СУД ИДЕТ
Андрей Караулов: "Адвокаты и охранники мне не нужны"

Договориться о встрече с Андреем Карауловым было нелегко. Человек он чрезвычайно занятой, так что на общение с прессой времени совсем не остается. К счастью, у телеведущего есть дочь Лидия, которая если скажет - надо, значит - надо. Так, с ее легкой руки "МК-Бульвар" побывал в гостях у известного журналиста на его даче в пятидесяти километрах от Москвы. Большой уютный дом, перекликающиеся из разных комнат экзотические попугаи и повод для встречи - десятилетие программы "Момент истины".

- Андрей Викторович, в этом году вашей программе исполнится десять лет...

- Точно. Но юбилей отмечать не буду.

- Интересно, а вы не подсчитывали, сколько раз за эти десять лет на вас подавали в суд?

- Три раза Руцкой подавал, по глупости. Один раз Шумейко. Это на программу "Момент истины". Сейчас на мою книжку "Русское солнце" подал в суд человек, который, судя по документам, лежащим передо мной, имел теснейшие связи с КГБ. А вообще странная вещь - бывает о том, что на меня подали в суд, я и вовсе узнаю из газет. Читаю "Московский комсомолец": оказывается, со мною судится ночной клуб "Парк Авеню Диско". А я и знать не знаю. Причем, как выяснилось, и иска-то официального нет. Видимо, эти господа просто делают себе рекламу в прессе.

- Клуб обвиняет вас в том, что вы показали смонтированный материал якобы об их заведении, где торгуют наркотиками, занимаются групповым сексом и развозят детей по квартирам, где потом насилуют...

- Я слышал, что некто Вульф, депутат, врал на пресс-конференции, что все это была чья-то заказуха. Так вот, я должен огорчить его и прочих товарищей. Имена детей, участников передачи, их адреса и телефоны - есть. Боясь расправы, рассказывая о том, что творится в этом ночном заведении, многие дети снимались спиной. Но они боятся бандитов, а не нас, журналистов. Тем более - судей. Если надо будет доказать, что съемка проводилась именно в этом заведении, я сделаю это легко. Чему я в этой истории рад, так это тому, что мне и моей маме перестали звонить по телефону с угрозами. Причем открыто называли "таганский бордель". От конкретного адресата угрожают только непрофессионалы.

- А что за история была с Руцким?

- Руцкой очень переживал, когда мы рассказывали про его войну в Афганистане. Когда журналист не может что-то доказать в суде, это не значит, что он не прав. В 1991 году лидер афганского сопротивления Хекматиар рассказывал мне, что когда полевой командир Собаид взял будущего Героя Советского Союза в плен, Руцкой первым делом поднял руки вверх и отдал Собаиду пистолет с полной обоймой патронов. Не сделав ни одного выстрела. Как Руцкой оказался в Пакистане? А он ошибся адресом. Страной. Залетел не туда. Руцкой все время "залетает не туда". Его взяли в плен в 600 километрах от пакистанской границы. Пакистан - не воюющая страна. Спросите меня, а лучше Руцкого: что там делал военный истребитель советских ВВС? От кого это будущий вице-президент отстреливался, как он потом много раз говорил в своих интервью, в мирном регионе? Но доказать, что это было именно так, как рассказал мне Хекматиар... Поэтому я написал судье: все, что Руцкой просит, какие-то миллионы рублей, - присудите ему, пожалуйста. И отказался ходить на суды. Смешно что-то доказывать. Правда-то от этого не меняется.

- А после ваших эфиров много появилось судебных дел против кого-то?

- После нашей программы генпрокурор Устинов признал, что в Чечне один ОМОН расстрелял другой. Когда генерал Фадеев стал скрываться от суда, мы, "Момент истины", сказали об этом стране. В одной из последних программ мы показали сюжет об атомной лодке, которая затонула в бухте Крашенинникова. О "Курске" знают все, об этой лодке не знает никто. Она просто стояла у пирса и тихо пошла на дно, от старости. Но пошла на дно вместе с атомным реактором. Генералы и адмиралы этот факт скрыли, а тем временем несколько кубометров ядерного дерьма вылилось в океан. И для меня высокая честь, что после этого сюжета президент Путин порекомендовал ФСБ провести расследование.
В последней программе - рассказ о том, как два генерала, Попов и Севирин, продавали пять боевых вертолетов с кодом "свой-чужой" в Северную Корею. Этот код - компьютер, который определяет в воздухе - противник перед ним или свой самолет.

- Как попадает к вам вся эта информация? Большой штат сотрудников?

- У нас работают три человека. Когда у человека есть желание все знать, и чем больше - тем лучше, информация найдет его сама. Многие люди сами звонят в программу, пишут письма.

- Вы же не хотите сказать, что про затонувшие атомные лодки и проданные боевые вертолеты вам рассказывают по телефону обычные зрители?

- О том, что происходит, говорят прежде всего люди. Иногда это больше, чем рядовые зрители. Мне звонят известные ученые, генералы, политики. Я никогда не забуду, как ночью ко мне вот сюда, на дачу, приезжал на частной машине генерал армии. Еще больше говорят губернаторы, вице-губернаторы. Иногда министры.

- Но наверняка за эти десять лет у вас появились свои постоянные источники информации? В правительстве, например...

- Нет. Постоянные источники невозможно иметь по той простой причине, что все очень быстро меняется. Чуть ли не каждый день.

- А покупать информацию за деньги вам когда-нибудь приходилось?

- Когда появляются деньги, это значит, что тебя хотят использовать. Этого очень опасно.

- Еще за деньги наверняка просят снять какие-нибудь заказные сюжеты?

- Конечно, постоянно. "Старик, есть такая тема. Есть один плохой, и есть другие - хорошие". Вот это самое опасное, что может быть.

- Вы так не работаете?

- А нельзя. Я жить хочу. Мне вполне хватает тех гонораров, которые платит ТВЦ. И я еще слишком хорошо помню, как моя бывшая жена отмывала кровь в лифте. Я бы вообще тогда об этом не говорил, если бы Попцов (президент телекомпании ТВЦ. - "МКБ"), узнав об этом, не устроил истерику и с присущей ему решительностью не стал разбираться в происходящем.

- А что произошло?

- История была неприятная. Я с чеченцами, скажем мягко, подрался. Вернее, они со мною. Из-за чего? Трудно понять, никто не объяснял. Просто стояли люди в подъезде и ждали. Нос мне тогда сломали капитально, пришлось операцию делать.

- А Путина вам хотелось бы пригласить в передачу?

- Есть возможность показывать передачу президенту, передавая кассеты. Иногда я знаю его реакцию, иногда - Волошина, его заместителей. Правда, она не всегда бывает той, на которую рассчитываем мы с Попцовым. Доказываем, что "было", а они упрямо говорят, что "не было". Скажем, не вчера, но я имел возможность говорить с Путиным по телефону. Я давно его знаю, еще с ленинградских времен. Как чиновник он никогда не был мне интересен, мне был интересен Собчак. Мне и сейчас интересна Нарусова - она постоянный гость "Момента истины". Я думаю, что когда сам президент захочет, он обязательно появится в нашей программе. Сегодня у него нет такой необходимости.

- Вашу программу не раз закрывали на различных каналах...

- Да. Сванидзе на РТР закрыл со страху. Киселев на НТВ нас тоже убрал: никогда не думал, что Женя, при всей его фактуре, такой закомплексованный и ничтожный парень.

- Вы дружите с политиками. Но если против кого-то из них обнаружится компромат - сделаете об этом программу, несмотря на дружбу?

- Я не дружу с политиками. Мне в жизни гораздо интереснее другие люди. Пожалуй, за редчайшим исключением. Единственный человек, с которым я дружу, - это Гейдар Алиевич Алиев. Он бывал и на этой даче не только как герой программы, но и как друг, мой гость. Я уважаю этого человека. И наша дружба родилась задолго до того, как он стал президентом. Но, опять-таки, все это не помешало мне задать ему непростые вопросы о сегодняшней ситуации с нефтью.

Валентина Пескова
(с сокращением)