Профессор, доктор исторических наук Виля Гельбрас: У России - китайское будущее?

"Китайский вопрос - это вопрос дальнейшего существования России". К такому выводу приходит ведущий отечественный китаевед Виля Гельбрас в недавно выпущенной книге "Китайская реальность России". Эта работа - одна из немногих серьезных попыток проанализировать наши нынешние отношения с восточным соседом, дать прогноз на перспективу. Надо признать, прогноз у профессора Института стран Азии и Африки получился мало оптимистичный...

Хрен редьки - слаще!

- Пугаете нас Китаем, Виля Гдаливич?

- Призываю посмотреть на вещи реально. Пришло время, когда Россия должна осознать себя малой страной. Это противно всей нашей культуре и истории, но такова суровая правда.

- Да какие же мы малые, если такие большие?

- Территориально - безусловно, но если говорить о людском, экономическом потенциале, геополитических устремлениях, то окажется: на фоне Китая мы выглядим бледно. Нам предстоит на собственной шкуре почувствовать, каково было раньше латышам, эстонцам, полякам, венграм, болгарам. Они постоянно пребывали в страхе, боясь, что огромный медведь, живущий рядом, неловко повернется и раздавит...

- Теперь нам надо караулить шевеление китайского дракона?

- Увы, порой мы уже заискиваем перед Китаем... Образование Шанхайской организации сотрудничества стало политическим признанием, что отныне сфера жизненных интересов Пекина простирается на часть территории России и стран СНГ. Так что появление в Центральной Азии американцев и европейцев, проводящих антитеррористическую операцию в Афганистане, можно рассматривать как благо. Янки должны притормозить проникновение туда китайцев.

- Сомнительное спасение. Хрен редьки не слаще.

- Как сказать. Например, слушатели "Эха Москвы", отвечая на вопрос ведущего, кого они предпочли бы видеть в Центральной Азии - американцев или китайцев, дружно проголосовали в пользу первых. Люди чувствуют скрытую угрозу, исходящую с Востока, поэтому и нынешние российско-китайские отношения характеризуют как не слишком радужные, и от будущего не ждут ничего хорошего.

- А чего нам бояться?

- Военная угроза России со стороны Пекина вряд ли исходит, хотя могу напомнить анекдот 60-х годов, который был популярен в период нашего противостояния на острове Даманский. Идет война между СССР и КНР. В первый же день в плен сдается миллион китайцев. На следующий день - еще миллион. И на третий день - миллион. А на четвертый день Советский Союз капитулирует... Китайцам нет нужды воевать с нами! На сопредельной территории проживает каждый пятый житель планеты, в среднем по 180 человек на каждом квадратном километре. Сравните это с Якутией или Дальним Востоком, где плотность населения - 1,2 человека на километр. Живущие там русские физически ощущают огромную людскую массу, находящуюся по другую сторону границы. Если эта толпа хлынет сюда, ее напор ничто и никто не остановит.

- Но пока ведь не хлынула! Вы же сами пишете, что в Приморском и Хабаровском краях постоянно проживают лишь около 20 тысяч китайцев. Разве это цифра?

- Согласно последней переписи населения, в 1989 году в России насчитывалось немногим более пяти тысяч китайцев. Сегодня некоторые горячие головы говорят о шести миллионах. (В скобках замечу: все население российского Дальнего Востока ныне едва превышает семь миллионов человек.) В действительности убежден, китайцев у нас пока не более 500 тысяч. Счастье, что Россия не кажется китайцам самым привлекательным направлением для иммиграции. Основная масса рвется в США, Европу, Японию, Австралию, ЮАР. Население заморских "чайна-таунов" давно исчисляется десятками миллионов жителей! Если китайцы обратят взор в сторону России, нам придется несладко.

Страна мигрантов

- Ну и пусть едут! Они же собираются здесь не груши околачивать, а трудиться. Разве не мы постоянно сетуем на дефицит рабочих рук? Да сегодня в Китае безработных больше, чем в России жителей!

- Верно, в производственной сфере нам, согласно прогнозам, уже через два года будет не хватать свыше полутора миллионов человек. Объективно говоря, Россия обречена превратиться в страну мигрантов. Альтернативы попросту не существует. В конце концов мы все помним, что в начале 90-х годов именно "челноки" (в Китай и из Китая) помогли населению Дальнего Востока пережить трудное время реформ. Тогда "челноки" заполонили рынки российских городов пусть плохонькими, но товарами первой необходимости, продуктами питания, дефицит которых остро ощущался. На протяжении всех 90-х годов власти постоянно усложняли условия деятельности китайских "челноков", стремясь пресечь незаконную миграцию. Поток "челноков" сократился, но не прекратился. Из их среды выросли торговые и прочие фирмы, обладающие солидными капиталами. Спрашивается, нужны ли они России? Да, их работа востребована обществом.

Другое дело, что большинство этих фирм предпочитает "серый" бизнес, уклоняется от уплаты налогов, способствует распространению коррупции. Китайцы знакомы с теневой экономикой не хуже нас и умеют использовать ее себе в плюс. Они готовы и действительно идут на нарушение любых законов и норм, к чему привыкли дома. Они научились договариваться с чиновниками, милицией, таможенниками, налоговиками. Вину за это должны разделить с мигрантами наши власти. Они не озаботились принятием и соблюдением законов, определяющих статус иностранцев, регулирующих их трудовую, предпринимательскую деятельность в России. Отсутствует четкая миграционная политика. Китайцы готовы трудиться в торговле, сфере обслуживания, ресторанном бизнесе, но ответьте, кто призван определять, сколько России нужно мигрантов, каких специальностей и какого уровня профессиональной подготовки? Кто должен заниматься обустройством этих людей? Поручили миграционные заботы милиции. Но это не ее дело! Что для нас дешевле и полезнее: создание заслонов на границе, проведение облав и массовой административной высылки мигрантов или адаптация их к нуждам страны?

- Вы в книге много пишете о силе китайских землячеств.

- Это особые, обособленные мирки. Например, в Москве есть обслуживающие только китайцев гостиницы, общежития, охранные структуры, фирмы, оказывающие финансовые, юридические, транспортные, туристические и иные, в том числе сексуальные, услуги. Есть даже закрытые клубы, доступ в которые разрешен только китайцам. А вы знаете, что в любом ресторане китайской кухни с китайца возьмут гораздо меньшую плату, чем с русского?

Вернемся, однако, к вопросу о грамотной миграционной политике. Мы должны предложить специальные программы для привлечения китайских студентов. Ежегодно Пекин затрачивает свыше миллиарда долларов на учебу своих граждан за рубежом. Из этой суммы нам перепадают сущие крохи, хотя китайцы, получившие образование в России, могли бы стать теми мигрантами, которые необходимы нашей стране.

- А стоит ли, Виля Гдаливич, заманивать этих мигрантов, если вы говорите об угрозе России, исходящей от Китая?

- Не собираюсь никого запугивать, но считаю нелишним напомнить, что, например, в Китае принята программа активного внешнеэкономического наступления. Ее девиз - "Идти вовне". Китай нуждается в рынках сбыта продукции, обеспечении промышленности сырьем, энергетическими и иными ресурсами, поступлении из-за рубежа капиталов, новейшей техники и технологий... Цель экспортно-ориентированной стратегии весьма конкретна: к 2010 году Китай должен иметь собственные транснациональные корпорации и выйти на второе место в мире по валовому внутреннему продукту, а к середине века, к столетию образования КНР, и вовсе обставить нынешнего мирового лидера США.

- Обставят?

- Как говорится, поживем - увидим. В Китае накопилось много острых проблем. Полагаю, китайцы найдут способы их решения. У Пекина есть возможности для укрепления и наращивания экономической мускулатуры.

Провокация?

- Надеюсь, не за наш счет?

- Надежды - плохое подспорье в политике. У нас до сих пор нет стратегии развития отношений с КНР. Когда-то мы намеревались к 2000 году довести внешнеторговый оборот между нашими странами до весьма скромных 20 миллиардов долларов, но не смогли добраться и до половины этой суммы. У нас так до конца и не урегулированы территориальные споры с Китаем. А это серьезно. Дело, конечно, не в трех островах и двух десятках километров, где граница не демаркирована... Официально Пекин отказался от территориальных притязаний к России. Это, к слову, зафиксировано и в договоре, заключенном между нами в прошлом году. Но в китайских школьных учебниках о них, о претензиях, говорится. Могу показать вам и издающуюся в Москве газету китайской диаспоры, где прямо пишется, что былой захват Россией территории Китая и сейчас мешает контактам двух стран.

- Провокация?

- Понимаете, едва ли не главная проблема в наших отношениях с Пекином - отсутствие взаимного доверия. На словах мы клянемся в любви, даже подписываем договор о дружбе на ближайшие двадцать лет, но скрытое недоверие остается. Оно постоянно проскальзывает. Еще раз процитирую одну из московских китайских газет. Статья посвящена поставкам российского оружия в КНР. Автор утверждает, будто Москва дважды обманывает Пекин - в цене и в качестве. Мол, нам продают заведомое старье, словно суперсовременное вооружение... К слову, в Москве издается несколько газет на китайском языке - "Век", "Дракон", "Московский китаец", "Вечерняя Москва"... Есть основания полагать, что по крайней мере одна из них субсидируется властями Пекина.

Ради интереса пролистайте российскую прессу: материалы о Китае - большая редкость! Мы мало знаем о нем и, похоже, не хотим ничего знать. Нас больше волнуют Косово, война палестинцев с Израилем, чем жизнь соседа! Словно нет у нас общей границы протяженностью в четыре с лишним тысячи километров, словно нам наплевать на демографического колосса, чье население ежегодно увеличивается на 12 миллионов человек. Осенью грядет 16-й съезд Компартии Китая, уже несколько месяцев идет активная подготовка к нему, а в России об этом хоть кто-то слышал?

- Полагаете, это должно нас так уж волновать?

- Обязательно! Судя по всему, съезд будет исторический.

- Тогда просвещайте, Виля Гдаливич.

- Речь пойдет о судьбе реформ. На предыдущем, 15-м съезде КПК, состоявшемся в 1997 году, были определены важнейшие параметры развития экономики Китая. Одновременно за кулисами обсуждался так называемый манифест 10 тысяч иероглифов, в котором говорилось о пагубности проводимых преобразований. Сейчас ситуация повторяется. У реформ критиков хватает. Они говорят, что в стране растет безработица, обостряется имущественное неравенство. Ведь Китай за последние годы был, называя вещи своими именами, порядком разграблен.

Чжунхуа миньцзу

- Не мы одни, значит, преуспели в славном деле?

- То, что творилось у нас в начале 90-х, цветочки! В Пекине утверждают, что объем украденного равен шести годовым ВВП Китая - астрономические суммы! Правда, китайцы убеждены, что их коррупция отличается от российской. Мол, у вас и госсобственность с деньгами казенными воруют, и взятки берут, однако при этом упорно ничего не хотят делать, а в Китае коррумпированные чиновники все же отрабатывают каждый полученный ими юань...

Но есть у реформ и сторонники. За несколько лет число голодающих в стране снизилось в десять раз: если раньше регулярно недоедали 250 миллионов китайцев, то теперь таких осталось не более 30 миллионов. Прогресс? Еще какой! И безграмотных в КНР стало меньше. Наука шагнула вперед. В космос лететь собираются. Китайцам до всего есть дело! Например, существует целая сеть институтов, которые занимаются Россией. Отдельные научные заведения изучают Сибирь. Издается семь специализированных журналов, пишущих исключительно об этом регионе.

- А у нас?

- Один хиленький журнальчик "Проблемы Дальнего Востока", рассказывающий, чтобы выжить, и о Японии, и о Корее... Да что говорить, если в России настоящих специалистов по Китаю почти не осталось? В Италии или в Португалии их больше! Надо честно признать, что в Пекине сделаны несравненно более обстоятельные шаги в понимании российской реальности Китая. Нам медлить нельзя. Потом ситуация будет намного сложнее.

- Что для этого необходимо?

- В первую очередь выработать стратегию дальнейшего развития собственной страны. У нас ведь, похоже, до сих пор нет четкого представления даже о том, нужен ли нам Дальний Восток, не говоря уж о Китае. Пока не поймем, что есть Россия, каковы ее интересы, с места не сдвинемся.

Иное дело - Китай, где концепция единой нации - чжунхуа миньцзу - является неотъемлемой частью внешней и внутренней политики, ориентированной на мощный экономический подъем, "собирание земель", объединение разных этнических общностей в единую нацию и отмщение за былое национальное унижение.

- Есть шанс, что китайцы и нас запишут в свою... как вы сказали?.. чжунхуа миньцзу?

- Напрасно смеетесь. Серьезные политики и ученые в России давно задаются этим вопросом...

- И что же вы, серьезные ученые, отвечаете?

- Повторю: прямой угрозы государственному суверенитету России со стороны КНР нет. Собственно, Китаю ни к чему нам угрожать. Один мой китайский коллега прямо сказал: "Мы стали экономически сильными, будем еще мощнее. Все вопросы решатся сами собой". Похоже на правду. Если Россия останется в состоянии стагнации, то Китай в поисках сырьевых ресурсов и новых рынков сбыта экономически поглотит нас. Великая Поднебесная империя будет возрождаться не при помощи агрессии, а экономическим путем...

ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Виля Гдаливич ГЕЛЬБРАС. Родился в Москве в семье известного советского ученого-востоковеда, специалиста по Ирану. Свои же жизненные и научные интересы Виля Гельбрас связал с Китаем. Работал в КНР, стажировался в Народном университете Китая и Пекинском университете, многократно выступал там с лекциями. С 1992 года - профессор Института стран Азии и Африки при МГУ имени Ломоносова. С 2000 года - главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН. Автор более 200 научных работ.

Андрей ВАНДЕНКО