Обама капитулировал перед Россией в вопросе противоракетной обороны

Российским властям никогда не нравилась перспектива совместного отражения нарастающей иранской угрозы Соединенными Штатами Америки, Польшей и Чехией. Для русских было недопустимо, чтобы два государства, входившие в Организацию Варшавского договора и контролировавшиеся Москвой, разместили на своей территории десять ракет-перехватчиков (Польша) и связанный с ними радар (Чехия). Кремль утверждал, что предполагаемые системы предназначены для нападения на Россию, а не для обороны от Ирана, и грозил сорвать никак не связанные с восточноевропейскими делами переговоры с США по ограничению вооружений, если Вашингтон не отступит.

В четверг администрацией Обамы было объявлено, что польско-чешский проект действительно отменяется: можно подумать, что протесты Москвы были услышаны. Но капитуляция администрации под давлением России - это еще и серьезное предательство наших верных союзников в Варшаве и Праге, принявших непопулярные и политически опасные для себя решения по просьбе администрации Буша и ради защиты от нарастающей угрозы, исходящей из Ирана. Кстати, выбрав для объявления о своем решении именно этот четверг, мы еще и зачем-то насыпали им соли на собственноручно нанесенные раны - вчера была семидесятилетняя годовщина нападения СССР на Польшу.

Во время предвыборной кампании 2008 года Барак Обама (Barack Obama) не выказывал особого энтузиазма в отношении планов президента Буша по противоракетной обороне. Сразу после избрания, однако, Обама как будто бы занял более твердую позицию, близкую к позиции его предшественника.

"Деятельность Ирана по созданию ядерных и баллистических ракет представляет реальную угрозу, и не только для США, но и для соседей Ирана и наших союзников", - сказал Обама, выступая 5 апреля в Праге. - "Чехия и Польша проявили смелость, разрешив нам разместить на их территории систему обороны от этих ракет. Покуда Иран представляет угрозу, мы будем продолжать вести наш проверенный и экономически эффективный оборонный проект. Если иранскую угрозу удастся устранить, то в нашем распоряжении окажется более надежный фундамент для выстраивания системы безопасности, а оснований строить базы противоракетной обороны в Европе уже не будет".

Каким бы ни было официальное обоснование отказа от продолжения программы, многие, включая Кремль, воспримут этот отказ как попытку умиротворения Москвы. В пользу этой трактовки говорит и то, что об отказе поспешили объявить до встречи Обамы с российским президентом Дмитрием Медведевым. Администрация Обамы придает большое значение продлению договора о сокращении стратегических вооружений (START), а отказ от польско-чешского проекта снимает важное препятствие на пути к нему.

Вашингтон действительно заинтересован в заключении с Москвой договора об ограничении вооружений, но Россия нуждается в подобном договоре гораздо сильнее. На обслуживание ветшающего ядерного арсенала стране не хватает денег, да и на любую попытку возобновления гонки вооружений против США Россия тоже не способна. Мощность ядерного арсенала России и так либо равна, либо приближается к предусмотренной договором в последней его редакции - как в части количества боеголовок (от 1500 до 1675 на страну), так и в части средств доставки (от 500 до 1100 штук). По идее, это обстоятельство должно было дать в руки Вашингтону немало козырных карт, но это преимущество было сведено на нет спешкой администрации Обамы заключить новый договор до 5 декабря, когда истекает срок предыдущего START"а.

Администрация Буша постоянно отказывалась как-либо связать будущее START"а с польско-чешским проектом. Что касается администрации Обамы, то изначально она тоже отказывалась это сделать, но во время визита Обамы в Россию этим летом допустила ошибку, подписавшись под спешно подготовленным совместным заявлением по вопросам противоракетной обороны и под формулировками, подразумевавшими взаимопонимание на тему будущего договора об ограничении вооружений.

6 июля, выступая на совместной пресс-конференции с Обамой, Медведев воспользовался мягкотелостью США.

"В только что подписанной декларации о взаимопонимании говорится о связи между наступательными и оборонительными вооружениями, что само по себе является шагом вперед. Раньше по этому вопросу у нас были одни разногласия. Теперь связь установлена, и это открывает возможности для сближения наших позиций", - сказал президент.

Усиленные попытки России привязать вопрос о противоракетных базах к вопросу о сокращении вооружений могли в политическом смысле затруднить Обаме задачу по отступлению. Десять ракет-перехватчиков и радар не представляли бы для России никакой угрозы. Заручиться поддержкой России в работе с Ираном в качестве ответной услуги, скорее всего, тоже не удастся. И все же попытки Обамы умиротворить Россию обошлись нам ценой отношений с правительствами стран Восточной и Центральной Европы, и так уже не уверенных в том, насколько США готовы защищать их регион. Хуже того, поощряя плохое поведение России, мы стимулируем ее требовать больше как по этому вопросу, так и по всем прочим.

Свое решение администрация мотивирует тем, что Иран якобы развивает потенциал своих ракет дальнего действия не так быстро, как предполагалось ранее. Администрация Буша, однако, исходила из того, что ударить Иран сможет года через четыре или пять, то есть именно тогда, когда строительство баз было бы завершено. Особенно опрометчивым представляется объявление о принятом решении до предстоящей 1 октября встречи с иранской делегацией.

Отказавшись от строительства баз противоракетной обороны в Польше и Чехии условием заключения нового договора взамен истекающего START"а, Кремль начал опасную игру "в гляделки". Похоже, что Москва победила, проявив больше воли. Администрация должна настоять на отдельном рассмотрении двух вопросов, а полученные в наследство планы строительства систем противоракетной обороны - претворить в жизнь.

Автор статьи - старший научный сотрудник фонда имени Германа Маршалла, он занимал в администрации Буша должность помощника государственного секретаря США по вопросам демократии, прав человека и труда, а также заместителя помощника государственного секретаря по делам России, Украины, Белоруссии и Молдавии.

("The Washington Post", США)
Дэвид Крамер (David J. Kramer), 18 сентября 2009