Каспийская ОПЕК
Александр Чудодеев

Каспий должен стать альтернативой нефтеносному Персидскому заливу - в этом главная стратегическая задача президентского каспийского клуба

Разговоры о том, что каспийскую проблему надо было решать еще в начале 90-х, не дожидаясь, пока у стран региона разыграются аппетиты по поводу местных нефтяных богатств, часто звучали в кулуарах ашхабадской встречи. Но бытует и иная точка зрения: время для определения правового статуса Каспия вовсе не упущено. Более того, оно еще не пришло. Широко откомментированное в СМИ "отсутствие результатов" саммита объясняется в первую очередь тем, что трем из пяти прикаспийских стран, в том числе и России, на сегодняшний день каспийская нефть по большому счету не очень-то и нужна. Россия, заинтересованная в переориентации на себя как можно большей доли мирового транзита энергоресурсов, имеет куда более масштабную цель: создать и возглавить мощный нефтяной региональный клуб - нечто вроде прикаспийской ОПЕК.

Осуществление такого проекта в принципе устроило бы и крупнейшего потребителя нефти - США. После событий 11 сентября у Вашингтона появились серьезные сомнения в лояльности задающей тон в "большой" ОПЕК Саудовской Аравии (треть потребляемой нефти Америка получает оттуда). И каспийский регион в перспективе мог бы стать надежной альтернативой нефтяному "арабскому братству".

По экспертным оценкам, прикаспийский регион в ближайшие годы может выдавать до 5 миллионов баррелей нефти в день. И это отнюдь не предел. Общий объем нефтяных месторождений Казахстана (его каспийский сектор, согласно последним данным, самый богатый) оценивается в 30 миллиардов тонн, что на три миллиарда тонн больше разведанных запасов Саудовской Аравии. То есть "большая нефть" на Каспии есть. Другой вопрос: нужна ли она на мировом рынке именно сегодня?

Россия, а также Туркмения и Иран обеспечены как источниками, так и путями транспортировки энергоресурсов. Сегодня странам-экспортерам, включая и членов ОПЕК (Иран), и независимых поставщиков (Россия), ради поддержания выгодной ценовой конъюнктуры приходится ограничивать добычу. В этой ситуации с их стороны было бы недальновидно выбрасывать на рынок большие объемы каспийской нефти. Позиция, занятая на саммите президентами Туркмении и Ирана, - подтверждение тому. Сапармурат Ниязов на пресс-конференциях с большей охотой рассуждал об ахалтекинских скакунах, чем о каспийской нефти. А когда вспоминал о главной теме саммита, то его комментарии ограничивались упреками в адрес Азербайджана, претендующего на части каспийского дна, которые Ашхабад считает своими. В свою очередь Мохаммад Хатами выступал с заведомо неприемлемыми инициативами.

Лидеров Туркмении и Ирана можно понять. Во-первых, южные районы Каспия, где расположены их гипотетические доли, оказались не так богаты нефтью, как это предполагалось изначально. На сегодняшний день, согласно оценкам экспертов, более перспективными считаются северные - российский и особенно казахстанский - сектора. Во-вторых, перед Ираном и Туркменией стоят куда более насущные проблемы в области добычи и экспорта энергоносителей. Свержение режима талибов в Афганистане дает шанс Ашхабаду реанимировать проект транспортировки газа через афганскую территорию в Пакистан. Туркменские власти уже заручились принципиальным согласием нового правительства в Кабуле на его реализацию. Иран же располагает богатейшими запасами нефти в Персидском заливе и может рассматривать проекты на Каспии пока лишь как конкурирующие.

Позиция России по отношению к каспийской проблеме определяется куда большим количеством факторов. В отличие, например, от иранских, российские нефтяные компании проявляют к Каспию повышенный интерес. Рекордсменом по освоению российского участка каспийского шельфа является "ЛУКОЙЛ", следом идет "ЮКОС". Остановившись по пути из Ашхабада в Москву в Астрахани, Владимир Путин посетил морскую буровую установку "Астра", которая, по его словам, является примером экологически чистых технологий добычи нефти, не угрожающих биоресурсам Каспия. В общем, власть поощряет нефтяников в освоении российского сектора. Вместе с тем слишком быстрое наращивание там нефтедобычи тоже не в интересах Москвы. Взятые перед ОПЕК обязательства уже заставили ограничить объемы нефти, перекачиваемой по российским трубопроводам из каспийского региона. Например, транзит казахстанской нефти через Россию в первом квартале этого года был на уровне 3,6 миллиона тонн. Во втором квартале предусмотрено его сокращение до 2,9 миллиона.

На ситуацию влияет и пресловутый геополитический фактор. На саммите в Ашхабаде незримым шестым участником были США. Каспийский регион в свое время был объявлен администрацией Билла Клинтона зоной национальных интересов Америки. При Джордже Буше этот тезис получил подтверждение - американское военное присутствие в связи с контртеррористической операцией неподалеку от берегов Каспия становится все более ощутимым. Впрочем, музыку в регионе заказывает не тот, у кого больше войск. Главное - контролировать "трубу". На сегодня региональные нефтепотоки полностью сосредоточены в руках России. И Москва была бы не против такое положение сохранить. Заявление Владимира Путина в Ашхабаде о том, что Москва не собирается чинить препятствий прокладке в регионе новых маршрутов транспортировки нефти, демонстрирует уверенность, что никакая конкуренция российской трубопроводной системе в ближайшей перспективе не грозит. Да, Вашингтон является главным спонсором проекта строительства нефтепровода Баку - Тбилиси - Джейхан (Турция) в обход территории России. Но оцениваемый в 3 миллиарда долларов нефтепровод пока и самими американцами рассматривается как нерентабельный: азербайджанской нефти в обозримом будущем не хватит для его загрузки. Спасти положение могло бы подключение к проекту Казахстана. В Ашхабаде Нурсултан Назарбаев и Мохаммад Хатами обсуждали еще один проект - строительство нефтепровода из Казахстана в Иран. Этот вариант также требует немалых затрат (более миллиарда долларов, по предварительным оценкам), а главное, он отягощен политическими рисками. США сопротивляются каким бы то ни было проектам по транзиту энергоносителей с участием Ирана, включенного Джорджем Бушем в "ось зла". Так что после ввода в строй нефтепровода Тенгиз - Новороссийск "Каспийского трубопроводного консорциума" перспективы того, что казахстанская нефть потечет в обход России, представляются призрачными.

Словом, с самой каспийской нефтью и доминированием в регионе России все более или менее ясно. Заинтересованность других каспийских государств в перспективном освоении каспийских ресурсов тоже налицо. Дело за малым - за правовым оформлением раздела Каспия. Так уж ли это невозможно, как представлялось на ашхабадской встрече?

Как пояснили "Итогам" источники в российской делегации, в действительности споры вокруг статуса Каспия - то ли моря, то ли озера (есть даже предложение считать его "внутренним водоемом") - носят не столь уж неразрешимый характер. Ставшая плодом многолетних усилий экспертов и поддерживаемая Россией с Казахстаном и Азербайджаном идея так называемой срединной линии вполне может устроить все заинтересованные стороны, поскольку никак иначе Каспий поделить нельзя.

В эпоху советско-иранских договоров от 1921 и 1940 годов все было просто. Прикаспийских стран было всего две. Каспий считался морем, свободным для судоходства и рыболовства. Де-факто почти вся его акватория контролировалась СССР, с чем Ирану приходилось мириться. Поделить Каспий на пятерых сложнее. Вариант с "морем" не подходит - предусмотренные международным правом 200-мильные экономические зоны прибрежных государств будут пересекаться. С "озером" проще - его можно разделить на сектора. Весь вопрос в том, как это сделать?

Предложенная Ираном формула дележа поровну - каждой стране по 20 процентов - в принципе невыполнима. Обширная северо-восточная часть Каспия с трех сторон окружена территорией Казахстана и принадлежит ему по географическому факту. Так что от срединной линии деваться некуда. Она проводится через точки, равноудаленные от береговой линии. Получившаяся кривая соединяется с берегом перемычками от стыков сухопутных границ. В результате получаются национальные сектора, размер которых зависит от длины побережья каждой из прикаспийских стран. В соответствии с этой формулой самый большой сектор будет у Казахстана - 30 процентов, наименьший - иранский (около 14 процентов), России, Азербайджану и Туркмении достается по 18-19 процентов. Следует оговориться, что дележу согласно предлагаемой Москвой схеме подлежит лишь дно, вода остается общей за исключением небольших зон территориальных вод.

Подводных камней на пути реализации этой идеи немало. Но разработчики проекта соглашения о статусе Каспия нашли способ их обойти: срединная линия должна быть модифицированной. Это означает, что границы секторов могут пересматриваться по согласию сторон, исходя из географических и "исторических" факторов. К первым относится, к примеру, Апшеронский полуостров. Далеко вдающийся в море полуостров принадлежит Азербайджану. В итоге граница его сектора близко подходит к туркменскому берегу. На саммите в Ашхабаде Сапармурат Ниязов по этому поводу возмущался: "Я готов договориться с Гейдаром Алиевым. Но если он говорит, что это месторождение мое, а оно расположено в 184 километрах от Азербайджана и в то же время в 84 километрах от Туркменистана (речь идет о месторождении, которое в Азербайджане называют "Кяпаз", а в Туркмении - "Сердар". - "Итоги"), то как тут быть?"

Принцип модифицированной срединной линии как раз и предусматривает мирное разрешение подобных споров. России и Казахстану при разграничении своих секторов это удалось вполне. В расчет принимаются "исторические" факторы: учитывается, например, чьи компании раньше начали освоение того или иного месторождения. Соответствующие двусторонние соглашения по северу Каспия подписаны также с участием Азербайджана и Туркмении. Этот опыт вполне может быть применен и на спорном юге. Была бы политическая воля. Источники в российской делегации не исключили, что уже в мае Россия, Казахстан и Азербайджан подпишут отдельное соглашение о разграничении своих секторов. Двери для Туркмении и Ирана остаются открытыми.