Х. Оразов: обвинения против меня - ложь и провокация!
Бывший председатель Центробанка Туркменистана комментирует сообщения Генпрократуры

Худайберды Оразов - ВИС НДДТ

Взяться за написание этого материала меня заставило огромное количество вопросов, связанных с моей деятельностью на посту главы Центробанка Туркменистана и Вице-премьера правительства. Появившаяся в последние дни в прессе информация о том, что Ниязов обвиняет меня в масштабных хищениях и нецелевом использовании государственных средств, породила новую волну вопросов и кривотолков. Я считаю необходимым для себя дать соответсвующие комменнтарии к обвинениям С. Ниязова в мой адрес не потому, что хочу оправдать себя, а потому, что пришло время людям знать всю правду о том, на чем держится власть С. Ниязова в Туркменистане, и каким образом режим расправляется с неугодными ему людьми.

Я официально заявляю, что все претензии или обвинения в мой адрес надуманы. Ложь содержится даже в самых формальных моментах обвинения. Так, например, я никогда одновременно не являлся председателем Центробанка (ЦБ) и Вице-премьером правительства. Кому, как не сотрудникам Генпрокуратуры Туркменистана, это знать лучше других? В 1999 году я был освобожден от руководства ЦБ и назначен на должность заместителя председателя Кабинета министров. Кроме того, никогда, в период моего руководства, ЦБ Туркменистана не работал с коммерческими структурами.

Правдой является то, что действительно, в соответствии с распоряжением Ниязова, ЦБ Туркменистана получал у иностранных банков кредиты на авансирование производства хлопка-сырца, реализовывал эти средства на бирже, а вырученную национальную валюту зачислял на счет госконцерна "Туркменпагта". В соответствии с распоряжением С. Ниязова возврат кредитов должен был быть осуществлен за счет реализации произведенного хлопко-волокна . Однако ежегодно, в сентябре месяце, выходило постановление Президента Туркменистана с распределением произведенного хлопка-волокна, тогда как этот хлопок в виде сырца еще находится на полях. Согласно этим ежегодным постановлениям примерно 30-35% президент забирал себе, до 40% отдавал иностранным друзьям якобы за долги, и лишь оставшаяся часть шла "Туркменпагта" Я неоднократно письменно обращался к С. Ниязову и вице-премьеру Р. Сапарову с заявлением о неприемлемости подобных действий и необходимости погашении кредитов первоочередным порядком (всего 15 писем) и каждый раз слышал, что "в этом году урожай плохой, а вот в следующем году будет хороший урожай, и все погасим". На на следующий год все повторялось "под копирку". Это то, что касается получения и возврата кредитов.

Что касается использования валютных средств, то основная часть валюты была реализована на валютной бирже, а средства, которые были использованы на оплату минеральных удобрений, запчастей для хлопкозаводов, переводились только по распоряжению самого Ниязова. По-другому в Туркменистане быть не могло и не может.

Все время моего семимесячного, чуть не ежедневного, хождения в прокуратуру я вызывался туда как свидетель, и никаких обвинений мне не предъявлялось. Тщательные проверки комиссии, созданной из опытных финансистов и юристов, не выявили ни одного доллара или маната хищения, ни одного факта нецелевого использования средств со стороны Центробанка (Результаты той проверки привели С. Ниязова в бешенство). Откуда взялись мифические коммерческие структуры, за которые ЦБ Туркменистана в лице Х. Оразова погашал их кредиторскую задолженность, знает, наверное, один С. Ниязов.

Ниязовские правоохранительные органы сообщают также, что часть предъявленных мне обвинений я признал обоснованными. Этого не могло быть по той простой причине, что в течение всего времени, пока меня держали в КНБ голодным и без лекарств при 70 градусах жары, травили собаками, а потом, выпустив "на свободу", ежедневно таскали в прокуратуру с неизменным напутствием "завтра посадим!", мне никто никаких обвинений не предъявлял. Упомянутые 100.000 долларов – это обычная практика, стандартный тариф, применяемый ко всем без исключения узникам, не только госчиновникам, кто в состоянии откупиться от ежедневных пыток в камерах. В моем случае эта сумма была "выписана", по словам одного из сотрудников прокуратуры, как "штраф за непослушание". Собрать и отдать деньги уговорили, помогли иностранцы. Все просили не связываться с Ниязовым. Список лиц, собравших указанную сумму денег у меня есть. Уверен, что ни один из них не откажется от того, что когда-то протянул мне руку помощи, как и я всегда буду благодарен им за это.

А государственную границу Туркменистана я "незаконно пересек" уже после того, как весь этот кошмар подходил к концу, и один из приближенных Ниязова пригласил меня к себе в кабинет и сказал: "Президент понял, что ты не в чем не виноват. На днях он назначит тебя министром финансов". Самое время было Ниязову задуматься о том, как низко он опустился, раз люди бегут не от тюремных камер и собак, а от должностей в кабинете министров. Вместо этого он начал терроризировать моих родственников, односельчан, друзей и знакомых.

В конце концов, работа Центрального Банка Туркменистана находилась под постоянным контролем со стороны МВФ. Все соответствующие документы и результаты проверок, подтверждающие эффективность и рациональность деятельности ЦБ Туркменистана под моим руководством, насколько это возможно в условиях ниязовщины, имеются в соответствующих международных организациях.

Я заявляю, что если я и виноват в чем-то перед туркменским народом и государством, то только в том, что слишком долго верил, что существо, именуемое Сапармурадом Ниязовым и называемое президентом, одумается и начнет беспокоиться о своей стране.

Вопрос о том, кто в чем и насколько виноват, несомненно становится особенно актуальным сейчас, когда народу предстоит делать свой выбор в пользу сил, готовых взять на себя ответственность за обеспечение возрождения Туркменистана после ниязовской "независимости" и его дальнейшего развития. Все эти годы под строжайшим контролем самого С. Ниязова все мешалось в одну общую кучу: правда и ложь, клевета и справедливость, преступления и борьба с ними. Ниязову удалось добиться своего – люди уже не знают чему верить. В этих условиях, после падения режима Ниязова, надо будет создать авторитетную национальную юридическую комиссию с привлечением международных экспертов. Эти люди, свободные от субъективизма и прежних стереотипов, могли бы представить общественности реальную картину происходившего в годы правления ниязовского режима и меру ответственности каждого. Мне, как человеку, сотрудничавшему с режимом, следует быть готовым к нелицеприятным выводам по поводу длительного молчаливого согласия с происходившим вокруг. Подобные упреки придется выслушать многим из нас, но что делать? Мы от своей ответственности не уклоняемся, а люди будут знать правду. Они уже устали от слухов и лжи.