Как алматинец выиграл процесс у ФБР

Как компьютерных взломщиков выслеживает полиция? Что предлагают арестованным в США взамен на свободу? Как живется выходцам из бывшего СССР в британских и американских тюрьмах?

Адвокат с двадцатилетним стажем алматинец Игорь Яримака – первый "казахский хакер", как его прозвали американцы, – может ответить на все эти вопросы. По своему собственному опыту.

"Русский, ты сумасшедший! Признай вину, и дело закроют. Выиграть процесс у ФБР не удавалось еще никому! " – в один голос говорили заключенные американской тюрьмы и адвокаты Игорю Яримаке, арестованному вместе с Олегом Зезевым в Лондоне в 2000 году.

Они обвинялись по четырем статьям: преступный заговор, компьютерный взлом сайта американского миллиардера и позднее мэра Нью-Йорка Майкла Блумберга, нанесение ущерба бизнесу и вымогательство двухсот тысяч долларов. По местным законам им грозило по 20 лет тюремного заключения. Но Зезев и Яримака виновными себя не признали. В результате программист Олег Зезев получил четыре года два месяца тюрьмы и штраф миллион долларов. Игорь Яримака провел в тюрьмах несколько лет. В конце концов ФБР признало его невиновным и сняло обвинения по всем четырем пунктам. Он вернулся в Алматы и начал писать книгу. Недавно "Обратная сторона Луны" увидела свет. "Караван" взял интервью у бывшего подследственного.

– Игорь, когда вы шли на встречу с Майклом Блумбергом, вам не приходило в голову, что вас могут обвинить в вымогательстве? С чего началась эта история?

– С Олегом мы познакомились в Алматы на летней площадке. Он работал программистом в одной солидной фирме, я – адвокатом. Однажды разговорились, он рассказал, что обнаружил изъяны в компьютерной системе финансового агентства Bloomberg, написал об этом Майклу Блумбергу и ведет с ним переговоры о взаимовыгодном сотрудничестве.

Он показал мне электронные письма от мистера Блумберга, в которых тот назначил ему встречу в Лондоне, обещал оплатить все расходы. Олег очень переживал, что Блумберг использует его знания, но не заплатит ему за работу. Ему нужен был адвокат. Мы заключили договор, после чего стали оформлять визы и документы. Ничего криминального в этой поездке я не видел. На работе взял недельный отпуск, хотел еще в Шотландию съездить…

Встреча с миллиардером была назначена в лондонском отеле "Хилтон". Блумберг приехал в сопровождении нескольких человек, которых представил своими сотрудниками. Пожал нам руки, сказал, что очень рад встрече. А потом произошли странные вещи. "Сотрудники" Блумберга на ломаном русском стали говорить про вымогательство, пытались вывести Олега из равновесия. Позже я узнал, что ФБР вело видеозапись беседы, поэтому его агенты вели себя так.

Несколько раз я даже возмутился: дескать, это что, провокация? Но в нашей беседе Олег ни разу не упомянул про деньги. Он лишь сказал, что хочет удовлетворить свои амбиции, поработать на мистера Блумберга, показать, на что он способен и что для него эта встреча очень важна. А потом в нашей беседе произошел перерыв, после чего появились полицейские Скотланд-Ярда, сообщили нам о наших правах и увезли в участок.

Мне предъявили обвинение – "незаконное нахождение на встрече с миллиардером". Олегу – "вымогательство крупных денежных средств". Расследованием уголовного дела одновременно занялись полицейские Великобритани, США и КНБ Казахстана. Российские спецслужбы тоже провели работу и допросили всех моих родственников с редкой фамилией Яримака.

Год я провел в английской тюрьме, и только после этого судья выступил с разъяснениями, что не видит оснований для привлечения меня к уголовной ответственности. Но несмотря на это, я был экстрадирован в США. Английский судья очень удивлялся: почему господин Блумберг вообще пришел на эту встречу, если считал нас преступниками? Спустя годы я понял, какую ошибку совершил Олег. В своей переписке с Блумбергом ему не следовало употреблять некоторые фразы и выражения, смысл которых можно истолковать двояко. Например, он писал, что хочет помочь Блумбергу усовершенствовать компьютерную систему в обмен на двести тысяч долларов…

Он получил суровый приговор, хотя не украл информацию, не передал ее третьим лицам, не использовал в корыстных интересах, ничего не снимал со счетов корпорации. Он просто показал мистеру Блумбергу некоторые личные его файлы. Дескать, вот она, ваша хваленая система защиты! Если считать это преступлением, то ему грозило максимальное наказание по американским законам – 12 месяцев тюрьмы.

Если бы на месте Блумберга был английский бизнесмен, Олег заработал бы условный срок и небольшой штраф. Но делу придали политическую окраску. После трагических событий 2001 года в США каждого заключенного стали подозревать в причастности к террористическим группировкам, мафии, шпионажу. Меня долго и очень подробно допрашивали – где служил, умею ли обращаться с оружием…

– "Нью-Йорк таймс" писала, что профессиональные способности Зезева были определены экспертами как "исключительные", а на последнем слушании дела его адвокат Роберт Баум заявил: процесс состоялся лишь потому, что миллиардеру Блумбергу слишком не нравится мысль о том, что его компьютерщики поработали слабо, а обнаруживший прорехи в системе программист – почти гений…

– Я не математик, но, по мнению американских экспертов, Олег действительно очень образованный, талантливый парень, коли он смог найти математические пробелы в такой крупной и защищенной системе. Он окончил факультет математики Казахского государственного университета. Вообще все выпускники этого факультета до середины 90-х годов – очень сильные математики и пользуются в Казахстане и России повышенным спросом.

– Вы виделись с Олегом в тюрьме?

– С тех пор как нас посадили в тюрьму, наши пути разошлись. Русскоязычных старались рассаживать по разным этажам – таков порядок. Это члены колумбийской, китайской группировок сидели вместе.

– Правда ли, что всех хакеров ждет одна участь – разоблачение?

– В Лондоне и Нью-Йорке я изучил множество историй, связанных со взломом компьютерных систем. Могу с уверенностью сказать: только в фильмах хакеры снимают с банковских счетов миллионы и спокойно разгуливают на свободе. На практике раскрываемость компьютерных преступлений в мире стопроцентная. К примеру, ФБР содержит целый засекреченный город, отслеживающий через спутник все поступающие сигналы и телефонные переговоры. Параллельную работу ведет ЦРУ. Иногда хватает нескольких часов, чтобы спецагенты узнали, в какой стране, в каком городе и по какому адресу находится хакер.

– Ну это за рубежом… А как в Казахстане обстоят дела?

– У нас тоже есть сверхсекретные технологии, к примеру, когда камеры спутниковой системы фиксируют 24 часа весь земной шар. Но это очень дорогие технологии, и они используются только в крупных делах – уголовных, политических. Вообще будущее компьютерных технологий, с одной стороны, безусловно, прогресс, с другой – тотальный контроль над каждым человеком.

– А в тюрьмах Лондона и Нью-Йорка вы встречали наших соотечественников?

– Казахстанцев не встречал. А вот выходцев из бывших союзных республик, России, Грузии, Армении, там очень много. В лондонской тюрьме Брикстон примерно 80 процентов русскоговорящих– литовцы и латыши. Дело в том, что в столице Британии большая литовская диаспора.

– В своей книге "Обратная сторона Луны" вы подробно рассказываете о нравах в западных тюрьмах. Складывается впечатление, что цивилизацией там и не пахнет…

– Действительно, в тюрьмах, особенно американских, свои законы, жесточайший режим. Над заключенными издеваются охранники, а за малейшую провинность сажают в карцер на несколько месяцев. За драку – а без этого в тюрьме не обходится – могут выписать "успокоительное". Что это за препараты, никто не знает, но они сильно подавляют человека, превращают его в растение.

Я заметил, что среди заключенных, покончивших с жизнью в тамошних тюрьмах, практически не бывает выходцев из бывшего СССР – у наших людей более крепкие нервы. Наверное, потому что всю жизнь в стране существовал полуказарменный режим – строевая подготовка в школе, комсомольские, партийные собрания, армия…

Единственное отличие западных тюрем от наших – там офицеры не берут взятки, не передают передачи. Хотя в английской тюрьме охранники делали исключение и могли передать в другую камеру сигареты.

Питание в тюрьме тоже далеко от идеала – тюремные порции еды мизерные, их хватает, чтобы перекусить. В Англии целый год я питался одним рисом, потом меня "записали" на картошку. По пятницам давали куриный окорочок, и это был "праздник живота". В субботу – яичницу из двух яиц, две крохотные сосиски с привкусом туалетной бумаги, подлив из бобов. В воскресенье – суповой порошок, разведенный в воде.

У заключенных арабов другая система питания – им готовят халаль, а евреям – кошерную пищу. Я тоже попросил халаль, но мне сказали, что в анкете я записан как ортодоксальный христианин и халаль мне не положен… Среди осужденных мы устраивали неофициальные шахматные турниры и играли на сигареты или консервы, хлеб, кофе. В лондонской тюрьме валютой были телефонные пластиковые карточки – иностранцам разрешался пятиминутный звонок родным.

– Как о вас с Олегом писала западная пресса?

– В Америке – как о преступниках. Наши портреты и фамилии "украшали" первые полосы всех печатных изданий года два. Репортеры нас называли шпионами, мафиози, преступниками. В Англии другие порядки – там закон запрещает разглашать материалы дела, называть фамилии. Поэтому о нашем деле говорили и писали очень корректно.

– Как вы считаете, что вам помогло одержать победу над ФБР?

– Я не сломался, хотя был уже на грани. Меня постоянно пытались убедить в том, что я получу не менее 15 лет тюрьмы, поскольку по делу прохожу как "организатор" и "идейный руководитель" преступления. Первый вариант купить свободу был такой – дать свидетельские показания против Олега, дождаться, пока его осудят, и выйти на свободу. Второй вариант – признать по какой-то статье свою вину и в скором времени выйти на свободу. Это называется сделкой с судьей и прокурором. Вообще судебных процессов в Америке всего 15–20 процентов от количества дел, и большинству осужденных предлагают сделку.

Систему защиты отрабатывал я сам. С адвокатом Лейбом Ричманом мы разделили процесс защиты на математический и юридический. То есть смогли доказать, что мои действия не выходили за рамки дозволенного, что я не советовал Олегу, как обойти закон, а просто был с ним в командировке с целью составления приемлемого для обеих сторон контракта.

Я был первым, кто отказался от участия в процессе членов жюри из 12 человек. То есть на процессе должны были находиться только судья, прокурор и адвокат. Признаться, это была игра ва-банк. Услышав об этом, Лейб Ричман сказал, что у меня с головой не в порядке. Но я рассуждал так: судья видела все документы, свидетельские показания из Алматы, решение КНБ Казахстана и постановление прокурора о прекращении уголовного дела. А члены жюри – нет. На мой взгляд, у судьи сложилось впечатление, что ФБР не может предъявить ни одного конкретного доказательства.

Все было рассчитано верно. ФБР сняло с меня обвинения по всем четырем пунктам. Никаких извинений не было. Посадили в самолет – и до свидания!

Елена КОЭМЕЦ
Андрей ЛУНИН (фото)