КРОВАВОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ: АГОНИЯ ВЛАСТИ
Доклад Бермет Букашевой на Народном курултае 17 апреля 2002 года.

Уважаемые делегаты и гости Народного курултая! Как член общественной комиссии по расследованию Аксыйской трагедии я пришла к следующему выводу.

17, 18 и 19 марта в Кыргызстане был осуществлен ряд особо тяжких преступлений с отягчающими вину преступников обстоятельствами. Это было массовые серийные убийства, совершенные вооруженной бандой государственных служащих. Убийства безоружных, мирных, ни в чем не повинных людей. Это были не только убийства – это были маниакальные преследования случайных мирных граждан, избиения, пытки и издевательства, совершенные сознательно и с особой жестокостью. Однако эти преступления не были совершены группой умалишенных маньяков-садистов, сбежавших из сумасшедшего дома и набредших на склад с оружием. Это были заказные убийства, и в нем есть киллеры и заказчики. И нет никакого сомнения в том, что заказчиками выступили самые высокопоставленные государственные чиновники Кыргызстана, а киллерами были служащие так называемых "правоохранительных органов".

И какие бы государственные комиссии не создавались "оперативно" и "экстренно" спустя 22 дня после того, как было совершено преступление – это комиссии, созданные самими преступниками. А потому ждать от этих комиссий чего-то иного кроме фальсификаций абсурдно. Как абсурдно то, что убийца сам себя покарает. Впрочем, такое иногда случается. Один повесится, другой пустит себе пулю в лоб, но вряд ли нам стоит ждать подобного порыва раскаяния от людей, чей страх потерять теплое кресло был так велик, что заставил их идти на такие безбожные и безумные жертвы.

Поведение этих людей неадекватно уже не только занимаемым ими должностям, оно неадекватно простому здравому смыслу, и я думаю, что единственным облегчающим вину этих людей обстоятельством мог бы стать положительный тест психиатрической экспертизы… Какой такой страх сподвиг их убивать людей, мирно шедших на пикет? Какая угроза какого стихийного бедствия, какой катастрофы, какой войны в мирное время исходили от 200 человек, которых мы видим на видеопленке, женщин-матерей и молодых мужчин-сыновей, вооруженных плакатами, хлебом, водой и собственными чистой совестью и неравнодушной душой? Теми самыми чистой совестью и неравнодушной душой, которые спасали мир во все времена? Люди оставили хозяйство, малолетних детей, люди, которые не понимают, что это такое "моя хата с краю", они пошли болеть за своего, как они говорят, первого по настоящему народного честного депутата. Пошли не потому, что он сделал что-то для них, или для их края, они пошли просто потому, что хотели справедливости и законности. Часть из тех, кто шли 17 марта на пикет говорят: почему из-за какого-то наркомана-рецидивиста в тюрьме должен сидеть наш избранник, который с высокой депутатской трибуны в Бишкеке отстаивает честь нашей страны, борется за целостность ее территории? Другая часть говорит: мы шли пикетировать только за то, чтобы суд был справедливым, и если Бекназаров виноват, пусть его осудят, но только если он действительно виноват, а если нет – пусть отпустят с миром. Все, чего мы хотим – это мира, а они, те, кто сначала посадил Бекназарова, а потом расстрелял народ – эти люди хотят гражданской войны… Старушки, которые помнят времена разных войн, говорили мне: "Как это может быть, чтобы наших сыновей убивали наши же сыновья, чтобы кыргызов убивали кыргызы?", у них в голове не укладывается, они понимают войну только как захватническую, как противостояние разных народов… И знаете, что на полном серьезе спросила у меня одна старушка? Мне стыдно это произносить. Она спросила: "А Акаев, он кыргыз или не кыргыз?". "Конечно, кыргыз, апа", - ответила я. "Странно, очень странно, - говорила она, - это непостижимо, зачем они убили наших мальчиков?"

Побывав на месте и поговорив с множеством аксыйцев, мы записали их рассказы на диктофоны и собрали собственноручно написанные людьми письменные свидетельства. Невозможно передать здесь все рассказы и цитаты. Я приведу лишь отдельные высказывания, которые помогут понять картину.

Безутешная мать юноши Советбека Тагаева, погибшего первым, Алымкан Усупова, глотая слезы, рассказывает: "Мой мальчик был самым тихим и скромным, спросите у любого в нашем селе, они с друзьями взяли хлеб и воду, и отправились на мирный пикет в защиту нашего депутата Азимбека Бекназарова в райцентр Кербен. По дороге, у села Бозпиек, милиция стала расстреливать людей. Мой сын стоял в сторонке, у арыка, но первая пуля, - ее пустил начальник милиции Данияр Кулуев, - попала прямо в правый глаз моему мальчику и пробила затылок. Кровь фонтаном брызнула из головы… Теперь Акаев наградит тех, кто убивал безвинных людей…", - говорит эта женщина.

Ее мать, бабушка убитого мальчика Алтынай Жолдошбаева, имя которой носит школа села Бозпиек, была депутатом Верховного Совета СССР и учила детей и внуков любить свою родину и быть всегда готовыми встать на ее защиту. Поэтому ее дочь не высказывает ни малейшей степени сожаления по поводу того, что ее сын Советбек пошел 17 марта на мирный пикет в защиту депутата, который любил свою родину и боролся за целостность ее земли. Она уверена: ее сын погиб смертью храбрых, защищая отечество от врагов. И его медаль героя у нее в сердце.

Вторая дочь Алтынай Жолдошбаевой, тетя погибшего, рассказывает: "Началось все так. Милиционеры остановили автобус с женщинами, ехавшими в Кербен, вывели нас и стали фотографировать. Одна из нас сказала милиционеру только эти слова: "Я таких как ты десятерых родила", как он скомандовал: "Взять ее" и многодетную мать грубо, при помощи дубинок, запихнули в УАЗ, и еще несколько таких же многодетных матерей, которые говорили: мы детей своих оставили дома… Со стороны людей не было ни одного плохого слова. Многие женщины шли в Кербен не на пикет, а по своим делам, к родственникам… Они ничего не слушали. Кажется, специально хотели озлобить нас…"

"Это было запланированное мероприятие, - продолжает ее мысль Суйумкан Тургунбаева. – Аким Шермамат Осмонов заранее на двух КАМАЗах отправил свою семью и вещи, в субботу он обмывал отходную, знал, что уйдет с этой должности… Мы, сестры, потерявшие своих братьев, не успокоимся, пока не восстановится справедливость… Кровь за кровь, если не накажут виновных, сами убьем их. Как они могут так нагло врать с экранов телевизоров о том, что у людей было оружие. Да если бы только у людей было оружие, они бы непременно применили его против милиции, которая их так нагло убивала… Все, чего мы хотели – это законности. Если Бекназаров виновен, пусть суд докажет, если нет – пусть освободит. И если бы нам доказали его вину, мы бы спокойно разошлись. А вот теперь народ не остановится"…

"Не пулями надо поливать народ, а водой, водой…", - то и дело причитает на фоне рассказа этой молодой женщины старушка…

Толгонай Жеенбекова, Гульбайра Каратаева, Кельсинбю Мамбетова, Суйум Атаканова и десятки других женщин в селе Кара-Суу, перебивая друг друга, наговорили мне на диктофон, что они пешком пойдут Бишкек, что они босиком пойдут в Бишкек к Белому дому, стар и млад, никто не остановится, если опять посадят Бекназарова, если посадят Мадумарова, если посадят Акунова или Тургуналиева. "Сейчас народ не такой как при Усубалиеве, сейчас народ понимает то же, что понимает Акаев, они врут нагло, что нас кто-то организовывал, да мы ведь даже обижались, что никто из политиков народ не организовывает, а теперь нас не надо организовывать – мы сами пойдем на защиту достойных сынов нашей родины, которые едва поднимают голову как их закидывают в тюрьму".

"Мы темный народ, раньше ничего не знали, а вот теперь знаем, поняли, что такое эта власть прогнившая, теперь мы ничего не боимся, пешком пойдем в Бишкек… - вторят им мужчины, - Мы разбиваем свои телевизоры, зачем нам этот телевизор, который с утра до ночи врет. Раньше мы еще могли верить их информации, а теперь, когда знаем, как они перевернули то, что происходило на наших глазах, нам все ясно. Передайте Акаеву, пусть не думает, что он нас запугал. Мы не остановимся…".

Рассказывает Бектур Борубаев, Нуркасым Бодонбаев и другие в селе Мукур: "18-го, после того как людей убили, народ действительно поднялся, 20 тысяч человек где-то, завтра приедет премьер – расходитесь, говорят, народ отказался расходиться, дали предупредительный выстрел, запустили ракету и начали стрелять. Мы побежали, закрывая голову руками, а ночью батальон солдат приехал и начал бить мебельный магазин. Солдаты первыми стали кидать камни. В мешки, рюкзаки, наполненные хлебом, накладывали камни и давали их людям, а 19-го ловили парней, которые просто шли, били их дубинками и накладывали им в карманы камни…"

Житель Кербена Таалайбек Кудайбердиев шел 18-го по Кербену с трехлетним ребенком, его остановили, и забрали, даже не взглянув на ребенка, отобрали 240 сомов и паспорт, потом, приведя в милицию, в числе других заставили раздеться и голого избивали, потом поливали водой и избивали снова. В итоге всех таких избиваемых заставили подписывать бумаги, содержание которых им неведомо. Ни паспорта, ни денег Таалайбеку не вернули. Спасибо, ребенка на улице заметили женщины и отвели его домой.

Молодая вдова Кадыркула Сапаралиева, который был убит вторым, Айбарча Сатыбекова, сидит в своем ветхом жилище как живая картина: красивая и стойкая, в черном платке, покачивая бешик - колыбельку с двухмесячной малюткой. Святая мадонна с младенцем. Она осталась одна, с четырьмя детьми и высказывает свое требование в мой диктофон так, как будто эту запись будет прослушивать Аллах: "Хочу, чтобы посадили районного акима, прокурора и начальника милиции за то, что убили отца моих детей…" Рядом с Айбарчой ее свекровь, которая почти не слышит и на тасторконе – черный хлеб.

Актану Арстанкулову 18 (!) лет. Рана у него на руке, но пуля почему-то между грудью и спиной, недалеко от сердца. Эта пуля со смещенным центром тяжести, запрещенная гуманным человечеством к применению даже в условиях войны. Врач говорит, что он не проходил такой пули, и они боятся ее трогать. Она до сих пор не удалена, и пальцы мальчика не работают.

Женишбеку Маманову тоже 18 (!) лет. 18 марта в Кербене мальчики вызвали для раненного парня скорую помощь, и увидев подъезжающий УАЗ, решили, что это скорая и подбежали к машине. Вместо помощи оттуда полетели пули и одна разбила ему висок и ухо.

Асылбеку Тургуналиеву тоже 18 (!) лет. На него патронов не хватило. Его избивали. Зверски, раздев догола и положив на цементный пол в Центральной милиции Кербена. 4 часа. Дубинками. Автоматами. Ногами. Разбили нос, голову, отбили внутренние органы. Сперва избивали одни, потом, когда уставали избивать, обливали холодной водой, и уходили. После воды синяки пропадали, и избивать приходили другие, с новыми силами. Я говорю: одни, другие и не могу подобрать существительного, как их назвать - спецназовцы или звери?

Только при Асылбеке таких как он избиваемых детей там было двадцать человек и двое взрослых. У ребенка страшные головные боли, но он не потерял память. И он хорошо запомнил слова, с которыми их избивали, потому что их повторяли снова и снова: "Так значит вы – люди Бекназарова? А мы – люди Акаева, мы продались ему, его деньгам. А что можете вы, ничтожные людишки, вы – бессильны…"

70-летняя Жуматай Токтомушева 17-го марта вместе с другими старушками пыталась попасть в морг, куда привезли убитых, и врач из морга потом рассказывал им, как туда привезли вместе с мертвыми живых раненных и добивали их там дубинками, бросая тела о стены морга. Только гневный протест врача остановил это зверство и когда раненных отвезли в больницу, они выжили.

Я хочу процитировать еще одного человека, его зовут Мухтар Шаханов, он работает послом Казахстана в Кыргызстане. В своей книге "Заблуждение цивилизации" он пишет: 16 декабря 1986 года в Алма-Ате на площадь имени Брежнева вышла казахская молодежь. Это был всплеск невиданного масштаба против тоталитарной системы Страны Советов. Опасаясь возможной эпидемии демократического гриппа КГБ совместно с МВД секретно разработало операцию по подавлению демонстраций "Метель" (обратите внимание, что наши милиционеры называют ее "Тайфун", не скрывая того, что она была осуществлена в Аксы и дав сведения об этом газете "Вечерний Бишкек"). Шаханов пишет: "Впервые в стране на мирную демонстрацию, половину участников которой составляли девушки, подняли саперные лопатки, пустили служебных собак. В тот день никого не жалели, даже раненных девчонок, их таскали по снегу и, как поленья, швыряли в кузова грузовиков. Без санкции прокурора, без суда и следствия задержанных демонстрантов бросили в тюрьмы, а тех, кому не досталось места, вывезли на пятьдесят километров за город и в двадцатиградусный мороз, сняв с них одежду и обувь, избив и наиздевавшись, измученных оставили на снегу. Против демонстрантов действовал отряд специального назначения, парни с садистскими наклонностями, когда-то тщательно отобранные из числа озлобленных сирот, выросших в детских домах страны и прошедших подготовку по секретной программе. Они были как взбесившиеся волки, превзошедшие в своей жестокости даже фашистов"...

История повторяется, и это не ново, но любопытно то, что Аскар Акаев говорил когда-то с высоких трибун в унисон Шаханову и Сахарову о "декабристах" Казахстана...

Журнал Transitions опубликовал статью на английском языке под названием "Кыргызский Дориан Грей", в которой сравнил президента Кыргызстана с известным героем Оскара Уайльда. Этот человек, пришедший когда-то в политику как "мистер Демократия", все еще ездит по миру, самодовольно встречаясь с лидерами Европы и Азии, но становясь все более бессовестным в собственной стране подобно Дориану Грею, который блистал в салонах Лондона в то время как его портрет на собственном чердаке отражал подлинного Дориана Грея, его моральный облик, высохший и изуродованный нравственным разложением с руками, обагренными кровью… Это не мое сравнение, это пишет иностранная пресса. Если президента оскорбляет такое сравнение, пусть судится с ней. Но он не сможет с ней судиться, так же как он не сможет судиться с историей, в которую он вошел вторым "Кровавым воскресеньем". После первого, в 1905 году, Николай Второй получил прозвище Николай Кровавый. Это проходят наши дети в 9-м классе средней школы. История пока умалчивает, с каким прозвищем войдет в нее Аскар Акаев, но для меня нет никакого сомнения в том, что он должен из нее выйти как можно скорее. Спасибо.