ЛИДЕР ТАДЖИКСКОЙ ИСЛАМСКОЙ ПАРТИИ ОТРИЦАЕТ, ЧТО БЫЛ СВЯЗАН С БЕН ЛАДЕНОМ
Интервью с Саидом Абдулло Нури, лидером Партии исламского возрождения Таджикистана

Пользуясь развертыванием контртеррористической кампании в Афганистане, правительства среднеазиатских государств усилили контроль за деятельностью религиозных объединений. В Узбекистане преследование исламских радикалов продолжается в течение почти трех лет. В Казахстане и Кыргызстане ожидается принятие законодательства, которое облегчит власти контроль над лицами духовного звания и позволит поставить под запрет деятельность незарегистрированных религиозных объединений. Из всех государств Средней Азии только в Таджикистане разрешена деятельность исламской политической партии. По условиям мирных договоренностей 1997 года, положивших конец жестокой гражданской войне, лояльные президенту Эмомали Рахмонову силы делят власть с представителями Объединенной таджикской оппозиции (ОТО). Главной составной частью ОТО является Партия исламского возрождения Таджикистана (ПИВТ). Лидер этой партии, Саид Абдулло Нури, недавно беседовал с корреспондентами EurasiaNet о ситуации с исламом в Средней Азии и о своих встречах с лидером террористов Усамой бен Ладеном. Ниже приводятся его ответы на вопросы EurasiaNet.

EurasiaNet. В чем корни и причины феномена "исламского терроризма"?

Нури. Прежде всего, я бы хотел заметить, что терроризм, от кого бы он ни исходил, должен быть решительно осужден. На мой взгляд, терроризм является преступлением, и его не следует связывать с какой-либо страной, с каким-либо определенным образом жизни, определенными традициями или религией. Поэтому было бы неправильно говорить об исламском, христианском или коммунистическом терроризме. Ислам осуждает терроризм и выступает против любого неоправданного убийства человеческих существ… Поэтому давайте не будем связывать терроризм с религией. По моему мнению, мы должны различать две вещи: терроризм как явление, осуждаемое всем мировым сообществом, и вооруженное сопротивление народа, сражающегося за свою независимость и другие права.

EurasiaNet. Что Вы думаете о возглавляемой США контртеррористической операции в Афганистане? Считаете ли Вы, что движение "Талибан" полностью уничтожено? Что следует предпринять для установления прочного мира в этой стране?

Нури. События в Соединенных Штатах являются следствием проблем, которые выходят за границы этой страны и затрагивают все страны мира. США – одна из самых могущественных стран в мире и располагает новейшими системами обеспечения безопасности. Когда случилась эта трагедия [11 сентября], люди во всем мире вдруг осознали, что даже новейшие технологии не могут защитить их от террористических акций. Нет никакого сомнения, что Соединенные Штаты имеют право ответить на эти террористические акции так, как сочтут нужным. Но только при условии, что действительные организаторы этих акций будут установлены, а в ходе операции возмездия не пострадают невинные люди. Кроме того, эта операция должна проводиться под эгидой ООН.

…Мы думаем, что военное присутствие США в Средней Азии и Афганистане должно носить временный характер. Я не могу считать операцию законченной, потому что лидер "Аль-Каиды" до сих пор не задержан. Тем не менее я приветствую образование временной администрации Афганистана и прекращение бессмысленной братоубийственной войны [в Афганистане]. Думаю, что ислам должен стать главной движущей силой мирного урегулирования в этой многонациональной стране.

EurasiaNet. Недавно Вы выступили с опровержением слов бывшего сотрудника ЦРУ, который заявил, что вы были посредником на переговорах бен Ладена с иранской разведкой. Что Вы можете сказать об этом обвинении?

Нури. Действительно, агентство "Рейтер" недавно распространило по каналам "Интернет" сообщение о новой книге Роберта Бейра, в которой [автор] пишет, что я будто бы выступал посредником на этих переговорах. Я хочу вновь подчеркнуть, что я не знаком с Усамой бен Ладеном, никогда не встречался с ним и не поддерживал с ним никаких контактов. Когда мы находились в течение пяти лет в Афганистане, бен Ладен, несмотря на все свои богатства, не предложил и куска хлеба таджикским беженцам. Мы даже не слышали о нем. Он прибыл в Афганистан в 1996 году, когда мы уже начали возвращаться на родину из эмиграции.

После 1996 года я был в Афганистане всего один раз – чтобы подписать с президентом Рахмоновым мирный договор в селении Хосдех. После этого наши переговоры проходили в Москве, и больше я не возращался в Афганистан… Достойно сожаления, что агентство "Рейтер" распространило эту непроверенную информацию, потому что обвинение в поддержке международного терроризма – это очень серьезно. Мой заместитель встретился с заместителем главы миссии США в Таджикистане, чтобы обсудить этот вопрос. Американский дипломат сказал, что США дружески расположены к Партии исламского возрождения Таджикистана и в ближайшем будущем планировала пригласить лидера ПИВТ в США. Он официально заявил, что Соединенные Штаты не имеют никаких претензий к нашей партии и ко мне как к ее лидеру.

EurasiaNet. Возможно, обвинения как-то связаны с тем фактом, что Партия исламского возрождения сохранила свое представительство в Кабуле, когда город перешел под контроль "Талибана"?

Нури. Во время гражданского конфликта в Таджикистане, когда Объединенная таджикская оппозиция нашла убежище в Афганистане, мы имели с 1993 года представительство в Кабуле. Когда к власти пришли талибы, представительство прекратило свою деятельность. Мы заняли позицию нейтралитета и не вмешивались во внутренние конфликты Афганистана. Однако мы старались сохранить контакты с "Талибаном". Это имело большое значение для нас, потому что в то время наши беженцы передвигались по территории этой страны [Афганистана]… Иногда мы проводили переговоры с отдельными представителями движения "Талибан", чтобы обсудить вопросы, связанные с нашими беженцами. Я встречался с высокопоставленными лицами в движении "Талибан" только один раз. Это случилось, когда наша делегация на самолете ООН летела в Хосдех на переговоры с президентом Рахмоновым.

На этот раз авиация талибов вынудила наш самолет совершить посадку в Кандагаре. Я имел 45-минутный разговор с муллой Омаром. Мы познакомились, потом он спросил меня, на какой мазхаб в исламе я ориентируюсь, и задал несколько вопросов религиозного характера. Затем он спросил нас о цели нашей поездки. Я сказал ему, что мы прибыли в Афганистан заключить мир с таджикским правительством. В свою очередь он попросил у меня совета, что должны делать афганцы для восстановления мира у себя в стране. Я сказал, что афганцы тоже должны придти к миру посредством переговоров. Вы все – дети одной земли и мусульмане, исповедующие один и тот же мазхаб "Ханафийя". Я сказал: "Ваши проблемы не имеют военного решения, и вы должны создать централизованное государство посредством переговоров". Он не согласился с моим предложением, сказав, что единственный путь – это создать сильную армию и взять власть силой. Мы говорили на персидском, хотя говорил он на этом языке плохо. У меня сложилось впечатление, что его познания в исламе недостаточно основательны. Что касается уровня его политических знаний, то он показался мне ниже среднего. Это была наша первая и последняя встреча с лидером движения "Талибан".

EurasiaNet. Ваша партия – единственная религиозная партия, официально зарегистрированная в государствах Средней Азии. Соседние страны утверждают, что политизированный ислам может представлять угрозу стабильности. Что Вы думаете по этому поводу?

Нури. Думаю, что такие утверждения имеют только одну цель – монополизацию власти [со стороны тех, кто уже располагает властью]. Наша партия выражает интересы определенной части мусульман. Почему они не могут свободно выражать свое мнение? Они такие же граждане и имеют те же права, что и другие. Было бы недемократично лишать их права участвовать в политической жизни страны.

От редакции. Беседу с С.А. Нури провели Умед Бабаханов и Марат Мамадшоев.