Запад не отказался от прежних игрищ с тибетскими организациями. 27 апреля 2011 года были опубликованы итоги голосования по выборам нового главы правительства Тибета в изгнании. Им стал 42-летний юрист Лобсанг Сангай, западный ставленник, окончивший Гарвард, но никогда не бывавший на родине, от имени которой он теперь будет выступать.
В голосовании приняли участие около 49 тысяч тибетцев (почти 60 процентов от общего числа избирателей в изгнании). Официально Сангай вступит в должность в августе этого года.

Напомним, что ранее далай-лама захотел остаться исключительно духовным лидером Тибета, отказавшись от функций политического лидера. Что касается опереточного, так называемого тибетского правительства в изгнании, то оно, по сути, ничем не управляет, базируясь на севере Индии в городе Дарамсала.

Его создали в 1959 году после изгнания Мао Цзедуном сторонников независимого Тибета. Не случайно, что одной из главных официальных задач правительства является "восстановление независимости" края.

Почему духовный лидер Тибета, отнюдь не чуждавшийся политики и регулярно встречавшийся с сильными мира сего, вдруг решил посвятить себя только Богу? Возможно, разгадка тут в стремлении тибетских сепаратистов показать себя перед Западом, особенно перед Штатами, как можно более демократичными.

Не случайно, когда месяц назад далай-лама объявил о своем историческом решении, он указал на то, что "руководством правительством должно заниматься выборное лицо".

Пока же никаких серьезных изменений в отношениях тибетских сепаратистов с китайскими властями не ожидается. По крайней мере, сам Сангай четко заявил о своем стремлении следовать прежнему курсу далай-ламы: "Его Святейшество выступает за умеренный путь, а именно за автономию Тибета в составе Китая или в рамках китайской конституции. Если тибетцам предоставят настоящую автономию, тогда, сказал Его Святейшество Далай-лама, он примет факт пребывания Тибета в составе Китая".

Разумеется, это заявление - игра слов, поскольку Тибет и так находится в достаточно привилегированном положении по отношению к китайским провинциям. Рядовые китайцы не без зависти смотрят на то, как живут те тибетцы, которые отказались в 1959 году покинуть родину и уехать в Индию. Сейчас Пекин делает все, чтобы устранить малейшее недовольство местных жителей, накачивая регион деньгами.

Впрочем, вспышки недовольства здесь все равно периодически случаются. Причем китайская сторона здесь видит происки Запада. Так, несколько дней назад в ходе столкновения с полицией погибли два тибетских монаха.

Возникает вопрос: каким образом выборы главы тибетского правительства повлияют на отношения Китая с Индией и Западом? На эти вопросы в интервью "Правде.Ру" ответили эксперты Татьяна Шаумян и Сергей Лузянин.

"Я думаю, это не испортит индийско-китайские отношения, - считает руководитель Центра индийских исследований Татьяна Шаумян. - Ведь, по сути, речь идет о тибетских беженцах, тибетской диаспоре, которая в основном занимается вопросами культуры, народных промыслов и т. д.

Сейчас далай-лама решил полностью уйти от политики, тем более что изначально было определено, что тибетские организации не должны заниматься политическими вопросами, способными осложнить отношения с соседями.

Что же касается того обстоятельства, что теперь будет сменяемый каждые семь лет председатель правительства, то вряд ли это способно серьезно повлиять на диалог Дели и Пекина. Ведь это правительство в изгнании так никто и не признал. По сути, за пятьдесят с лишним лет существования никакими успехами на внешнем фоне тибетские организации похвастаться не могут.

Разумеется, между ними и Западом есть определенная связь, но ее не следует преувеличивать. Ведь главным образом речь идет о материальной поддержке, которая к тому же оказывается по линии неправительственных организаций в рамках гуманитарных проектов. Так что упрекнуть Индию в том, что она ведет некую антикитайскую игру вместе с Западом, нельзя.

Конечно, тибетские организации имеются и на территории США. Но нельзя сказать, что они способны на что-то повлиять. Сейчас они пребывают в состоянии подавленности, поскольку американцы не намерены ради них ссориться с Китаем.

Понятно, что одно лишь присутствие тибетских организаций на чьей бы то ни было территории действует на Китай как красная тряпка на быка. Он воспринимает их и далай-ламу как опасность, считая их мятежниками и сепаратистами. Но на деле все не так, поскольку они лишены возможности как-то влиять на ситуацию.

И Китай отнюдь не намерен ссориться с Индией по этому вопросу. Он разделяет вопросы пребывания тибетских беженцев на индийской территории и политические вопросы. Для Китая такой подход свойственен в силу традиционно осторожной политики в таких вопросах. В Пекине прекрасно понимают, что никому не будет лучше, если в полной мере поднимать этот больной, в том числе и для Индии, вопрос".

Однако заместитель директора Института Дальнего Востока Сергей Лузянин считает, что "произошедшее способно повлиять на китайско-индийские отношения. Пекин внимательно и настороженно следит за всеми изменениями в Дхарамсале, где находится центр тибетских организаций.

Но проблема гораздо шире. Дело в том, что скоро на повестке дня станет вопрос относительно преемника далай-ламы. Нынешний далай-лама уже пожилой человек, ему за семьдесят, и в не столь отдаленном будущем придется выбирать нового духовного главу. А это не только канонический буддистско-теологический вопрос. Избрание нового далай-ламы приобретает политическую окраску.

Западные фонды предлагают свою кандидатуру и не хотят, чтобы здесь как-то проявляла себя китайская сторона, которая стремится взять процесс под контроль выдвижением своего кандидата. В КНР этим вопросом занимается соответствующий департамент по делам религии.

Китайская сторона опасается, как бы в такой ситуации не прошел кандидат от радикалов, который станет вести экстремистскую деятельность. Причем даже нынешний далай-лама, на которого в Пекине, мягко говоря, реакция неоднозначная, не является самым плохим для Поднебесной вариантом.

Казалось бы, почему ломается столько копий вокруг кандидатуры духовного, как считают некоторые, лица? Дело в том, что это духовное лицо все равно вращается в той или иной мере в политической сфере, особенно когда совершает поездки на Запад. Подобное не особенно радует и Индию, которая открыто сетовала на присутствие на своей территории тибетских организаций.

Ведь по условиям своего пребывания в этой стране далай-лама обязуется не вести политическую деятельность, ограничившись духовно-религиозными делами. Будучи на индийской территории, он это еще соблюдает, но, оказавшись за ее пределами, отклоняется от этих правил.

Так, находясь в Европе, он чувствовал себя политическим лидером, выражающим интересы якобы угнетаемых Китаем национальных меньшинств. А тут мы выходим на разговор относительно положения дел в самом Тибете. Ситуация там неоднозначная. Китайское руководство вкладывает в регион колоссальные средства, развивая его инфраструктуру. Взять хотя бы самую высокогорную в мире железную дорогу в Лхасу. Она успешно работает в плане подъема жизненного уровня тибетцев. И ситуация здесь выглядит гораздо лучше, чем в том же Синьцзян-Уйгурском автономной районе.

Однако Пекин не может полностью устранить все элементы напряженности. Периодические весенние обострения в Тибете случаются сравнительно часто, и во многом это связано с работой десятков протибетских фондов, созданных на Западе. В связи с этим меры безопасности в этом регионе по сравнению с другими районами страны более строгие.

Сейчас работа западных структур направлена не только на выделение денежных грантов через промежуточные структуры, но и к вбросу в интернет бесконечных сообщений о нарушениях прав человека, в которых также присутствует и руководство к действию. И все это увязывается с арабскими революциями. Налицо попытка раскачать лодку в самом Китае. Для этого зачастую активно используют и тибетских эмигрантов.

На Западе понимают, что отношения между ханьцами-китайцами и тибетцами напряженные, и кое-кто пытается надавить на эту больную точку. Лишний раз при любом удобном случае тибетцам пытаются напомнить о том, что до 1950 года они были независимыми и эту свободу ликвидировал Китай. Что является в определенном смысле преувеличением.

Делается это в рамках выработанной в США "стратегии сдерживания" Китая, которая пока что, несмотря на все усилия, себя не оправдывает".

Сергей Балмасов
28 апр. 2011