Артем Рузиев

У китайцев есть такая поговорка: "Не побывав в Синьцзяне, никогда не узнаешь, насколько велик Китай". И действительно Синьцзянь-Уйгурский автономный район (СУАР) – эта шестая часть страны. Он граничит с Монголией, Россией, Казахстаном, Киргизией, Таджикистаном, Афганистаном, Пакистаном и Индией. Здесь располагается самая крупная горная система Азии – Памир и самая обширная котловина Китая – Таримская впадина. В Синьцзяне более 300 рек и около 100 больших и малых озер. Вершины неприступных гор отражаются в зеркале озер, сливаются с зелеными лугами и пастбищами.

Но не только особенности природного ландшафта выделяют этот край из других провинций Китая. В Синьцзяне проживают уйгуры, один из древнейших народов Азии. Будучи тюрками по происхождению и мусульманами-суннитами по вероисповеданию, они резко отличаются от китайского населения Поднебесной. Территория Уйгурстана была завоевана в XVIII в. и вошла в состав Поднебесной под китайским названием "Синьцзян" (новая земля). Собственно с этого времени можно говорить о рождении "уйгурской проблемы" - борьбы уйгуров за независимость, которая должна утвердить уйгурский суверенитет на территории СУАР, Челикского района Алма-атинский области Казахстана и ряда восточных районов Киргизии. Такова гипотетическая территория гипотетического государства Уйгурстан, за создание которого, как было решено в 1996 г. на Всемирном уйгурском курултае в Стамбуле, необходимо вести вооруженную борьбу. Один раз многовековая мечта уйгуров неожиданно стала реальностью. В 1944 г. при непосредственном участии СССР, отстаивавшего свои интересы в этом регионе, была образована Республика Восточный Туркестан, просуществовавшая пять лет. Однако этого было достаточно, чтобы оставить в исторической памяти уйгуров неизгладимый след.

В 1955 г. провинция Синьцзян была преобразована в Синьцзянь-Уйгурский автономный район. Однако, получив статус автономии, эта территория никогда таковой не являлась и не имела ни собственного правительства, ни обособленного бюджета. С этого времени Пекин начал активную политику китаизации региона и заселения его этническими ханьцами. В результате сегодня китайцы составляют здесь национальное большинство (около 60%), тогда как коренное уйгурское население сократилось до 30% (чуть больше 7 млн человек). При этом Пекин до сих пор продолжает поощрять массовое переселение китайцев в Синьцзян, сочетая эти мероприятия с политикой ограничения рождаемости тюркоязычных народов (помимо уйгуров, здесь проживают казахи, киргизы, таджики и др.) и поощрения смешанных браков. Официальные власти Китая в завуалированной форме сдерживают образовательные устремления молодых уйгуров и препятствуют развитию уйгурского бизнеса. По некоторым данным, ради ослабления экономических позиций уйгурской диаспоры в Киргизии и Казахстане Пекин приплачивает правительствам этих стран значительные денежные суммы.

Безусловно, национальная политика Китая стала основным стимулом разжигания уйгурского сепаратизма. С 1955 г. на территории СУАР произошло более 15 крупных акций протеста. В 1999 г. уйгурские боевики провели серию террористических актов, приведших к гибели нескольких десятков человек. Власти Пекина на подобные выпады реагируют незамедлительно, практикуя публичные казни и массовые аресты. Однако, несмотря на принимаемые властями жесткие меры, экстремисты продолжают активно действовать. Репрессивные меры китайского руководства против СУАР обусловлены не столько заботой о сохранении территориальной целостности КНР, сколько собственными интересами. Мятежная провинция имеет на редкость удачное геостратегическое расположение, что придает ей огромный экономический потенциал. Помимо приграничной торговли с соседними государствами, Синьцзян призван сыграть ключевую роль при строительстве нефтепровода, который должен связать Казахстан и страны Азиатско-Тихоокеанского региона. При успешной реализации этого проекта Пекин получит дополнительные источники углеводородного сырья. Именно это обстоятельство заставляет китайские власти делать все возможное для скорейшего "умиротворения" региона. Ради открывающихся перспектив официальное руководство Китая способно пойти на самые непопулярные меры, вплоть до насильственного переселения ненадежной и радикальной части уйгуров в другие районы страны.

Однако не стоит забывать, что реализация столь амбициозного экономического проекта, сопровождающаяся репрессивными мерами в отношении уйгуров, только подольет масло в огонь противостояния и даст уйгурским радикалам лишний повод напомнить о своем существовании. Очевидно, что новый нефтепровод может сразу же оказаться "под прицелом" уйгурских террористов.

Сегодня уйгурская проблема является весьма важным рычагом давления, которым не прочь воспользоваться ключевые игроки во всем азиатско-тихоокеанском регионе. С одной стороны, многочисленная уйгурская диаспора (около 400 тыс. человек), проживающая сегодня на территории Казахстана, Киргизии и Узбекистана, является инструментом весьма эффективного давления на политические элиты этих республик. Центральноазиатские уйгуры активно пытаются закрепиться если не во властных структурах, то хотя бы в сфере частного бизнеса, и тем самым нарушают устоявшуюся клановую систему перераспределения сфер влияния. С другой стороны, не секрет, что представителей уйгурской национальности можно встретить в рядах Исламского движения Узбекистана, в отрядах бывшей Объединенной таджикской оппозиции, а также среди сторонников "Хизб-ут-Тахрир-Ислами" (Исламской партии освобождения). Именно поэтому, несмотря на этническое и религиозное родство, лидеры центральноазиатских республик никогда не оказывали поддержку национально-освободительному движению уйгуров.

Но если страны Центральной Азии всегда были склоны рассматривать уйгурский вопрос как несуществующий и поддерживать официальную позицию Пекина, то США и Япония, озабоченные ростом китайского влияния в Тихоокеанском регионе, очень часто дают понять, что готовы оказать поддержку уйгурскому движению. В некоторых западных странах (в частности, в Германии) Национальный фронт освобождения Туркестана функционирует вполне легально. Ярым борцом за права уйгуров до недавнего времени являлась Турция, для которой "уйгурский вопрос" был составляющей частью идеологии пантюркизма.

Самыми верными защитниками интересов уйгуров на сегодняшний день являются исламские радикалы. Считается, что наиболее активная боевая организация уйгурских сепаратистов – Исламское движение Восточного Туркестана (ИДВТ) - финансируется Усамой бен Ладеном. Соответствующее обучение и подготовку боевики ИДВТ проходили в лагерях исламистов в Афганистане, Пакистане, Таджикистане и Чечне. Управление межведомственной разведки Пакистана (ISI) сыграло в свое время посредническую роль в установлении тесных контактов между уйгурами и движением "Талибан". С 1996 г. по настоящее время на стороне талибов воевали около 2 тыс. уйгуров. Также при очевидном участии пакистанских спецслужб уйгурские боевики принимают участие в боевых действиях в захваченном Пакистаном Кашмире. Всего же, по приблизительным оценкам, в различных региональных конфликтах (в том числе и в Чечне) были задействованы около 20 тыс. уйгуров.

Правда, идеи исламского радикализма не поддерживаются всем 16-милионным уйгурским народом. Любопытно в этой связи проследить, как варьируется среди уйгуров представление о будущем устройстве государства в зависимости от места их проживания. В северной части Синьцзяна (Джунгарии), имеющей протяженные участки границы с Алтаем и Казахстаном, придерживаются курса на построение светского государства. На юге (в Кашгарии), граничащем с Киргизией, Таджикистаном, Пакистаном и Афганистаном, популярна идея исламского государства. Жители Кашгарии гораздо более склонны к массовым вооруженным выступлениям против властей. Тем более что оружие здесь всегда можно достать с избытком, учитывая находящиеся под боком Афганистан, Киргизию, Таджикистан и Пакистан.

В любом случае, очевидно, что уйгурская проблема – это бомба замедленного действия, заложенная в основу современной китайской государственности и его геополитических амбиций. Взрывную реакцию может вызвать как потенциальное ослабление внутренних и внешних позиций Поднебесной, так и слишком активное глобальное политическое и экономическое наступление Китая. Тогда попытки ударить уйгурской проблемой по китайскому монстру вряд ли заставят себя долго ждать.