Интересы в политике альтернатив не терпят
Улугбек ХАСАНОВ, политолог-исследователь

Новая политическая ситуация, сложившаяся после сентября прошлого года, показала хрупкость и уязвимость мира. Террор дерзко и ясно обозначил себя в международных делах, поколебав представления многих о всесилии самых современных технических систем обеспечения военной безопасности перед лицом горстки фанатиков-террористов, готовых пожертвовать своей жизнью и жизнями сотен и тысяч других людей во имя какой-то своей идеи.

Транснациональный терроризм использует сейчас колоссальные возможности современных средств связи и транспорта, он обладает глобальными источниками финансирования, хорошо снабжен современным вооружением и подрывными средствами. Сегодняшний терроризм хорошо организован, и это затрудняет борьбу с ним. Взрывы во Всемирном торговом центре Нью-Йорка, а также в федеральном здании в Оклахома-Сити, химическая атака в токийском метро, теракты на Северном Кавказе, взрывы в центре Ташкента и т.д. показали не только то, что террористы могут легко проникнуть в любую страну, но и что в случае овладения ими оружием массового уничтожения они способны нанести непоправимый ущерб населению той или иной страны и даже всей планеты.

При всей сложности и многогранности этой проблемы, одно, кажется, стало предельно очевидным: ни одно государство в мире, даже самое могущественное и богатое, не в состоянии справиться с ней самостоятельно и одними лишь военными средствами. Ее решение требует применения согласованных социально-политических, экономических и военных средств, притом на самых разных уровнях – национальном, региональным и общемировом. Недавний официальный визит Президента Ислама Каримова (Islam Karimov) в США и обстоятельный диалог с его визави Джорджем Бушем (George W. Bush) еще раз подтвердил эту мысль.

Неоспоримо значение такого диалога в верхах не только для обоих государств, но и судеб многих сопредельных стран. Как отметил Президент Ислам Каримов, "установление между Узбекистаном и США отношений стратегического партнерства включает и интересы тех стран, которые хотят видеть Центральную Азию мирным, спокойным регионом, откуда не будут исходить угрозы". Как известно, в ходе визита был принят очень важный совместный документ – "Декларация о стратегическом партнерстве". Она закладывает основы совместных усилий по обеспечению безопасности и стабильности региона, а отмена в торгово-экономических отношениях так называемой поправки Джексона-Вэника, применяемое Соединенными Штатами в отношении многих постсоциалистических государств, является признанием Узбекистана страны с рыночно ориентированной переходной экономикой. Другими словами, Администрация США отныне не будет препятствовать притоку американских капиталов и долгосрочных инвестиций в экономику республики, окажет содействие увеличению объема товарооборота, налаживанию взаимовыгодных экономических отношений между странами. Намечена совместная работа по совершенствованию судебной системы республики, положения со свободой слова и печати, программ подготовки кадров банковско-финансовой сферы и образования. Все это, безусловно, имеет позитивный характер не только для Узбекистана. Есть немалая выгода от подобного характера отношений и для интересов США – они обозначили для себя наиболее надежного партнера по обеспечению собственной стратегии глобальной безопасности в Центрально-азиатском регионе, во-первых, и, во-вторых, готовят прочную базу для собственных долгосрочных инвестиций, а, как известно, без выгоды инвестора не бывает. Проще говоря, можно ожидать открытия новых рабочих мест, школ, библиотек, больниц взамен болезненным тратам на оборону.

Особенно важен данный вывод на фоне муссирующихся прогнозов и анализов ситуации в регионе в некоторых российских СМИ по типу: кто больше в ком нуждается – Узбекистан в американцах или наоборот? Ответ предельно прост: интерес обоюдный. Как известно, политика баланса сил не терпит вакуума. К сожалению, партнерство в рамках СНГ малорезультативно, нет конкретных и эффективных программ взаимодействия ни в экономическом, ни политическом или военно-техническом планах. А отдельные российские политики вроде Константина Тоцкого (Tozki) (директора федеральной погранслужбы России) и вовсе допускают не позволительные и не политкорректные выпады в прежних "имперских тонах" в адрес нынешней политики государств Центральной Азии. "Отрезвляющим душем" для Москвы стали переговоры министра иностранных дел России Е. Примакова (Primakov) с узбекским руководством еще в 1996 г. Ему тогда было ясно дано понять, что Узбекистан – это в полном смысле самостоятельное государство, а не национальная окраина России и что он не собирается следовать в фарватере российской политики.

Любая деятельность, политическая деятельность, прежде всего, всегда связана с какими-то предпочтениями и приоритетами и всегда направлена на их реализацию с помощью соответствующих средств. Соединенные Штаты остаются сегодня единственной сверхдержавой в мире, и от их политики во многом зависит стабильность в системе международных отношений. США отдают свои предпочтения странам, на практике подтвердившим свою лояльность борьбе с новым злом – терроризмом.

Барометром политики любой страны является гибкость ее лидеров и государственных деятелей, их способность с максимальной приближенностью к реальным внутренним и внешним условиям жизни общества и государства формулировать те интересы нации, которым в данных условиях нет альтернативы. Если же говорить о "национальном стиле" узбекской модели, то он, пожалуй, характеризуется сбалансированностью внешней политики, ее сдержанностью, сохранением при этом своей самобытности. Все это отличает разумную деятельность от всякого прожектерства, фантазий и политической демагогии, чем так богато наше время. Можно без всякого преувеличения утверждать, что серьезный и продуманный подход вывел республику в разряд устойчиво развивающихся государств, образовавшихся на постсоветском пространстве. Известный американский политолог, помощник по вопросам национальной безопасности при администрации Джимми Картера (Jimmy Carter), Збигнев Бжезинский (Zbignev Brzezinski) в своей последней книге "Великая шахматная доска" прямо указывает на то, что сегодня Узбекистан фактически является главным кандидатом на роль регионального лидера в Средней Азии и что не только политическая элита, но все чаще и весь народ разделяют достижения нового государства-нации и полны решимости идти по пути независимого развития1.

Вообще, события вокруг Афганистана, развернувшиеся в конце 2001 – начале 2002 г., имеют принципиальное значение. Серьезные геополитические изменения коснулись многих регионов и субрегионов. Но, пожалуй, центральным в этом отношении является сегодня евразийский континентальный массив ("сердцевинная земля", "хартленд", по определению известного Британского геополитика Хальфорда Маккиндера (Halford Mackinder)). Именно в нем сегодня происходят наиболее значимые геополитические перемены, которые могут сказаться на судьбах всего мира в XXI столетии. Именно в этом регионе развернулась сегодня Антитеррористическая кампания, в которой так или иначе задействованы многие государства мира.

Евразия вышла сегодня в международной политике на первое место по своей значимости в современном мире и для определения контуров будущего мира. И для такого утверждения есть все основания. Около 75 % мирового населения живет в Евразии, и большая часть мирового физического богатства также находится здесь. На долю Евразии приходится около 60 % мирового валового внутреннего продукта и около трех четвертей известных мировых энергетических запасов, а немалый интерес многих государств к потенциалу Центрально-азиатского региона есть лишнее тому подтверждение. Это особенно важно, если учитывать постепенное истощение их запасов в районе Персидского залива и перманентно нестабильную обстановку в нем.

Как известно, в качестве приоритетной задачи здесь выделяется создание так называемого Евразийского коридора, представляющего собой инфраструктуру, способствующую интеграции государств Средней Азии и Закавказья с промышленно развитыми государствами Западной Европы, а также созданию "экономического коридора", который способствовал бы развитию регионального экономического и политического развития. В частности, предусматривается строительство нового "Шелкового пути", который связал бы Центральную Азию и Закавказье с Западом2. Иными словами, в США на разных уровнях происходит не только переосмысление геополитического значения Центрально-азиатского региона в контексте американских национальных интересов, но и желание создать правовую базу для их реализации, что получило подтверждение в ходе состоявшегося в Вашингтоне узбекско-американского саммита.

Эти надежды тем более оправданы, что, по некоторым расчетам, в течение следующих двух-трех десятилетий мировое потребление энергии должно значительно возрасти. По оценкам Министерства энергетики США, мировой спрос в период между 1993 и 2015 годами возрастет более чем на 50%, причем наиболее значительный рост потребления будет иметь место на Дальнем Востоке. З.Бжезинский отмечает, что "толчок в экономическом развитии Азии уже порождает огромное давление в плане изучения и эксплуатации новых источников энергии, а, как известно, в недрах региона Центральной Азии и бассейна Каспийского моря хранятся запасы природного газа и нефти, превосходящие такие же месторождения Кувейта, Мексиканского залива и Северного моря". И один из главных его геополитических выводов следующий: "Геополитический плюрализм станет устойчивой реальностью только тогда, когда сеть нефтепроводов и транспортных путей соединит регион непосредственно с крупными центрами мировой экономической деятельности через Средиземное и Аравийское моря так же, как и по суше. Следовательно, усилия России по монополизации доступа требуют отпора, как вредные для стабильности в регионе"3.

Возможно, так и будет, только Бжезинский случайно или намеренно упускает из виду, что такая сеть нефтепроводов и транспортных путей возможна только при стабильной ситуации в самом регионе и хороших добрососедских отношениях между входящими в него государствами. В противном случае эта сеть может стать причиной межгосударственных конфликтов, а планы глобализации увязнут в региональных неурядицах. Поэтому немалый геополитический смысл видится в известном положении, выдвинутым президентом И.Каримовым "К глобализму через регионализм". В самом деле, не упорядочив региональные отношения, трудно рассчитывать на конструктивное вхождение в глобальные структуры. Конец террористического режима талибов, а также усилия по постконфликтному политическому урегулированию ситуации в Афганистане создают для этого хорошие предпосылки.

Геополитическое равновесие, баланс сил и национальные интересы – все это, как мы видим, не теоретические абстракции, а реалии, с которыми приходится сталкиваться практически всем государствам и принимать их в расчет в своей каждодневной политике. Они важны и для Узбекистана, имеющего общие границы почти со всеми государствами региона. В равной мере они важны и Соединенным Штатам. Генри Киссенджер (Henry Kissenger) в своем известном труде "Дипломатия" любит повторять известный принцип политики – национальным интересам альтернатив не бывает.