – упустить такой шанс без единого выстрела вернуть мятежный регион под наш контроль! Умаслить свой лагерь пришлось утверждением румынской идентичности и принесением в жертву того самого "примитивного молдовенизма".

Два символа – две идентичности молдаван

Раздвоенную национальную идентичность молдаван символизируют две культовые для них фигуры: первая – господарь Стефан Великий, вторая – поэт Михаил Эминеску. Стефан – вождь средневековой Молдавии, друг и союзник Москвы, защитник православия, победитель поляков и турок, несколько раз сжигавший Бухарест, символизирует молдовенизм.

Эминеску – национальный гений XIX века, зоологический шовинист, антисемит и шизофреник, окончивший свои дни в сумасшедшем доме, не дожив до 40 лет – символизирует общерумынскую идентичность молдаван. Ему принадлежат знаменитые слова:

"Мы румыны, и точка".

Действительность, однако, гораздо сложнее. У многочисленных племен романизированных фракийцев, известных в русских летописях под именем "волохи", в VII – IX веках нашей эры существовало подобие некоего общего языка на основе балканской латыни, который лингвисты именуют "проторумынским".

В дальнейшем судьба этих племен, подвергшихся воздействию со стороны восточных и южных славян, сложилась по-разному. Два княжества – Молдавия и Валахия, возникшие в Карпато-Дунайском регионе, находились в сложных отношениях друг с другом. Определенно, глоттоним "молдавский язык" древнее, чем "румынский язык".

Идентичность румын (как и украинцев) искусственно конструировалась в Австрии, куда ходила провинция Трансильвания. После того как два княжества были объединены и возникла единая Румыния, местный язык, с обилием славянизмов, подвергся принудительной и целенаправленной романизации.

Классик молдавской литературы, автор нынешнего государственного гимна Республики Молдова, поэт и полковой священник Русской армии Алексей Матеевич, до революции отстаивавший молдавскую идентичность, протестуя против латинизации языка, написал стихотворение "Иным словесникам", в котором есть следующие строки:

Молдавский вольный говор, язык, что дан навеки,

Становится латынью в цирюльничьих устах,

Но пахнут ваши розы лекарством из аптеки,

Ведь розы ваши сделаны из розовых бумаг.

Жители Бессарабии, тем более Приднестровья, испокон веков считали себя молдаванами. Их язык заметно отличался от языка жителей Румынии. Но хотя в СССР поддерживалась молдавская идентичность, зловещую роль неосознанно сыграл известный советский лингвист-романист, академик Владимир Шишмарев, разработавший стандарт для молдавского языка на основе румынского.

В результате молдавский литературный язык уже к 80-м годам стал румынским языком на кириллической графике. При смене графики и приближении бухарестского литературного стандарта язык де-факто стал полностью румынским.

Проваленная миссия

Возникновение Приднестровской Республики было реакцией противодействия оголтелому румынизму, овладевшему настроениями молдавской интеллигенции еще в 80-е "перестроечные" годы.

В сознании приднестровцев румынизм прочно ассоциируется с фашистской оккупацией края в 1941 – 1944 годах, с кровавым режимом гитлеровского приспешника Антонеску. Приднестровцы позиционировали себя и свою республику как "истинную Молдавию". В Приднестровье сохранилось и слово "Молдавская" в названии республики, и флаг бывшей Молдавской ССР.

У Приднестровья был шанс стать центром молдовенизма, тем более в Приднестровском университете существовала единственная кафедра молдавского языка и литературы. Молдавский язык на основе кириллической графики является одним из трех государственных языков этой самоопределившейся республики.

Однако руководство и политическая элита республики в определенный момент сочли, что продвижение этой концепции грозит вталкиванием в состав Молдовы. И даже книгу историка Петра Шорникова "Молдавская самобытность", написанную в пророссийском ключе и изданную в Тирасполе, местные радикалы приняли в штыки. "Молдовенистская" миссия Приднестровья оказалась проваленной.

Молдовенизм потерпел поражение и на правом берегу Днестра, несмотря на то, что по опросам общественного мнения 2012 года 64,5% жителей страны выступали за то, чтобы государственный язык именовался молдавским.

Президенты Петр Лучинский, Владимир Воронин и Игорь Додон выигрывали выборы на лозунгах молдовенистского возрождения. Были попытки создать учебник по истории Молдовы и ввести школьный курс "История Молдовы" вместо навязанного в 1990 году курса "История румын".

Однако эти попытки натыкались на бешеное сопротивление студенчества, подстрекаемого преподавателями университетов. Все эти акции щедро спонсировались из Бухареста. В результате, и Лучинскому, и Воронину пришлось отступить. Максимум, что удалось сделать – это напечатать за государственный счет книгу Василия Стати "История Молдовы" и ввести в школах вместо "Истории румын" выхолощенный курс под постыдным названием "Интегрированная история".

Капитуляция молдовенизма

Игорь Додон поступил еще постыднее. Руководимая им Партия социалистов, для которой замена в школах "Истории румын" на "Историю Молдовы" была основным пунктом в программе, сформировала две коалиции: сначала с Майей Санду и блоком ACUM (не без влияния некоторых высокопоставленных лиц из Кремля), а затем с олигархической проевропейской Демократической партией.

Пост министра образования был отдан Игорю Шарову – автору учебника "История румын". В довершение именно при Додоне был закрыт Институт международных отношений Молдовы – последняя научная цитадель молдовенизма. Именно в этой идейной капитуляции – причина поражений Воронина в 2009 году и Додона в 2020 – 2021 годах.

В народе и среди оппозиции принятие подобного закона, вносящего произвольное изменение в Конституцию страны, вызвало возмущение. Депутаты от Блока коммунистов и социалистов попытались заблокировать парламентскую трибуну, но все ограничилось обычной потасовкой.

Возмущение будет и в Гагаузии, отказ которой от собственной республики и возвращение в состав Молдовы стало возможным только после принятия конституции 1994 года, где государственным языком был объявлен молдавский язык.

Приднестровье еще больше утвердится в своей правоте избранного курса. Однако следует учесть, что режим Санду в настоящее время позиционирует себя как "доброго полицейского" в отношении Тирасполя, в отличие от "злого полицейского" – Украины.

Существует два сценария дальнейшего развития ситуации. По первому сценарию возмущение молдовенистского большинства не будет долговременным. Население повозмущается и привыкнет, как свыклось оно с многократными решениями Конституционного суда по изнасилованию собственной Конституции.

Второй сценарий, предпоглагающий бурные протесты вплоть до революции, гораздо менее вероятен. Тому есть только одна причина – раскол и тотальное недоверие друг к другу в оппозиционном лагере Молдовы.