Своими глазами. Я видел Великий, Особый Путь. Который так нравится моим соотечественникам, которые этот путь не видели, но от этого он им, кажется, нравится еще больше.

Короче говоря, я видел китайский путь. Чего каждому желаю.

Строго говоря, эксперимент по изучению Пути может показаться не вполне корректным. На первый, конечно, взгляд. Эго, на самом деле, нет ничего проще изучать где-нибудь в Пекине, в Шанхае или в знаменитом Шеньжене, свободной экономической зоне. Или, проще говоря, на китайском юге, куда так любят ездить поклонники пути Дэн Сяо Пина, или, как они его называют, дядюшки Дэна. В противовес, разумеется, другому дядюшке, которого не любят и которого зовут Сэм.

Нет, все надо делать наоборот, в соответствии с китайской же мудростью, призывающей не только не спешить, но и разглядывать все со всех сторон. В общем, вместо богатого приморского юга – север. Где-то даже восток. Где-то даже и не Китай вовсе, а то, что еще сто лет назад было восточным Туркестаном. А позднее – белогвардейским городом Урумчи. А еще позднее – безжизненной и глухой провинцией, населенной не китайцами, а уйгурами, древним тюркским народом, вполне по-курдски мечтавшем о своем о государстве, которых китайцы, вполне по-турецки от этой мечты карательными методами отучали.

Это было совсем недавно. Это тот Китай, в котором есть русский ресторан для челноков из Казахстана, Киргизии, Узбекистана, которые приезжают сюда на Великий Базар, называемый "Локомотивом" - городом в городе со своими гостиницами, пресс-службами, где все несметное товарное богатство загнано в компьютеры и нет грязи.

В общем, это Китай. Не только потому, что китайская власть за двадцать лет сделала здесь китайцев национальным большинством. Это Китай потому, что здесь все по правде. И все видно. И кое-что становится понятно про знаменитый китайский рывок. И что очень надо показывать тем, кто так любит дядю Дэна.

Рывок, если кто не знает, заключается в том, что, если двадцать лет назад за чертой бедности в Китае жил каждый десятый, то сегодня – каждый шестой. В динамике – триумф. По абсолютным показателям – картина нищеты, пусть и не индийской, но вполне впечатляющей. Это не юг, это правда. Зарплата в двести долларов – почти мечта. Это Китай сегодня, образом которого является удивительное сочетание новых свобод и старых тоталитарных запретов. Идеальный пример – мобильная связь. Дешевая, как рис и мелкий уйгурский шашлык. Но за границу звонить нельзя. Понятно. Но старый идейный запрет потерял смысл как-то сам собой, и проблема носит чисто технический характер. Прогресс неудержим, нужно просто купить IP-карту, наподобие тех, что у нас продаются в каждом ларьке, и, набрав нехитрую последовательность цифр, звони куда хочешь. По цене риса или уйгурского шашлыка.

Армия и полиция практически официально имеют право на коммерческую деятельность, и полицейские на каждом шагу либо торгуют какой-нибудь мелочью сами, либо охраняют мелких спекулянтов. Низовая коррупция, никому не мешающая в условиях повсеместных очередей, являющаяся просто образом жизни, словно компенсирует то, что происходит с коррупцией верховой. Один за другим мэры, вице-мэры крупнейших городов расстреливаются за злоупотребления, за взятки, за растрату. Конечно, пиар. Тем более, что от кары не спасает даже принадлежность к той ветви вертикали власти, которая в тяжелой схватке с другим крылом, вот-вот победит.

Это что касается образа жизни. Система, которая считается прогрессивной и едва ли не рыночной, на самом деле – образец государственничества, которое так любо нашим почвенникам.

Которым в этом месте пора кое-что объяснить. Если они и в самом деле этого не понимают сами.

…Рядом стоят два аэропоротовских корпуса. Один – суперсовременный, другой – провинциального, полу барачного типа. Вопрос: какой из них внутренний, какой – международный. Боюсь, читатель ошибся. Ответ: супермодерн – для тех, кто летит из Китая в Китай. А иностранцы и так прилетят и улетят.

Это – подход и идея. Еще
>Дэн предостерегал: не надо раньше времени изумлять мир. Пусть наш успех станет для него неожиданностью. С эффектом внезапности не получилось, как известно, но идея осталась. Здесь никто не думает об имидже страны за рубежом. Китайцы – самые ревностные государственники на свете, но это государственничество совсем, оказывается, не родственного нам типа. Они самодостаточны и самоценны настолько, что им не приходит в голову такой простой факт, что вы не понимаете по-китайски. Иностранцы, считающие, что постигают Китай, на самом деле даже, кажется, не царапнули непроницаемый стеклянный шар, которым является Китай. Они не любят переселяться, как любой народ, привыкший жить общиной, им не нужна Сибирь и Дальний Восток, и если они туда едут, то не за экспансией, а от безысходности. Но если уж они едут, то, достигнув 20 процентов населения, уже организуют политическое влияние. Страшно? Смотря с чем сравнивать. Если с местным самоуправлением где-нибудь в суверенно-демократической Сибири, то не очень. Потому что есть одна принципиальная разница. То, что хотят сделать китайцы, является удивительной смесью азиатского дракона и социалистической номенклатуры, с явным ослаблением позиций последней.

Но те, кто за драконство, отличаются тремя деталями. Во-первых, они переходят реку по ста камушкам, в связи с чем ни нынешнее, ни следующее, ни какое-либо другое поколение в обозримом будущем не будет жит ни при капитализме, ни хоть как-то сносно. Второе: они искренне озабочены успехом, причем не личным, как это принято в условиях вертикали власти, а, так сказать, общественным. Они честолюбивы и по-хорошему амбициозны. Беда только в том, что этот успех привычно оценивается успехом государства, а не гражданина. И, наконец, третье: они не только не знают, как преодолеть имеющиеся противоречия, но и честно об этом заявляют. У них нет ответа, что опять же выгодно отличает их от представителей суверенной демократии, которые прекрасно знают, как и для чего перепродать "Юганскнефтегаз".

Такое вот государственичество. Нам явно не подходит. Осенью грядет исторический съезд. Случится революция, которую некоторые сравнивают с нашим 85-м. С едкой усмешкой: мол, у них не будет Горбачева. И потому не будет развала всего и вся.

Не будет. Но не из-за Горбачева. Они просто по-другому устроены. Это совсем другой путь. Хоть и особый. И не надо им завидовать. У них слишком много людей, живущих так, как наши люди жить уже не согласятся никогда. При всей любви к дяде Дэну.

Вадим ДУБНОВ, РФ - КНР - РФ, специально для "Другой Стороны"
12/07/2007