Северный Каспий: от разногласий к партнерству

Во время проведения второго Алматинского Евразийского экономического саммита Казахстан и Россия практически завершили переговорный процесс по определению модифицированной срединной линии на шельфе Северного Каспия. Выработанная модель разграничения дна и хозяйственных взаимоотношений полностью отвечает политическим и экономическим интересам обоих государств

Михаил Бражников
Алматы

Казахстан и Россия успешно использовали рамки Евразийского экономического саммита для согласования своих позиций по разграничению дна Северного Каспия и определения принципов хозяйственного освоения его ресурсов. Глава российской делегации вице-премьер РФ В. Христенко встречался со всем руководством Казахстана – Президентом Н. Назарбаевым, премьером И. Тасмагамбетовым, госсекретарем – министром иностранных дел К. Токаевым и вице-премьером К. Масимовым. Результаты встреч и переговоров позволили казахстанской и российской стороне уверенно заявить о том, что итоговый документ "согласован на 80 процентов, доработке подлежат технические детали" и он будет подписан 13–14 мая в Москве. За скупыми официальными заявлениями кроется большой пласт достаточно сложных проблем, которые удалось решить в ходе длительных и весьма непростых переговоров. Они касались в основном блока Курмангазы, запасы которого предварительно оцениваются в 600 млн. тонн нефти.

Делить нельзя модифицировать

В середине 90-х годов Москва придерживалась позиции, согласно которой односторонняя хозяйственная деятельность на шельфе до определения статуса Каспия являлась незаконной, а суверенитет прикаспийских государств заканчивался у береговой черты и не распространялся ни на дно, ни на водную поверхность.

Всего пять лет назад казахстанско-российские отношения по вопросу о Каспии (и конкретно – по поводу принадлежности блока Курмангазы) были чреваты серьезными дипломатическими осложнениями, поскольку Казахстан изначально предлагал разделить дно в целях разведки и разработки углеводородов. Россия не скрывала раздражения по поводу создания Казахстаном и Азербайджаном нефтяных консорциумов ОКИОК и АМОК с преобладанием иностранного капитала, которые активно начали широкомасштабные разведочные работы на каспийском шельфе.

Осенью 1997 года Министерство природных ресурсов РФ провело среди российских компаний закрытый тендер по ряду месторождений Северного Каспия, в том числе Курмангазы. Победителем была объявлена компания "ЛУКойл". В ответ на достаточно жесткие дипломатические демарши и активные неформальные действия казахстанской стороны Москва неизменно отвечала, что без юридически оформленных границ на Каспии Казахстан не может считать Курмангазы своей собственностью, а проведение тендера не означает начала разработки месторождения. Посол России в Казахстане Ю. Мерзляков, руководивший в то время рабочей группой МИД РФ по Каспию, в одном из своих интервью по поводу протестов Казахстана отметил, что "в соответствии с реально существующим статусом Каспия мы, как и Казахстан, имеем право заниматься хозяйственной деятельностью в любой точке Каспийского моря. В условиях, когда другие страны объявляют международные конкурсы на месторождения, которые они считают своими, мы сочли необходимым провести закрытый тендер только для российских компаний". Российский МИД фактически встал на "анархическую" позицию: каждое прикаспийское государство может добывать нефть там, где ему вздумается, поскольку официальных границ на море не существует.

Очевидно, в Москве пришли к заключению, что международные консорциумы не свернут своих работ и при полном "беспределе" могут перейти и на другие участки шельфа, поэтому Россия решила с помощью "позитивного правового нигилизма" защитить свои права на Каспии и стимулировать достижение договоренности с Казахстаном относительно принадлежности месторождений Северного Каспия ("ЛУКойл" вел там геологоразведочные работы с 1994 года). Казахстан же стремился уверить иностранных инвесторов – акционеров ОКИОК в том, что Кашаган находится в зоне его юрисдикции, поскольку в то время существовали опасения, что статус Каспия может быть определен как "открытое море" и месторождение окажется в нейтральных водах. Кроме того, нужно было обеспечить "поле для маневра" на случай неудачи ОКИОК на выбранных им блоках, а для этого – определиться с разделом дна.

Таким образом, объективная необходимость хозяйственного освоения шельфа "подтолкнула" Казахстан и Россию к активным двусторонним переговорам. В результате кропотливой работы дипломатов обеих стран в апреле 1998 года президенты Н. Назарбаев и Б. Ельцин принципиально договорились о разделе северной части дна Каспия по "модифицированной срединной линии", и в июле в Москве было подписано соответствующее соглашение. Астана и Москва предложили новый концептуальный подход: разграничить только дно, оставив биоресурсы, водную толщу и воздушное пространство над ней в общем пользовании. В октябре 2000 года президенты Н. Назарбаев и В. Путин подписали Декларацию о сотрудничестве на Каспийском море, определившую, что разграничение морского дна будет проходить "по срединной линии, модифицированной по договоренности сторон в целях осуществления ими суверенных прав на недропользование".

В отличие от делимитации казахстанско-российской сухопутной границы, провести срединную линию на карте оказалось гораздо сложнее, что объяснялось именно ее "модифицированием" на спорных месторождениях – прежде всего Курмангазы, а также Хвалынское и Центральное, расположенных на стыке национальных секторов морского шельфа, определенных еще в 1978 году. Принцип "50 на 50" здесь был явно неприемлем, и нефтяники обеих стран спешили "застолбить" свои приоритеты.

К осени прошлого года дипломаты уже достигли принципиальной договоренности о разделе морского дна, но не закрепили ее юридически. В начале октября прошлого года на конференции KIOGE-2001 президент "Казахойла" Н. Балгимбаев сообщил о предстоящем тендере на разработку Курмангазы и участии в нем компаний Shell, Statoil и TotalFinaElf. "ЛУКойл", имеющий давние виды на эту структуру, не упустил случая напомнить о своих притязаниях, и вице-президент компании Л.Федун на пресс-конференции в начале ноября весьма прямолинейно заявил, что блок Курмангазы должны разрабатывать либо "ЛУКойл", либо его альянс с "Газпромом" и "ЮКОСом" – "Каспийская нефтяная компания", поскольку "Курмангазы лежит в непосредственной близости от блока, разрабатываемого КНК, и относится к российской части Каспийского шельфа". Демарша со стороны Казахстана не последовало, так как вопрос практически был уже решен.

Конец "неразберихе притязаний" был положен на юбилейном саммите глав СНГ в конце ноября прошлого года, во время которого президенты Н. Назарбаев и В. Путин достигли самого серьезного прогресса в переговорах по каспийским вопросам, что позволило уверенно заявить о подписании в первой половине текущего года казахстанско-российского соглашения по срединной линии. Комментируя итоги встречи с В. Путиным, Н. Назарбаев пояснил, что достигнута договоренность о совместном освоении расположенных на срединной линии месторождений. В частности, Курмангазы будет находиться под юрисдикцией Казахстана, а Хвалынское и Центральное – России, но разрабатывать их будут совместно компании обеих стран. Интересы Казахстана в этих и других проектах на шельфе будет представлять недавно созданный национальный холдинг "КазМунайГаз" с не менее чем 50-процентным участием. Запасы блока Курмангазы оцениваются примерно в 10 процентов всей нефти в казахстанской части Каспия и приблизительно уравновешивают потенциал Хвалынского и Центрального.

Оставшиеся "технические вопросы" – объем долевого участия в будущих совместных проектах – оказались не столь просты и, очевидно, составляют те самые 20 процентов, которые до сих пор не удалось согласовать ни в ходе мартовского визита К. Токаева в Москву, ни во время Евразийского экономического саммита в Алматы. Первоначально предполагалось, что морское СП охватит все три месторождения по принципу паритета и будет создано "по справедливости – 50 на 50". Именно это положение явилось предметом обсуждения во время форума, поскольку казахстанская сторона отстаивает позицию перевеса своих интересов, и именно эти разногласия явились причиной того, что не был парафирован практически согласованный межгосударственный протокол.

Однако ни К. Токаев и К. Масимов, ни В. Христенко не драматизировали ситуацию и по окончании саммита уверенно заявили о скором достижении компромисса. Комментируя готовящееся казахстанско-российское соглашение по Каспию, вице-премьер РФ отметил, что оно состоит из двух частей: первая определяет прохождение модифицированной срединной линии, а вторая – принципы освоения выявленных к настоящему времени нефтяных структур. В. Христенко особо подчеркнул, что эти две части "увязаны между собой и, по большому счету, совместное участие Казахстана и России в освоении этих месторождений имеет такое же значение, как и прохождение самой модифицированной срединной линии".

Перспективное партнерство

После урегулирования остающихся разногласий с Россией Казахстан станет лидером среди прикаспийских государств в организации новых проектов освоения углеводородов Каспия на своем участке шельфа, который после успеха "Аджип-ККО" вызывает пристальный интерес потенциальных партнеров – американских, японских, индийских и российских компаний. Что касается последних, то среди них, безусловно, доминирует "ЛУКойл" – компания является крупным акционером КТК, ежегодно добывает в Казахстане около 1 млн. тонн нефти за счет долевого участия в Карачаганакском проекте (15 процентов), "Тенгизшевройле" (5) и кумкольском СП "Тургай Петролеум" (50 проц.). Суммарные инвестиции "ЛУКойла" в Казахстане уже составили около 500 млн. долларов. В последние годы "ЛУКойл" не проявлял особой активности в республике, что могло быть связано с его неудачными попытками увеличить долю в ТШО с 5 до 10 процентов и получить право на разработку месторождения Алибекмола в Актюбинской области.

Несмотря на "неуклюжий" российский тендер 1997 года на Курмангазы, "ЛУКойл" не утратил интереса к этому проекту. В связи с приближающимся успешным завершением казахстанско-российского переговорного процесса по Каспию Президент Н. Назарбаев в начале апреля провел в Астане встречу с главой компании В. Алекперовым. Комментируя состоявшуюся беседу, президент "ЛУКойла" заявил о намерении компании начать переговоры по участию в реализации новых проектов на казахстанском шельфе – Курмангазы, "Каражанбас-море" и ряда прилегающих к нему перспективных блоков в районе Мангышлакского полуострова. В. Алекперов отметил, что законодательство Казахстана и инвестиционный климат благоприятны для "ЛУКойла", а после завершения строительства Карачаганакского нефтепровода и выхода Тенгиза на проектную мощность компания рассчитывает, что ее общий объем добычи нефти на территории Казахстана составит 3,5–4 млн. тонн "без учета новых проектов".

Что касается Каспийского шельфа, то "ЛУКойл" и здесь достаточно авторитетен и опытен. Кроме участия в азербайджанских проектах, он успешно разрабатывает структуру месторождения Хвалынское, запасы углеводородов которого оцениваются в 300 млн. тонн. "ЛУКойл" планирует добывать здесь до 15–20 млн. тонн нефти в год, а инвестиции на развитие нефтяной инфраструктуры в этом регионе оцениваются примерно в 9 млрд. долларов. В ходе разработки Хвалынского "ЛУКойл" создал в Астрахани береговую инфраструктуру, он имеет суда обслуживания и необходимую инфраструктуру по освоению морских нефтяных месторождений. Поэтому В. Алекперов вполне обоснованно подчеркнул, что участие компании в проектах на казахстанском шельфе "вполне логично и позволит сэкономить значительные средства". Основываясь на имеющемся опыте, президент "ЛУКойла" считает, что от бурения первой скважины на шельфе до ввода месторождения потребуется 3–4 года.

Кроме "ЛУКойла", определенные виды на Курмангазы имеет компания "Роснефть", которая вела переговоры с "Казахойлом" о его совместной разработке. В отличие от "ЛУКойла", "Роснефть" пока не имеет значимых активов в Казахстане. Однако "Роснефть" придает развитию проектов по добыче нефти в Казахстане, в том числе на шельфе, стратегическое значение, поскольку она в альянсе с англо-голландской Shell владеет 7,5 проц. в КТК и имеет возможность транспортировать добытую в Казахстане нефть на выгодных условиях. Ее партнер, Shell, также достаточно серьезно намерен участвовать в освоении казахстанского шельфа.

Политическая значимость партнерства Казахстана и России в самой перспективной, с точки зрения углеводородов, зоне Каспия важна не меньше ее хозяйственной составляющей, и партнерство двух стран во многом будет определять судьбу всего региона.

Каспийский саммит – все еще впереди

Несомненно, что намеченное на середину мая подписание казахстанско-российского межгосударственного протокола о срединной линии и определении принципов совместного освоения ресурсов Северного Каспия окажет влияние на предстоящий в Ашхабаде в конце апреля саммит глав прикаспийских государств и переговорный процесс по статусу Каспия в целом.

Точки зрения России, Казахстана и Азербайджана по проблеме Каспия практически совпадают, а Туркмении – весьма к ним близка. Но позиция Тегерана, судя по заявлениям главы иранского МИД Камаля Харрази во время его визита в Москву в начале апреля, остается неизменной – Каспий должен быть разделен на равные доли по 20 процентов. Кроме того, Иран до недавнего времени выступал категорически против двусторонних договоренностей. Тем не менее министр подтвердил согласие президента Ирана М. Хатами на участие в саммите.

Естественно, что от апрельского саммита не следует ожидать подписания всеобъемлющей каспийской конвенции. Инициатор встречи С. Ниязов, очевидно, исходит из того, что все прикаспийские страны СНГ де-факто признают необходимость освоения природных ресурсов вне зависимости от процесса выработки статуса Каспия. "Поиск консенсуса по ряду обстоятельств оказался тупиковым, и теперь сторонам нужно договариваться на двусторонней основе. Если "парам" Россия – Казахстан, Азербайджан – Россия и Казахстан – Азербайджан удалось договориться, то можно ожидать, что их успех могут повторить Туркмения, Азербайджан и Иран. Ни одному участнику гонки не приходит мысль тормозить уже на старте, поэтому и нам нет смысла отказываться от перспективных проектов. Решение, при котором не проигрывает ни одна сторона, лучше тупика, при котором проигрывают все", – цитирует Каспийское информационное агентство анонимного высокопоставленного чиновника в Ашхабаде, который, вполне вероятно, не без одобрения "верхов" озвучил позицию Туркменбаши.

Если С. Ниязов пойдет на переговоры и заключение соглашений в двустороннем формате (а это жизненно необходимо Ашхабаду для привлечения инвестиций), то Тегеран будет поставлен перед фактом согласованных действий стран СНГ, которые отнюдь не отрицают необходимость выработки нового статуса Каспия только на основе пятистороннего консенсуса.

Очевидно, следует ожидать, что саммит в Ашхабаде и предстоящий визит президента Ирана М. Хатами в Астану если не расставят все точки над i, то, во всяком случае, определят новые акценты в подходах к судьбе Каспия.