К переговорам о вступлении Турции в Евросоюз вернуться уже невозможно – Берлин, Париж, Гаага и Вена никогда на это не пойдут. Поэтому на повестке остаются те же немногие вопросы, что и до выборов: либерализация визового режима, модернизация таможенного союза, беженцы и борьба с терроризмом
Пока еще не совсем ясно, насколько масштабными были подтасовки в ходе президентских и парламентских выборов в Турции, но одно несомненно: теперь Реджеп Тайип Эрдоган стал президентом с неограниченными полномочиями. В течение ближайших пяти лет его власть будет практически абсолютной.

А лидерам Европейского союза теперь придется выработать новую коллективную позицию по отношению к Турции и ее президенту с учетом четырех ключевых факторов.

Во-первых, в ходе предвыборной кампании в Турции имели место все мыслимые и немыслимые нарушения. Она проводилась в условиях чрезвычайного положения и по новому избирательному закону, который наделил губернаторов провинций и другие местные власти широкими возможностями влиять на саму кампанию, на процесс голосования и на подсчет результатов. Благодаря административному ресурсу Эрдоган получил 181 час в сетке телевещания – по сравнению с 22 часами эфирного времени у всех его оппонентов, вместе взятых. Предвыборные мероприятия оппозиции практически не освещались ключевыми каналами, которые полностью контролируются структурами, близкими к правящей Партии справедливости и развития (ПСР).

Во-вторых, не более честным было само голосование и подсчет голосов. В урны вбрасывали бюллетени, конверты с подсчитанными голосами подменяли в последний момент, а наблюдателей от оппозиции выгоняли с избирательных участков. Весьма показательно, что явка избирателей составила 87%.

После поспешного объявления о победе президент обратился к согражданам с двойным посланием: давайте забудем о кампании и двинемся дальше с "новой" Турцией. То есть даже не думайте оспаривать итоги голосования. Послание зарубежной аудитории было еще более вызывающим: Турция, мол, преподнесла миру урок демократии.

В-третьих, Турция теперь стала полноценной автократией, где не существует системы сдержек и противовесов. Президент обойдется без премьер-министра, а его назначенцы – один или несколько вице-президентов и министры – не будут утверждаться парламентом. Президент также располагает широкими полномочиями в вопросах назначения судей.

Отныне Турция и ЕС будут двигаться по разным орбитам. Примирить новые принципы государственного управления Турции со стандартами ЕС невозможно. У Анкары нет ни малейшего намерения возвращаться к политической системе, сколько-нибудь учитывающей эти стандарты.

В-четвертых, Анкара будет проводить более эгоистическую и националистическую внешнюю политику, тем более что Партия националистического движения (ПНД) обеспечила себе солидное представительство в парламенте и правящей ПСР теперь не обойтись без ее поддержки. Очевидно, что часть тех, кто на президентских выборах проголосовал за Эрдогана, на парламентских выборах поддержали националистов из ПНД.

Последствия этого масштабного наступления национализма нетрудно предугадать. По многим вопросам, и прежде вызывавшим серьезные разногласия с Соединенными Штатами, Турция, вероятно, будет высказываться еще резче. Также Анкара будет и дальше критиковать Европейский союз за исламофобию и недобросовестную политику в отношении беженцев, виз и таможенного союза.

Кроме того, переизбрание Эрдогана совпало еще с одним кризисом внутри Евросоюза – вокруг предоставления убежища мигрантам. В отсутствие всестороннего соглашения между 28 членами ЕС договоренности Брюсселя с Анкарой будут рассматриваться в качестве модельных.

Уже известна первая реакция ЕС на выборы в Турции – Брюссель благоразумно признал результаты голосования, но заявил о том, что вопиющие нарушения принципов верховенства закона и основополагающих прав человека в Турции требуют немедленного рассмотрения. Весьма любопытно, каким тоном лидеры ЕС будут теперь говорить с победившим Эрдоганом. Печальный опыт Берлина и Гааги в прошлом году и Парижа в январе этого года особого энтузиазма не внушает. Очевидно, европейские политики выразят желание продолжить сотрудничество с Турцией, но сжимать ее президента в крепких объятиях им вряд ли захочется: о турецком вмешательстве во внутренние дела ЕС всем прекрасно известно.

В ближайшее время в Турции выстроится новая структура власти. Судить о ней можно будет после того, как станет известно, кому будет поручено курировать экономику и финансы. Ситуация в этой сфере безрадостная: двузначная инфляция, огромный долг, валютный кризис, но при этом – нулевая базовая ставка, за которую с необъяснимым упорством держится президент.

Одной из первых зарубежных поездок, куда Эрдоган отправится в статусе переизбранного президента, станет саммит НАТО в Брюсселе, назначенный на 11–12 июля. Там будут подняты важные темы, в частности вопрос о закупках Анкарой российских комплексов С-400, в ответ на что Конгресс США может заблокировать поставки самолетов F-35 для турецких ВВС. Да и борьба с ИГИЛ (запрещено в РФ) на севере Сирии – хотя формально НАТО в ней не участвует, – вероятно, только усугубит разногласия между Вашингтоном и Анкарой.

Неизвестно, сколько двусторонних встреч между празднующим победу Эрдоганом и лидерами ЕС произойдет в Брюсселе, но для увязших во внутренних проблемах европейских политиков они будут протекать непросто. Лидерам ЕС придется держать в уме не только вопрос беженцев и экономические интересы, но и сотрудничество по линии борьбы с терроризмом – по крайней мере, в случае Бельгии, Франции и Германии. Как-никак на территории Турции сейчас от одной до двух тысяч джихадистов с европейскими паспортами, которых ИГИЛ собирается отправить обратно в Европу. Поэтому от сотрудничества с Турцией европейцам никуда не деться.

В долгосрочной перспективе ЕС придется серьезно задуматься о том, как лучше выстраивать свои отношения с Анкарой. К переговорам о вступлении Турции в Евросоюз вернуться уже невозможно – Берлин, Париж, Гаага и Вена никогда на это не пойдут. Поэтому на повестке остаются те же немногие вопросы, что и до выборов: либерализация визового режима, модернизация таможенного союза, беженцы и борьба с терроризмом. Все это непростые темы. Тем не менее ЕС должен активнее поддерживать турецких правозащитников, независимые СМИ и гражданское общество. Быть может, теперь эта задача стала еще сложнее, чем была до выборов. Но если ЕС верит в мягкую силу, то применять ее надо прежде всего в Турции. Эту страну нельзя списывать со счетов.

Английский оригинал текста был опубликован в Strategic Europe, 26.06.2018

Марк ПИЕРИНИ