Александр ДУГИН
От сакральной географии к геополитике
Геополитика - "промежуточная" наука

Геополитические концепции давно стали важнейшими факторами современной политики. Они строятся на общих принципах, позволяющих легко проанализировать ситуацию любой отдельной страны и любого отдельного региона.

Геополитика в том виде, в котором она существует сегодня, -наука безусловно светская, "профаническая", секуляризированная. Но, быть может, именно она среди всех остальных современных наук сохранила в себе наибольшую связь с Традицией и с традиционными науками. Рене Генон говорил, что современная химия является результатом десакрализации традиционной науки - алхимии, а современная физика -магии. Точно так же можно сказать, что современная геополитика есть продукт секуляризации, десакрализации другой традиционной науки - сакральной географии. Но поскольку геополитика занимает особое место среди современных наук и ее часто причисляют к "псевдонаукам", то ее профанизация не является столь же совершенной и необратимой, как в случае химии или физики. Связи с сакральной географией видны здесь довольно отчетливо. Поэтому можно сказать, что геополитика занимает промежуточное положение между традиционной наукой (сакральной географией) и наукой профанической.

Суша и море

Два изначальных понятия в геополитике - суша и море. Именно эти две стихии - Земля и Вода - лежат в основе качественного представления человека о земном пространстве. В переживании суши и моря, земли и воды человек входит в контакт с фундаментальными аспектами своего существования. Суша - это стабильность, плотность, фиксированность, пространство как таковое. Вода - это подвижность, мягкость, динамика, время.

Эти две стихии суть наиболее очевидные проявления вещественной природы мира. Они вне человека: все плотное и жидкое. Они и внутри его: тело и кровь. (То же и на клеточном уровне.)

Универсальность переживания земли и воды порождает традиционную концепцию Тверди Небесной, т.к. наличие Верхних Вод (источника дождя) на небе предполагает и наличие симметричного и обязательного элемента - земли, суши, небесной твердыни. Как бы то ни было, Земля, Море, Океан - суть главные категории земного существования, и человечество не может ни видеть в них неких основных атрибутов мироздания. Как два основных термина геополитики они сохраняют свое значение и для цивилизаций традиционного типа, и для сугубо современных государств, народов и идеологических блоков. На уровне глобальных геополитических феноменов Суша и Море породили термины: талассократия и теллурократия, т.е. "могущество посредством моря" и "могущество посредством суши".

Всякое государство, всякая империя основывает свою силу на предпочтительном развитии одной из этих категорий. Империи бывают либо "талассократическими", либо "теллурократическими". Первое предполагает наличие метрополии и колоний, второе - столицу и провинции на "общей суше". В случае "талассократии" ее территории не объединены в одном пространстве суши, что создает фактор прерывистости. Море - это и сильное и слабое место "талассократического могущества". "Теллурократия ", напротив, обладает качеством территориальной непрерывности.

Но географическая и космологическая логика сразу же усложняют вроде бы простую схему этого разделения: пара "земля - море" при наложении друг на друга ее элементов дает идеи "морской земли" и "земной воды". Морская земля - это остров, т.е. основа морской империи, полюс талассократии. Земная вода или вода суши - это реки, которые предопределяют развитие империи сухопутной. Именно на реке располагаются города, а значит, и столица, полюс теллурократии. Эта симметрия является и символической и хозяйственно-экономической, и географической одновременно. Важно заметить, что статус Острова и Континента определяется не столько на основании их физической величины, сколько на основании специфики типичного сознания населения. Так, геополитика США носит островной характер, несмотря на размеры Северной Америки, а островная Япония геополитически представляет собой пример континентального менталитета и т.д.

Важна и еще одна деталь: исторически талассократия связана с Западом и Атлантическим океаном, а теллурократия- с Востоком и евразийским континентом. (Приведенный выше пример Японии объясняется, таким образом, более сильным "притяжением", влиянием Евразии.)

Талассократия и атлантизм стали синонимами задолго до колониальной экспансии Великобритании или португало-испанских завоеваний. Еще до начала волны морских миграций народы Запада и их культуры начали движение на Восток из центров, расположенных в Атлантике. Средиземноморье также осваивалось от Гибралтара к Ближнему Востоку, а не наоборот. И напротив, раскопки в Восточной Сибири и Монголии показывают, что именно здесь существовали древнейшие очаги цивилизации, а значит, именно центральные земли континента были колыбелью евразийского человечества.

Символизм ландшафта

Помимо двух глобальных категорий - Суша и Море - геополитика оперирует и с более частными определениями. Среди талассократических реальностей разделяются морские и океанические образования. Так, цивилизация морей, например, Черного или Средиземного, весьма отличается по своему качеству от цивилизации океанов, т.е. островных держав и народов, населяющих берега открытых океанов. Более частным делением являются также речные и озерные цивилизации, связанные с континентами.

Теллурократия также имеет свои специфические формы. Так, можно различить цивилизацию Степи и цивилизацию Леса, цивилизацию Гор и цивилизацию Долин, цивилизацию Пустыни и цивилизацию Льда. Разновидности ландшафта в сакральной географии понимаются как символические комплексы, связанные со спецификой государственной, религиозной и этической идеологии тех или иных народов. И даже в том случае, когда мы имеем дело с универсалистской эйкуменистической религией, все равно ее конкретное воплощение в том или ином народе, расе, государстве будет подвержено адаптации в соответствии с локальным сакрально-географическим контекстом.

Пустыни и степи являются геополитическим микрокосмом кочевников. Именно в пустынях и степях теллурократические тенденции достигают своего пика, поскольку фактор "воды" здесь сведен к минимуму. Именно империи Пустыни и Степи логически должны быть геополитическим плацдармом теллурократии.

Образцом империи Степи можно считать империю Чингисхана, а характерным примером империи Пустыни - арабский халифат, возникший под непосредственным воздействием кочевников.

Горы и цивилизации гор чаще всего представляют собой архаические, фрагментарные образования. Горные страны не только не являются источниками экспансии, но наоборот, к ним стягиваются жертвы геополитической экспансии других теллурократических сил. Ни одна империя не имеет своим центром горные районы. Отсюда столь часто повторяющийся мотив сакральной географии: "горы населены демонами". С другой стороны, идея сохранения в горах остатков древних рас и цивилизаций отражена в том, что именно в горах расположены сакральные центры традиции. Можно даже сказать, что в теллурократии горы соотносятся с некоей духовной властью.

Логическим сочетанием обеих концепций - гор как образа жреческого и равнины как образа царственного - стала символика холма, т.е. небольшой или средней возвышенности. Холм - символ царской власти, возвышающейся над светским уровнем степи, но не выходящей за пределы державных интересов (как это имеет место в случае гор). Холм -место пребывания короля, герцога, императора, но не жреца. Все столицы крупных теллурократических империй расположены на холме или на холмах (часто на семи - по числу планет; на пяти - по числу стихий, включая эфир и т.д.).

Лес в сакральной географии в определенном смысле близок к горам. Сама символика дерева родственна символике горы (и то, и другое обозначает ось мира). Поэтому лес в теллурократии также выполняет периферийную функцию - это также "место жрецов" (друиды, волхвы, отшельники), но одновременно и "место демонов", т.е. архаических остатков исчезнувшего прошлого. Лесная зона также не может быть центром сухопутной империи.

Тундра представляет собой северный аналог степи и пустыни, однако холодный климат делает ее гораздо менее значимой с геополитической точки зрения. Эта "периферийность" достигает своего апогея во льдах, которые, подобно горам, являются зонами глубокой архаики. Показательно, что шаманская традиция у эскимосов предполагает одинокое удаление во льды, где будущему шаману открывается потусторонний мир. Таким образом, льды- зона жреческая, преддверие иного мира.

Учитывая эти первоначальные и самые общие характеристики геополитической карты, можно определить различные регионы планеты в соответствии с их сакральным качеством. Этот метод применим и к локальным особенностям ландшафта на уровне отдельной страны или даже отдельной местности. Можно также проследить сходство идеологий и традиций у самых, казалось бы, различных народов в том случае, если одинаков коренной ландшафт их обитания.

Восток и Запад в сакральной географии

Стороны Света в контексте сакральной географии имеют особую качественную характеристику. В различных традициях и в различные периоды этих традиций картина сакральной географии может меняться в соответствии с циклическими фазами развития данной традиции. При этом часто варьируется и символическая функция Сторон Света. Не вдаваясь в подробности, можно сформулировать наиболее универсальный закон сакральной географии применительно к Востоку и Западу.

Восток в сакральной географии на основании "космического символизма" традиционно считается "землей Духа", землей рая, землей полноты, изобилия, "родиной" Сакрального в наиболее полном и совершенном виде. В частности, эта идея имеет свое отражение в тексте Библии, где речь идет о восточном расположении "Эдема". Точно такое понимание свойственно и другим авраамическим традициям (исламу и иудаизму), а также многим неавраамическим традициям -китайской, индуистской и иранской. "Восток - это обитель богов", гласит сакральная формула древних египтян, и само слово "восток" (по-египетски "нетер") означало одновременно и "бога". С точки зрения природного символизма, Восток - место, где восходит, "вос-текает" солнце, Свет Мира, материальный символ Божества и Духа.

Запад имеет прямо противоположный символический смысл. Это "страна смерти", "мир мертвых", "зеленая страна" (как называли ее древние египтяне). Запад - "царство изгнания", "колодец отчуждения", по выражению исламских мистиков. Запад - это "анти-Восток", страна "заката", упадка, деградации, перехода из проявленного в непроявленное, из жизни в смерть, от полноты к нищете и т.д. Запад - место, где заходит солнце, где оно "за-падает".

В соответствии с данной логикой естественного космического символизма древние традиции организовывали свое "священное пространство", основывали свои культовые центры, погребения, храмы и постройки, осмысливали природные и "цивилизационные" особенности географических, культурных и государственных территорий планеты. Таким образом, сама структура миграций, войн, походов, демографических волн, имперостроительства и т.д. определялась изначальной, парадигматической логикой сакральной географии. По оси Восток-Запад выстраивались народы и цивилизации, обладавшие иерархическими характеристиками - чем ближе к Востоку, тем ближе к Сакральному, к Традиции, к духовному изобилию. Чем ближе к Западу, тем больше упадок, деградация и омертвление Духа.

Конечно, эта логика не была абсолютной, но в то же время, не была она и второстепенной и относительной - как ошибочно считают сегодня многие "профанические" исследователи древних религий и традиций. На самом деле, сакральная логика и следование космическому символизму были намного более осознанными, осмысленными и действенными у древних народов, нежели это принято считать сегодня. И даже в нашем антисакральном мире, на уровне "бессознательного" почти всегда архетипы сакральной географии сохраняются в целостности и пробуждаются в самые важные и критические моменты социальных катаклизмов.

Итак, сакральная география утверждает однозначно закон "качественного пространства", в котором Восток представляет собой символический "онтологический плюс", а Запад - "онтологический минус". Согласно китайской традиции, Восток - это ян, мужской, световой, солнечный принцип, а Запад - это инь, женский, темный, лунный принцип.

Восток и Запад в современной геополитике

Теперь посмотрим, как эта сакрально-географическая логика отражается в геополитике, которая, будучи наукой сугубо современной, фиксирует лишь фактическое положение дел, оставляя за кадром сами сакральные принципы.

Геополитика в ее изначальной формулировке у Ратцеля, Челлена и Макиндера (а позже у Хаусхофера и русских евразийцев) отталкивалась как раз от особенностей различных типов цивилизаций и государств в зависимости от их географического расположения. Геополитики зафиксировали факт фундаментальной разницы между "островными" и "континентальными" державами, между "западной", "прогрессивной" цивилизацией и "восточной", "деспотической" и "архаической" культурной формой. Поскольку вопрос о Духе в его метафизическом и сакральном понимании в современной науке вообще никогда не ставится, то геополитики оставляют его в стороне, предпочитая оценивать ситуацию в других, более современных терминах, нежели понятия "сакрального" и "профанического", "традиционного" и "антитрадиционного" и т.д.

Геополитики фиксируют принципиальное различие государственного, культурного и индустриального развития регионов Востока и регионов Запада в последние века. Картина получается следующая. Запад является центром "материального" и "технологического" развития. На культурно-идеологическом уровне в нем преобладают "либерально-демократические" тенденции, индивидуалистическое и гуманистическое мировоззрение. На экономическом уровне приоритет отдается торговле и технической модернизации. Именно на Западе впервые появились теории "прогресса", "эволюции", "поступательного развития истории", совершенно чуждые традиционному миру Востока (и тем периодам истории Запада, когда и на нем существовала полноценная сакральная традиция, как, в частности, это имело место в Средневековье). Принуждение на социальном уровне на Западе приобретало чисто экономический характер, а Закон Идеи и Силы постепенно сменялся Законом Денег. Постепенно специфика "идеологии Запада" отлилась в универсальную формулу "идеологии прав человека", которая стала доминирующим принципом самого западного региона планеты - Северной Америки, и в первую очередь, США. На индустриальном уровне этой идеологии соответствовала идея "развитых стран", а на экономическом уровне - концепция "свободного рынка", "экономического либерализма". Вся совокупность этих характеристик с добавлением чисто военного, стратегического объединения разных секторов цивилизации Запада определяется сегодня понятием "атлантизм". В прошлом веке геополитики говорили об "англосаксонском типе цивилизации" или о "капиталистической, буржуазной демократии". В этом "атлантистском" типе нашла свое наиболее чистое воплощение формула "геополитического Запада".

Геополитический Восток представляет собой прямую противоположность геополитическому Западу. Вместо модернизации экономики на нем преобладают традиционные, архаические формы производства корпоративного, цехового типа ("развивающиеся страны"). Вместо экономического принуждения государство пользуется чаще всего "нравственным" или просто физическим принуждением (Закон Идеи и Закон Силы). Вместо "демократии" и "прав человека" Восток тяготеет к тоталитаризму, социализму и авторитаризму, т.е. к различным типам социальных режимов, единых лишь в том, что в центре их систем стоит не "индивидуум", "человек" со своими "правами" и своими сугубо "индивидуальными ценностями", но нечто внеиндивидуальное, внечеловеческое - будь-то "общество", "нация", "народ", "идея", "мировоззрение", "религия", "культ вождя" и т.д. Западной либеральной демократии Восток противопоставлял самые различные типы нелиберальных, неиндивидуалистических обществ - от авторитарных монархий до теократии или социализма. Причем, с чисто типологической, геополитической точки зрения, политическая специфика того или иного режима была вторичной по сравнению с качественным делением на "западный" (="индивидуалистически-торговый") строй и на строй "восточный" (="внеиндивидуалистически-силовой"). Типичными формами такой антизападной цивилизации являлись СССР, коммунистический Китай, Япония до 1945-го года или Иран Хомейни.

Любопытно заметить, что Рудольф Челлен, автор, впервые употребивший сам термин "геополитика", так иллюстрировал различие между Западом и Востоком. "Типичная приговорка американца, - писал Челлен, - это "go ahead", что дословно означает "вперед". В этом отражается внутренний и естественный геополитический оптимизм и "прогрессизм" американской цивилизации, являющейся предельной формой западной модели. Русские же обычно повторяют слово "ничего" (по-русски в тексте Челлена - А.Д.). В этом проявляются "пессимизм", "созерцательность", "фатализм" и "приверженность традиции", свойственные Востоку".

Если вернуться теперь к парадигме сакральной географии, то мы увидим прямое противоречие между приоритетами современной геополитики (такие понятия, как "прогресс", "либерализм", "права человека", "торговый строй" и т.д., стали сегодня для большинства положительными терминами) и приоритетами сакральной географии, оценивающей типы цивилизации с совершенно противоположной точки зрения (такие понятия, как "дух", "созерцание", "покорность сверхчеловеческой силе или сверхчеловеческой идее", "идеократия" и т.д. в сакральной цивилизации были сугубо позитивными и до сих пор остаются таковыми для народов Востока на уровне их "коллективного бессознательного"). Таким образом, современная геополитика (за исключением русских евразийцев, германских последователей Хаусхофера, исламских фундаменталистов и т.д.) оценивает картину мира прямо противоположным образом, нежели традиционная сакральная география. Но при этом обе науки сходятся в описании фундаментальных закономерностей географической картины цивилизации.

Сакральный Север и сакральный Юг

Помимо сакрально-географического детерминизма по оси Восток-Запад крайне важной является проблема другой, вертикальной, оси ориентаций - оси Север-Юг. Здесь, как и во всех остальных случаях, принципы сакральной географии, символизм сторон света и соответствующих им континентов имеют свой прямой аналог в геополитической картине мира, которая или складывается естественно в ходе исторического процесса, или осознанно и искусственно конструируется в результате целенаправленных действий лидеров тех или иных геополитических образований. С точки зрения "интегрального традиционализма", разница между "искусственным" и "естественным" вообще весьма относительна, так как Традиция никогда не знала ничего похожего на картезианский или кантианский дуализм, строго разводящий между собой "субъективное" и "объективное" ("феноменальное" и "ноуменальное"). Поэтому сакральный детерминизм Севера или Юга не есть только физический, природный, ландшафтно-климатический фактор (т.е. нечто "объективное") или только "идея", "концепция", порожденная умами тех или иных индивидуумов (т.е. нечто "субъективное"), но нечто третье, превосходящее и объективный и субъективный полюс. Можно сказать, что сакральный Север, архетип Севера, в истории раздваивается на северный природный ландшафт, с одной стороны, и на идею Севера, "нордизм", с другой стороны.

Наиболее древний и изначальный пласт Традиции однозначно утверждает примат Севера над Югом. Символизм Севера имеет отношение к Истоку, к изначальному нордическому раю, откуда берет начало вся человеческая цивилизация. Древнеиранские и зороастрийские тексты говорят о северной стране "Арьяне Ваэджа" и ее столице "Вара", откуда древние арии были изгнаны оледенением, которое наслал на них Ахриман, дух Зла и противник светлого Ормузда. Древние Веды тоже говорят о Северной стране как о прародине индусов, о Света-двипа, Белой Земле, лежащей на крайнем севере.

Древние греки говорили о Гиперборее, северном острове со столицей Туле. Эта земля считалась родиной светоносного бога Аполлона. И во многих других традициях можно обнаружить следы древнейшего, часто забытого и ставшего фрагментарным, нордического символизма. Основной идеей, традиционно связанной с Севером, является идея Центра, Неподвижного Полюса, точки Вечности, вокруг которой вращается не только пространство, но и время, цикл. Север - это земля, где солнце не заходит даже ночью, пространство вечного света. Всякая сакральная традиция почитает Центр, Середину, точку, где сходятся противоположности, символическое место, которое не подлежит законам космической энтропии. Этот Центр, символом которого является Свастика (подчеркивающая неподвижность и постоянство Центра и подвижность и изменчивость периферии), в каждой традиции именовался по-разному, но всегда он прямо или косвенно связывался с символизмом Севера. Поэтому можно сказать, что все сакральные традиции суть проекции Единой Северной Примордиальной Традиции, адаптированные к тем или иным историческим условиям. Север - сторона Света, избранная изначальным Логосом для того, чтобы проявить себя в Истории, и всякое последующее его проявление лишь восстанавливало изначальный полярно-райский символизм.

Сакральная география соотносит Север с духом, светом, чистотой, полнотой, единством, вечностью.

Юг символизирует нечто прямо противоположное -материальность, тьму, смешение, лишенность, множественность, погруженность в поток времени и становления. Даже с природной точки зрения, в полярных областях существует один длинный полугодовой День и одна длинная полугодовая Ночь. Это -День и Ночь богов и героев, ангелов. Даже деградировавшие традиции помнили об этой сакральной, духовной, сверхъестественной стороне Севера, считая северные регионы обителью "духов" и "потусторонних сил". На Юге День и Ночь богов раскалываются на множество человеческих суток, изначальный символизм Гипербореи утрачивается, и воспоминание о нем становится фактором "культуры", "предания". Юг вообще часто соотносится с культурой, т.е. с той сферой человеческой деятельности, где Невидимое и Чисто Духовное приобретает свои материальные, огрубленные, зримые очертания. Юг - это царство материи, жизни, биологии и инстинктов. Юг разлагает северную чистоту Традиции, но сохраняет в материализованном виде ее следы.

Пара Север-Юг в сакральной географии не сводится к абстрактному противопоставлению Добра и Зла. Это, скорее, противостояние Духовной Идеи и ее огрубленного, материального воплощения. В нормальном случае при признанном Югом примате Севера между этими сторонами света существуют гармоничные отношения - Север "одухотворяет" Юг, нордические посланцы дают южанам Традицию, закладывают фундаменты сакральных цивилизаций. Если Юг отказывается от признания примата Севера, начинается сакральное противостояние, "война континентов", причем, с точки зрения традиции, именно Юг ответственен за этот конфликт своим преступлением священных норм. В "Рамаяне", к примеру, южный остров Ланка считается обителью демонов, похитивших жену Рамы, Ситу, и объявивших войну континентальному Северу со столицей Айодхья.

При этом важно отметить, что ось Север-Юг в сакральной географии является более важной, нежели ось Восток-Запад. Но будучи более важной, она соотносится с наиболее древними этапами циклической истории. Великая война Севера и Юга, Гипербореи и Гондваны (древнего палеоконтинента Юга) относится к "допотопным" временам. В последних фазах цикла она становится более скрытой, завуалированной. Исчезают и сами древние палеоконтиненты Севера и Юга. Эстафета противостояния переходит к Востоку и Западу.

Смена вертикальной оси Север-Юг на горизонтальную Восток-Запад, характерная для последних этапов цикла, тем не менее, сохраняет логическую и символическую связь между двумя этими сакрально-географическими парами. Пара Север-Юг (т.е. Дух-Материя, Вечность-Время) проецируется на пару Восток-Запад (т.е. Традиция и Профанизм, Исток и Закат). Восток есть горизонтальная проекция Севера вниз. Запад -горизонтальная проекция Юга вверх. Из такого переноса сакральных смыслов можно легко получить структуру континентального видения, свойственного Традиции.

Люди Севера

Сакральный Север определяет особый человеческий тип, который может иметь свое биологическое, расовое воплощение, но может и не иметь его. Сущность "нордизма" заключается в способности человека возводить каждый предмет физического, материального мира к его архетипу, к его Идее. Это качество не есть простое развитие рационального начала. Напротив, картезианский и кантианский "чистый рассудок" как раз и не способен естественным образом преодолеть тонкую грань между "феноменом" и "ноуменом", но именно эта способность лежит в основе "нордического" мышления. Человек Севера - это не просто белый, "ариец" или индоевропеец по крови, языку и культуре. Человек Севера - это специфический тип существа, наделенного прямой интуицией Священного. Для него космос - это ткань из символов, каждый из которых указует на скрытый от глаз Духовный Первопринцип. Человек Севера - это "солнечный человек", Sonnenmensch, не поглощающий энергию, как черное вещество, а выделяющий ее, изливающий из своей души потоки созидания, света, силы и мудрости.

Чисто нордическая цивилизация исчезла вместе с древней Гипербореей, но именно ее посланцы заложили основы всех существующих традиций. Именно эта нордическая "раса" Учителей стояла у истоков религий и культур народов всех континентов и цветов кожи. Следы гиперборейского культа можно найти и у индейцев Северной Америки, и у древних славян, и у основателей китайской цивилизации, и у тихоокеанских аборигенов, и у белокурых германцев, и у черных шаманов западной Африки, и у краснокожих ацтеков, и у скуластых монголов. Нет такого народа на планете, который не имел бы мифа о "солнечном человеке", Sonnenmensch. Истинный духовный, сверхрациональный Ум, божественный Логос, способность видеть сквозь мир его тайную Душу - это определяющие качества Севера. Там, где есть Священная Чистота и Мудрость, там незримо присутствует Север, независимо от того, в какой временной или пространственной точке мы находимся.

Люди Юга

Человек Юга, гондванический тип - это прямая противоположность "нордическому" типу. Человек Юга живет в окружении следствий, вторичных проявлений; он пребывает в космосе, который он почитает, но не понимает. Он поклоняется внешнему, но не внутреннему. Он бережно сохраняет следы духовности, ее воплощения в материальной среде, но не способен перейти от символизирующего к символизируемому. Человек Юга живет страстями и порывами, он ставит душевное выше духовного (которого просто не знает) и почитает Жизнь как высшую инстанцию. Для человека Юга характерен культ Великой Матери, материи, порождающей многообразие форм. Цивилизация Юга - цивилизация Луны, получающей свой свет от Солнца (Севера), сохраняющей и передающей его некоторое время, но периодически теряющей с ним контакт (новолуние). Человек Юга - Mondmensch.

Когда люди Юга пребывают в гармонии с людьми Севера, т.е. признают их авторитет и их типологическое (а не расовое!) превосходство, царит цивилизационная гармония. Когда они претендуют на главенство своего архетипического отношения к реальности, возникает искаженный культурный тип, который можно определить совокупно как идолопоклонничество, фетишизм или язычество (в негативном, уничижительном смысле этого термина).

Как и в случае с палеоконтинентами, чистые северные и южные типы существовали только в глубокой древности. Люди Севера и люди Юга противостояли друг другу в изначальные эпохи. Позже целые народы Севера проникали в южные земли, основывая подчас ярко выраженные "нордические" цивилизации -древний Иран, Индия. С другой стороны, южане иногда заходили далеко на Север, неся свой культурный тип - финны, эскимосы, чукчи и т.д. Постепенно изначальная ясность сакрально-географической панорамы замутнялась. Но несмотря ни на что типологический дуализм "людей Севера" и "людей Юга" сохранялся во все времена и во все эпохи, но не столько как внешний конфликт двух разных цивилизаций, а как внутренний конфликт в рамках одной и той же цивилизации. Тип Севера и тип Юга, начиная с некоторого момента сакральной истории, противостоят друг другу повсюду, независимо от конкретного места планеты.

Север и Юг на Востоке и на Западе

Тип людей Севера мог проецироваться и на Юг, и на Восток, и на Запад. На Юге Свет Севера порождал великие метафизические цивилизации, подобные индийской, иранской или китайской, которые в ситуации "консервативного" Юга надолго сохраняли вверенное им Откровение. Однако простота и ясность северного символизма превращалась здесь в сложные и разнообразные хитросплетения сакральных доктрин, ритуалов и обрядов. Однако, чем дальше к Югу, тем слабее следы Севера. И у жителей тихоокеанских островов и южной Африки "нордические" мотивы в мифологии и ритуалах сохраняются в предельно фрагментарной, рудиментарной и даже искаженной форме.

На Востоке Север проявляется как классическое традиционное общество, основанное на однозначном превосходстве сверхиндивидуального над индивидуальным, где "человеческое" и "рациональное" стирается перед лицом сверхчеловеческого и сверхрационального Принципа. Если Юг дает цивилизации характер "устойчивости", то Восток определяет ее сакральность и подлинность, главным гарантом которых является Свет Севера.

На Западе Север проявлялся в героических обществах, где свойственная Западу как таковому тенденция к дробности, индивидуализации и рационализации преодолевала саму себя, и индивидуум, становясь Героем, выходил за узкие рамки "человеческой-слишком-человеческой" личности. Север на Западе персонифицирован символической фигурой Геракла, который, с одной стороны, освобождает Прометея (чисто западная, богоборческая, "гуманистическая" тенденция), а с другой - помогает Зевсу и богам победить восставших на них гигантов (т.е. служит на благо сакральным нормам и духовному Порядку).

Юг, напротив, проецируется на все три ориентации прямо противоположным образом. На Севере он дает эффект "архаизма" и культурной стагнации. Даже сами северные, "нордические" традиции под воздействием южных, "палеоазиатских", "финских" или "эскимосских" элементов приобретают характер "идолопоклонничества" и "фетишизма". (Это, в частности, характерно, для германо-скандинавской цивилизации "эпохи скальдов".)

На Востоке силы Юга проявляются в деспотических обществах, где нормальное и справедливое восточное безразличие к индивидуальному переходит в отрицание великого Сверхчеловеческого Субъекта. Все формы тоталитаризма Востока и типологически и расово связаны с Югом.

И наконец, на Западе Юг проявляется в предельно грубых, материалистических формах индивидуализма, когда атомарные индивидуумы доходят до предела антигероического вырождения, поклоняясь лишь "золотому тельцу" комфорта и эгоистического гедонизма. Очевидно, что именно такое сочетание двух сакрально-геополитических тенденций дает самый отрицательный тип цивилизации, так как в нем друг на друга накладываются две ориентации, уже сами по себе негативные - Юг по вертикали и Запад по горизонтали.

От континентов к метаконтинентам

Если в перспективе сакральной географии символический Север однозначно соответствует позитивным аспектам, а Юг - негативным, то в сугубо современной геополитической картине мира все обстоит намного сложнее, и в некоторым образом, даже наоборот. Современная геополитика под термином "Север" и "Юг" понимает совершенно иные категории, нежели сакральная география.

Во-первых, палеоконтинент Севера, Гиперборея, уже много тысячелетий не существует на физическом уровне, оставаясь спиритуальной реальностью, на которую направлен духовный взгляд посвященных, взыскующих изначальной Традиции.

Во-вторых, древняя нордическая раса, раса "белых учителей", пришедших с полюса в примордиальную эпоху, отнюдь не совпадает с тем, что принято называть сегодня "белой расой", основываясь лишь на физических характеристиках, на цвете коже и т.д. Север Традиции и его изначальное население, "нордические автохтоны" давно уже не представляют собой конкретную историко-географическую реальность. Судя по всему, даже последние остатки этой примордиальной культуры исчезли из физической реальности уже несколько тысячелетий тому назад.

Таким образом, Север в Традиции - это метаисторическая и метагеографическая реальность. То же самое можно сказать и о "гиперборейской расе" - она является "расой" не в биологическом, но в чисто спиритуальном, метафизическом смысле. (Эта тема "метафизических рас" была подробно развита в трудах Юлиуса Эволы).

Континент Юга и в целом Юг Традиции тоже давно уже не существует в чистом виде, равно как и его древнейшее население. В некотором смысле, "Югом" с некоторого момента стала практически вся планета, по мере того, как сужалось влияние на мир изначального полярного инициатического центра и его посланцев. Современные расы Юга представляют собой продукт многочисленных смешений с расами Севера, и цвет кожи давно уже перестал являться отличительным признаком принадлежности к той или иной "метафизической расе".

Иными словами, современная геополитическая картина мира имеет очень мало общего с принципиальным видением мира в его сверх-историческом, надвременном срезе. Континенты и их население в нашу эпоху предельно удалились от тех архетипов, которые им соответствовали в примордиальные времена. Поэтому между реальными континентами и реальными расами (как реальностями современной геополитики), с одной стороны, и метаконтинентами и метарасами (как реальностями традиционной сакральной географии), с другой стороны, сегодня существует не просто различие, но почти обратное соответствие.

Иллюзия "богатого Севера"

Современная геополитика использует понятие "север" чаще всего с определением "богатый" - "богатый Север", а также "развитый Север". Под этим понимается вся совокупность западной цивилизации, уделяющей основное внимание развитию материальной и экономической стороны жизни. "Богатый Север" богат не потому, что он более умен, более интеллектуален или духовен, нежели "Юг", но потому, что он строит свою общественную систему на принципе максимализации материальной выгоды, которую можно извлечь из общественного и природного потенциала, из эксплуатации человеческих и естественных ресурсов. "Богатый Север" расовым образом связан с теми народами, которые имеют белый цвет кожи, и эта особенность лежит в основе разнообразных версий явного или скрытого "западного расизма" (в особенности англо-саксонского). Успехи "богатого Севера" в материальной сфере были возведены в политический и даже "расовый" принцип именно в тех странах, которые стояли в авангарде индустриального, технического и экономического развития -т.е. Англии, Голландии, а позже Германии и США. В данном случае, материальное и количественное благосостояние было приравнено к качественному критерию, и на этой базе развились самые нелепые предрассудки о "варварстве", "примитивности", "недоразвитости" и "недочеловечности" южных (т.е. не принадлежащих к "богатому Северу") народов. Такой "экономический расизм" особенно наглядно проявился в англо-саксонских колониальных завоеваниях, а позднее его приукрашенные версии вошли в наиболее грубые и противоречивые аспекты национал-социалистической идеологии. Причем часто нацистские идеологи просто смешивали смутные догадки о чисто "спиритуальном нордизме" и "духовной арийской расе" с вульгарным, меркантильным, биологически-торговым расизмом английского образца. (Кстати, именно эта подмена категорий сакральной географии категориями материально-технического развития и была самой негативной стороной национал-социализма, приведшей его, в конце концов, к политическому, теоретическому и даже военному краху). Но и после поражения Третьего Райха этот тип расизма "богатого Севера" отнюдь не исчез из политической жизни. Однако его носителями стали в первую очередь США и их атлантистские сотрудники в Западной Европе. Конечно, в новейших мондиалистских доктринах "богатого Севера" вопрос биологической и расовой чистоты не акцентируется, но, тем не менее, на практике в отношении к неразвитым и развивающимся странам Третьего мира "богатый Север" и сегодня проявляет чисто "расистское" высокомерие, характерное как для колониалистов-англичан, так и для немецких национал-социалистических ортодоксов линии Розенберга.

На самом деле, "богатый Север" геополитически означает те страны, в которых победили силы, прямо противоположные Традиции, силы количества, материализма, атеизма, духовной деградации и душевного вырождения. "Богатый Север" означает нечто радикально отличное от "духовного нордизма", от "гиперборейского духа". Сущность Севера в сакральной географии - это примат духа над материей, окончательная и тотальная победа Света, Справедливости и Чистоты над тьмой животной жизни, произволом индивидуальных пристрастий и грязью низкого эгоизма. "Богатый Север" мондиалистской геополитики, напротив, означает сугубо материальное благополучие, гедонизм, общество потребления, беспроблемный и искусственный псевдорай тех, кого Ницше назвал "последними людьми". Материальный прогресс технической цивилизации сопровождался чудовищным духовным регрессом истинно сакральной культуры, и поэтому, с точки зрения Традиции, "богатство" современного "развитого" Севера не может служить критерием подлинного превосходства над материальной "бедностью" и технической отсталостью современного "примитивного Юга".

Более того, "бедность" Юга на материальном уровне очень часто обратным образом связана с сохранением в южных регионах подлинно сакральных форм цивилизации, а значит, за этой "бедностью" подчас скрывается духовное богатство. По меньшей мере, две сакральные цивилизации продолжают существовать в пространствах Юга и до сегодняшнего дня, несмотря на все попытки "богатого (и агрессивного!) Севера" навязать всем свои собственные мерки и пути развития. Это - индуистская Индия и исламский мир. В отношении дальневосточной традиции существуют различные точки зрения, так как некоторые усматривают даже под покровом "марксистской" и "маоистской" риторики некоторые традиционные принципы, которые всегда были определяющими для китайской сакральной цивилизации. Как бы то ни было, даже те южные регионы, которые населены народами, сохраняющими приверженность очень древним и полузабытым сакральным традициям, все равно в сравнении с атеизированным и предельно материалистическим "богатым Севером" представляются "духовными", "полноценными" и "нормальными", тогда как сам "богатый Север", со спиритуальной точки зрения, совершенно "анормален" и "патологичен".

Парадокс "Третьего мира"

"Бедный Юг" в мондиалистских проектах является фактически синонимом "Третьего мира". "Третьим" этот мир был назван в период холодной войны, и само это понятие предполагало, что первые два "мира" - развитый капиталистический и менее развитый советский - являются более важными и значимыми для глобальной геополитики, нежели все остальные регионы. В принципе, выражение "Третий мир" носит уничижительный смысл, так как по самой логике утилитарного подхода "богатого Севера" подобное определение фактически приравнивает страны "Третьего мира" к "ничейным" базам природных и человеческих ресурсов, которые следует лишь подчинять, эксплуатировать и использовать в своих целях. При этом "богатый Север" умело играл на традиционных политико-идеологических и религиозных особенностях "бедного Юга", стараясь поставить на службу своим сугубо материалистическим и экономическим интересам те силы и структуры, которые по духовному потенциалу намного превышали спиритуальный уровень самого "Севера". Это ему почти всегда удавалось, так как сам циклический момент развития нашей цивилизации благоприятствует извращенным, анормальным и противоестественным тенденциям, поскольку, согласно Традиции, мы находимся сейчас в самом последнем периоде "темного века", кали-юги. Индуизм, конфуцианство, ислам, автохтонные традиции "небелых" народов становились для материальных завоевателей "богатого Севера" лишь препятствиями для осуществления их целей, но одновременно часто они использовали отдельные аспекты Традиции для достижения своих меркантильных целей -играя на противоречиях, религиозных особенностях или национальных проблемах. Такое утилитарное использование аспектов Традиции в сугубо антитрадиционных целях было еще большим злом, нежели прямое отрицание всей Традиции целиком, так как высшее извращение состоит в том, чтобы заставить великое служить ничтожному.

На самом деле "бедный Юг" является "бедным" на материальном уровне именно в силу своей сущностно духовной ориентации, отводящей материальным аспектам существования всегда второстепенное и маловажное место. Геополитический Юг в нашу эпоху сохранил в общих чертах сугубо традиционалистское отношение к объектам внешнего мира - отношение спокойное, отстраненное и, в конце концов, безразличное - в прямой противоположности к материальной одержимости "богатого Севера", вопреки его материалистической и гедонистической паранойе. Люди "бедного Юга" в нормальном случае, пребывая в Традиции, и до сих пор живут полнее, глубже и даже роскошнее, так как активное соучастие в сакральной Традиции наделяет все аспекты их личной жизни тем смыслом, той интенсивностью, той насыщенностью, которых давно лишены представители "богатого Севера", истерзанные неврозами, материальным страхом, внутренней опустошенностью, полной бесцельностью существования, представляющего собой лишь вялый калейдоскоп ярких, но бессодержательных картинок.

Можно было бы сказать, что соотношение между Севером и Югом в изначальные времена полярно противоположно соотношению между ними в нашу эпоху, так как именно Юг сегодня сохраняет еще связи с Традицией, тогда как Север их окончательно утратил. Но все же это утверждение не совсем покрывает полноту реальной картины, так как истинная Традиция не может допустить по отношению к себе такого унизительного обращения, какое практикует агрессивно-атеистический "богатый Север" с "Третьим миром". Дело в том, что Традиция сохраняется на Юге лишь инерциально, фрагментарно, частично. Она занимает пассивную позицию и сопротивляется, только защищаясь. Поэтому духовный Север не переходит в конце времен на Юг в полной мере, на Юге лишь скапливаются и сохраняются духовные импульсы, пришедшие некогда с сакрального Севера. С Юга принципиально не может исходить активной традиционной инициативы. И наоборот, мондиалистский "богатый Север" сумел так укрепить свое тлетворное влияние на планете благодаря самой специфике северных регионов, предрасположенных к активности. Север был и остается местом силы по преимуществу, поэтому истинной эффективностью обладают геополитические инициативы, идущие с Севера.

"Бедный Юг" сегодня имеет все духовные преимущества перед "богатым Севером", но он при этом не может служить серьезной альтернативой профанической агрессии "богатого Севера", не может предложить радикального геополитической проекта, способного нарушить патологическую картину современного планетарного пространства.

Роль "Второго мира"

В двухполюсной геополитической картине "богатый Север" -"бедный Юг" всегда существовал дополнительный компонент, имевший самостоятельное и очень важное значение. Это -"второй мир". Под "вторым миром" принято понимать социалистический лагерь, интегрированный в советскую систему. Этот "второй мир" не был ни по настоящему "богатым Севером", так как определенные духовные мотивы подспудно влияли на номинально материалистическую идеологию советского социализма, ни по-настоящему "Третьим миром", так как в целом ориентация на материальное развитие, "прогресс" и прочие чисто профанические принципы лежали в основе советской системы. Геополитически евразийский СССР также располагался как на территориях "бедной Азии", так и на землях довольно "цивилизованной" Европы. В период социализма планетарный пояс "богатого Севера" был разомкнут на востоке Евразии, усложняя ясность геополитических соотношений по оси Север-Юг.

Конец "Второго мира" как особой цивилизации предполагает для евразийских пространств бывшего СССР две альтернативы - либо интегрироваться в "богатый Север" (представленный Западом и США), либо скатиться к "бедному Югу", т.е. превратиться в "Третий мир". Возможен и компромиссный вариант отхода части регионов к "Северу", а части - к "Югу". Как всегда в последние столетия, инициатива по переделу геополитических пространств в этом процессе принадлежит "богатому Северу", который, цинично используя парадоксы самой концепции "Второго мира", проводит новые геополитические границы и перераспределяет зоны влияний. Национальные, экономические и религиозные факторы служат мондиалистам лишь инструментами в их циничной и глубоко материалистически мотивированной деятельности. Не удивительно, что помимо лживой "гуманистической" риторики все чаще используются и почти откровенно "расистские" доводы, призванные внушить русским комплекс "белого" высокомерия в отношении азиатских и кавказских южан. Коррелирован с этим и обратный процесс - окончательное отбрасывание южных территорий бывшего "Второго мира" к "бедному Югу" сопровождается игрой на фундаменталистских тенденциях, на тяге людей к Традиции, к возрождению религии.

"Второй мир", распадаясь, разламывается по линии "традиционализм" (южного, инерциального, консервативного типа) -"антитрадиционализм" (активно северного, модернистского и материалистического типа). Такой дуализм, который лишь намечается сегодня, но в ближайшее время станет доминирующим явлением евразийской геополитики, предопределен экспансией мондиалистского понимания мира в терминах "богатый Север" -"бедный Юг". Попытка спасти бывшее советское Большое Пространство, попытка просто сохранить "Второй мир" как нечто самостоятельное и балансирующее на грани между Севером и Югом (в сугубо современном понимании), не может увенчаться успехом, пока под сомнение не будет поставлена сама основополагающая концепция современной геополитики, понятая и осознанная в ее реальном виде, по ту сторону всех обманчивых заявлений гуманитарного и экономического характера.

"Второй мир" исчезает. В современной геополитической картине ему больше нет места. Одновременно возрастает давление "богатого Севера" на "бедный Юг", оставшийся один на один с агрессивной материальностью технократической цивилизации при отсутствии промежуточной инстанции, существовавшей до сих пор - "Второго мира". Какая-то иная судьба, нежели тотальный раскол по правилам, диктуемым "богатым Севером", для "Второго мира" возможна только через радикальный отказ от планетарной логики дихотомной оси Север-Юг, взятой в мондиалистском ключе.

Проект "Воскрешение Севера"

"Богатый мондиалистский Север" глобализирует свою доминацию над планетой через раскол и уничтожение "Второго мира". Это в современной геополитике и называется "новым мировым порядком". Активные силы антитрадиции закрепляют свою победу над пассивным сопротивлением южных регионов, ценой экономической отсталости сохраняющих и защищающих Традицию в ее остаточных формах. Внутренние геополитические энергии "Второго мира" стоят перед выбором - либо встроиться в систему "цивилизованного северного пояса" и окончательно оборвать связи с сакральной историей (проект левого мондиализма), либо превратиться в оккупированную территорию с дозволением частичной реставрации некоторых аспектов традиции (проект правого мондиализма). Именно в этом направлении разворачиваются события сегодня и будут разворачиваться в ближайшем будущем.

В качестве альтернативного проекта можно теоретически сформулировать иной путь геополитических трансформаций, основанный на отвержении мондиалистской логики Север-Юг и на возвращении к духу подлинной сакральной географии - насколько это возможно в конце темного века. Это проект "Великого Возвращения" или, в иной терминологии, "Великой Войны Континентов".

В самых общих чертах суть этого проекта такова.

1) "Богатому Северу" противопоставляется не "бедный Юг", но "бедный Север". "Бедный Север" - это идеальный, сакральный идеал возврата к нордическим истокам цивилизации. "Бедным" такой Север является потому, что он основан на тотальном аскетизме, на радикальной преданности высшим ценностям Традиции, на полной жертвенности материального ради духовного. "Бедный Север" географически существует только на территориях России, которая, являясь, в сущности, "Вторым миром", социально-политически до последнего момента противилась окончательному принятию мондиалистской цивилизации в ее наиболее "прогрессивных" формах. Евразийские северные земли России - это единственные планетарные территории, не освоенные до конца "богатым Севером", населенные традиционными народами и составлявшие terra incognita современного мира. Путь "Бедного Севера" для России означает отказ как от встраивания в мондиалистский пояс, так и от архаизации собственных традиций и от сведения их на фольклорный уровень этно-религиозной резервации. "Бедный Север" должен быть духовен, интеллектуален, активен и агрессивен. В других регионах "богатого Севера" тоже возможна потенциальная оппозиция "бедного Севера", что может проявиться в радикальном саботаже со стороны интеллектуальной западной элиты основополагающего курса "торгашеской цивилизации", восстание против мира финансов за древние и вечные ценности Духа, справедливости, самопожертвования. "Бедный Север" начинает геополитическое и идеологическое сражение с "богатым Севером", отказываясь от его проектов, взрывая изнутри и извне его планы, подрывая его безупречную эффективность, срывая его социально-политические махинации.

2) "Бедный Юг", не способный самостоятельно противостоять "богатому Северу", вступает в радикальный альянс с "бедным (евразийским) Севером" и начинает освободительную борьбу против "северной" диктатуры. Особенно важно ударить по представителям идеологии "богатого Юга", т.е. по тем силам, которые, работая на "богатый Север", ратуют за "развитие", "прогресс" и "модернизацию" традиционных стран, что на практике будет означать лишь все больший отход от остатков сакральной Традиции.

3) "Бедный Север" евразийского Востока вместе с "бедным Югом", простирающимся по окружности всей планеты, концентрируют свои силы в борьбе против "богатого Севера" атлантистского Запада. При этом идеологически навсегда кладется конец вульгарным версиям англосаксонского расизма, воспеванию "технической цивилизации белых народов" и сопровождающей мондиалистской пропаганде. (Ален де Бенуа выразил эту мысль в названии своей знаменитой книги "Третий мир и Европа: мы едины в борьбе" -"L’Europe, Tiersmonde - meme combat"; речь в ней идет, естественно, о "духовной Европе", о "Европе народов и традиций", а не о "маатстрихтской Европе торгашей".) Интеллектуальность, активность и духовность подлинного сакрального Севера возвращает традиции Юга к нордическому Истоку и поднимает "южан" на планетарное восстание против единственного геополитического врага. Пассивное сопротивление "южан" приобретает тем самым точку опоры в планетарном мессианизме "северян", радикально отвергающих порочную и антисакральную ветвь тех белых народов, которые стали на путь технического прогресса и материального развития. Вспыхивает планетарная надрасовая и наднациональная Геополитическая Революция, основанная на фундаментальной солидарности "Третьего мира" с той частью "Второго мира", который отвергает проект "богатого Севера".

В процессе борьбы пламя "воскрешенного духовного Севера", пламя Гипербореи трансформирует геополитическую реальность. Рождается новая глобальная идеология - идеология Финальной Реставрации, ставящей последнюю точку в геополитической истории цивилизации, но не ту точку, которую хотят поставить мондиалистские глашатаи Конца Истории. Материалистический, атеистический, антисакральный, технократический, атлантистский вариант Конца отменяется иным исходом - конечной Победой сакрального Аватара, приходом Грозного Судии, отдающего тем, кто избрал добровольную бедность - царство духовного изобилия, а тем, кто предпочел богатство, основанное на убийстве Духа, - вечное проклятие и муки ада.

Исчезнувшие континенты поднимаются из бездн прошлого. Невидимые метаконтиненты проявляются в реальности. Возникает Новая Земля и Новые Небеса.

Это путь не от сакральной географии к геополитике, но наоборот, от геополитики к сакральной географии.