Царство Туркменбаши
Тали Лангаммер

Корреспондент ПРЕСС-ЦЕНТРА.РУ в составе группы журналистов, освещавших саммит глав прикаспийских государств, привезла из столицы Туркмении незабываемые впечатления о царстве Туркменбаши...

Ашхабад - горная советская деревня, живущая в культе вождя и, следовательно, в страхе. Порадовать может восточными сладостями да фруктами, а замучать - жарой. Вот такой сборный портрет столицы Туркмении рисовался нам в предположениях перед командировкой.

Ну, то, что Ашхабад расположен в горах, в подтверждении не нуждается. А вот жара - отменилась. Рейс задержали на 4 часа из-за ливня в Ашхабаде. И когда мы прилетели, встречающие искренне завидовали нашим теплым курткам.

Остальные установки выдерживали проверку на протяжении всего путешествия.

В самолете компании "Туркменские авиалинии" пассажирам первых рядов салонов бизнес и экономического классов на протяжении всего полета прямо в глаза смотрел Отец всех туркменов.

Перед вылетом в Туркмению редакция сформулировала задачу: "Посчитай, сколько портретов встретишь". Вот это и были портреты номер "раз" и номер "два". Думаю, там, в самолете где-то в служебных отсеках можно было обнаружить еще несколько фотографий Туркменбаши, но в тех помещениях, куда допущены пассажиры, оказались на виду лишь два.

То, что мы увидели из иллюминаторов, когда сели, как-то мало напоминало советские времена. Скорее ассоциировалось с парижским аэропортом. Некий авангард из толстых красных труб со стеклянными перемычками внутри. Правда, бежать от самолета до этого "футуризма" пришлось пешком и под дождем. Ни привычных с Шереметьева "рукавов-гейтов", ни даже автобусов тут не обнаружилось.

"Не ходите по газону! По газону не ходите - Вам говорю!!!" - кричали служащие.

А как не срезать по газону углы, когда на голову сильно капает? Тем более, что газон в аэропорту - это площадка из гравия, обложенная ровным, новым бордюром.

Все новенькое - первое ощущение. Аэропорт построен пару лет назад, гостиницы - в пределах пяти лет. Все сделано недавно - и фонтаны, и памятники.

"У нас все стало расцветать с приходом Туркменбаши" - с гордостью объяснял нам встречающий. Дружелюбный туркмен, в добротном костюме. Сразу бросилось в глаза, что у него на лацкане пиджака что-то блестит. У наших депутатов флажок, а у него - золотой профиль Туркменбаши.

Когда мы уже подъезжали к гостинице, и по разговору стало понятно, что это - человек совершенно раскованный и, как говорится, "свой", я спросила:

- А зачем вы это носите? Вы верите в президента как в кумира?

- …….

В ответ только улыбка. А коллеги зашикали: чего ты такие вопросы задаешь, им же положено. Тут он перебил всех.

- Почему положено?! Просто кто-то один начал носить, потом остальные. У вас же тоже не приказывают портреты президента в кабинетах вешать….

Освещенная в ночи гостиница ничем не отличалась от европейских отелей. И тоже была новенькая. Называлась Шератон - АкАлтын. То есть, белое золото. Есть еще черное золото. Оно здесь в чести. Но то, что это настоящий Шератон оказалось утверждением спорным. Потому что, как мы поняли из разговоров, в настоящем Шератоне разместился президент Путин. Но и наш АкАлтын тоже вроде тянул на свои пять звезд, насколько удалось рассмотреть в ночи.

Утром машинально включила телевизор. Там - турецкое, немецкое телевидение, один российский канал и один государственный канал Туркмении. Под утренние сборы фоном легла речь Сапармурата Ниязова. На русском языке он рассказывал о своей политике японским парламентариям. Процитирую неточно, что запомнилось:

"Вот, Запад говорит, что поможет, но только если мы обеспечим полную демократию. Но они же не понимают, что если сменить власть, народ совсем обнищает! А народ доволен. Ему обеспечено: вода - бесплатно, газ - бесплатно, соль - бесплатно, электроэнергия - бесплатно. За квартиру, транспорт плата символическая. Я не могу дать хорошую зарплату, у меня нет необходимого товарного покрытия. Но богатства нашего государства я разделяю между людьми.

Братская Россия, когда у нас заканчивалась мука, нам помочь отказалась. Только Иран поделился, хоть и сам хлеб закупает. И мы смогли раздать людям. Сначала первые 8 лет каждой семье муку раздавали бесплатно. Потом специальная комиссия решала, кто действительно нуждается…".

Дослушать речь не успела, но потом увидела на площади, на мониторе, что речь все еще транслируется.

Первое ощущение от города при дневном свете в нескольких словах: "блеск, восток, маскировочная косметика, гигантомания". Какие-то ассоциации с Тянаньмэнь в Пекине. Огромная площадь со светлыми плитами, на ней два белоснежных восточных дворца. Перед нами - дворец с голубым куполом - готовый к прикаспийскому саммиту. На стене, в традициях Туркмении, портреты всех пяти президентов. Второй дворец - слева, с золотым куполом - резиденция президента, потому за решеткой и водружен на ступеньки, по которым стекает вода. Слева - некое подобие дворца в помеси с мавзолеем. "Там Туркменбаши принимает парады" - пояснили нам сотрудники МИДа, наши гиды.

А сзади на трех ногах стояло нечто. Какая-то высотная конструкция, вроде как мемориал. Оказалось, это Арка нейтралитета.

В 1995 году Генеральная ассамблея ООН приняла резолюцию о постоянном нейтралитете Туркмении. Нужно было отметить это событие архитектурным изыском. И сделали сильно увеличенный национальный предмет обихода -треножник. Такой треножник люди ставили над костром и водружали на него казан, то есть кастрюлю, чтобы разогреть пищу.

По ногам мемориального треножника наискосок вверх ползает лифт. Там, где ноги соединяются, - смотровая площадка. А венчает треногу главная достопримечательность Ашхабада - композиция ТУРКМЕНБАШИ ОБНИМАЕТ СОЛНЦЕ! То есть, золотая статуя Ниязова в полный рост, с открытыми навстречу солнцу руками! И все так устроено, что он крутится за солнцем, всегда развернут к светилу лицом! Даже в облачный день с его помощью можно вычислить, где находится солнце. Некий компас….

Это - единственная функция высотки. А мы-то думали, что там ретрансляторы или еще какие-нибудь технические дела….

Наши гиды обиделись: "Зато оттуда видно весь город: и нашу шикарную мечеть, и горы, за которыми граница с Ираном - всего 40 км, и даже Каракумы. Пойдемте, посмотрите".

К лифтам стояла очередь. Дети, дедушки, женщины. Паранджу здесь женщины не носят, но и миниюбка - крайняя редкость. Как правило, это национальное платье без роскоши, с жилеткой или пиджаком, а на голове - косынка. Грубые босоножки и почему-то грязные пятки….

Но очередь - это для простых людей, а нас сопровождали. Дети с мамами и дедушками остались ждать следующего лифта, им что-то объяснили по-туркменски. А мы получили возможность обозреть город.

Ашхабад - маленький. Огромная чистая мощеная площадь, широкий проспект - максимум 10 км до окружной дороги. В центре еще есть гостиницы, некие государственные строения, магазины - это все выглядит шикарно, построено с размахом. Но, в основном, видны довольно ветхие жилые дома и участочки с построенными своими руками домишками, с покосившимися заборами, увитыми виноградом, да чуть ли не с курами во дворе.

Конечно, сверху видны и портреты с постаментами. К тому моменту удалось насчитать уже 37 портретов и восемь памятников Туркменбаши, учитывая тот, который был у нас над макушками. И все они, преимущественно, из золота.

Прямо у подножья Арки нейтралитета - бык с земным шаром на рогах. На этом шаре сидит женщина, а в руках держит золотого младенца. По туркменским поверьям, земля покоится на рогах у быка. Когда бык перебрасывает шар с рога на рог, происходит землетрясение. Этот железный бык - памятник погибшим во время землетрясения 48-го года. Тогда осиротел Ниязов. Надо понимать, что эта женщина на шаре - его мать, а золотой младенец - будущий президент.

И главное, чем изобилует панорама Ашхабада - визитная карточка города - фонтаны, фонтаны, фонтаны, фонтаны.

Говорят, Туркменбаши их любит. Но строят их не поэтому, а потому что в жару людям приятно около них проводить время.

Позже, когда нас повезли по городу, мы все рассмотрели подробно. Центральное шоссе выводит на аллею фонтанов. Там живут "сестры" треножки. Они тоже мемориалы, но народ их называет просто: пятиножка и восьминожка. Работают они фонтанами. А еще есть фонтаны, в виде героя, давящего змея. Запомнилось, что вода брызжется у змеи не только изо рта, но и из хвоста. "А что ты удивляешься, а если бы тебя такой богатырь придавил?" - ответил коллега на мое удивление, почему выбраны такие странные места у скульптурной композиции для фонтанирования.

Есть еще фонтан - атрибут президентской власти - Пятиголовый орел. Один из коллег заметил "А у нашего - всего 2 головы - у них круче, у них птица пятиголовая". На что ему объяснили, что в Туркмении пять областей, пять основных племен или родов, отсюда и пять голов. Из каждой золотой головы - по струе.

Так же фонтанировала группа лошадей, какие-то стражники и т.д. Вся аллея тоже очень чистая, выложенная чуть ли не мраморными плитами. Высажены пальмы. Туркмены говорят, что когда их завезли, и не надеялись, что приживутся. А пальмам тут понравилось. Вокруг аллеи еще растет мак. Его в Туркмении никто не запрещает. Говорят, здесь нет не то что наркомании, здесь вообще преступность нулевая. Просто народ сознательный.

А народ между тем увешал все дома, как опятами в колодце, спутниковыми тарелками. Одного канала - мало. "И никто у нас ничего не глушит, мы смотрим любые каналы: и европейские, и российские", - объясняет мне наш сопровождающий.

В работе появилась пауза, и мы смогли поговорить более-менее искренне:

- Значит, ваш лидер не боится критики, вам позволено смотреть разные каналы?

- Да, а чего ему бояться. С ним стало хорошо. Он с 85 года - первый секретарь, потом в 91-м были выборы, потом вроде еще были. А потом уже Совет старейшин его пожизненно президентом сделал.

- Поймите правильно мой вопрос, но Россия в недавнем прошлом пережила культ личности. Ведь у вас повторяется та же история.

- А что в этом плохого?

- Возможно, я не права, но так устроена психология человеческая. Больше 4 лет править нельзя, человек начинает казаться незаменимым, смещаются ценности. Вот в Москве Лужков второй срок работает мэром. Москва расцвела. Но когда положенный срок закончится, вынужден будет уйти.

- И что, Москве от этого станет лучше?

И что можно было ответить ему на этот вопрос? В этом тоже как будто есть правда. Но надо учесть, что мой собеседник был государственный служащий. Всей номенклатуры всего 145 человек, включая правительство и аппараты всех ведомств. По их разговорам создалось ощущение, они все коротко знакомы и сплочены, что ли. Ну, например, удалось подслушать такой разговор:

- Слушай, тут меня твой человечек за превышение скорости тормозил, но я проехал мимо. У меня дела были, понимаешь. Опаздывал.

- Да, ладно (с улыбкой). Я разберусь. Главное, чтобы твои дела не пострадали.

Чиновники в Ашхабаде ездят на служебных иномарках. Обычный народ - на жигулях, в основном, первой модели. Бегают еще Пежо. Говорят, они собираются в Иране. И даже вытеснили корейско-узбекские ДЭУ. Но кто их покупает - не понятно. Со средней Туркменской зарплаты и велосипед трудно купить… по нашим подсчетам.

Государственный служащий рассказал, что средняя зарплата в стране - 70 долларов в месяц. А позже довелось поговорить с простым врачом. Так вот он жалуется, что жить трудно - средний оклад - 15 долларов.

И второй - ближе к истине. Просто можно посчитать зарплату по разным курсам.

Еще в гостинице нам не советовали брать сдачу с долларов в местной валюте. Официальный курс - 5 тысяч манатов за доллар. А на улице вам поменяют по курсу 21 с лишним тысяча манатов за доллар. Мы меняли на улице. За 50 баксов выдали пачку толщиной в 10 сантиметров!!! О том, чтобы запихнуть ее в кошелек и речи не было. Ни один кошелек этого не выдержит. Приходилось как-то упаковывать этот кирпич в сумке. Позже выяснилось, что столько поменяли зря. Обратный обмен тут уже был НЕ ВОЗМОЖЕН. А обед стоил всего 25 центов!

Куда же потратить деньги в Туркмении? Нам предложили следующие варианты:

Бараньи шапки, национальные костюмы, восточные сладости. Но главное - черная икра по 50 долларов за килограмм и джинсы.

Восточные сладости мы поехали искать на Русском рынке. Как выяснилось, сладостями тут называют курагу, изюм - черный кишмиш без костей, орешки и жареный горох. Никаких рахатов-лукумов. Черешня - мелкая, клубника - мелкая и кисловатая. Был еще не сезон. И преимущественно, все это завозное - из Ташкента, да из Ирана.

Вкусным мы признали местный укроп. Еще сам Туркменбаши по телевизору тогда говорил, что Туркмения обеспечивала СССР не только нефтью, но и укропом. Так же для вывоза в Москву были закуплены: свежий и мясистый чеснок, лук и петрушка. Водка с портретом Туркменбаши оказалась самопальной. А черную икру продавали… куском, камнем, завернутым в пакет. Она тут только прессованная, паюсная и очень соленая на наш вкус. Пришлось от этой затеи отказаться.

Оставалось закупить джинсовой продукции.

Джинсы шьет местная фабрика и экспортирует их в США. Фабрику построили турки, туда вложились разные капиталистические иностранные спонсоры и, говорят, даже Европейский банк реконструкции и развития. И лекала, и технология - западные. А продукция сертифицирована по высшим стандартам.

За джинсами нас повезли в ночной турецкий универсальный магазин. А заодно и поужинать. Магазин - копия московского Рамстора, только называется иначе. Час был не поздний, а магазин - пустой. Мы стали сравнивать цены. Ужин - 10 долларов. И остальные цены, как выяснилось, не на много ниже московских. "Ну, нашим людям тут не все по карману, потому магазин и кажется пустым" - объясняли гиды.

Дешевыми оказались лишь джинсы. Дешевыми - это слишком дорогое слово для этих цен. Джинсовые брюки тут стоят 3 доллара! Но размеров нужных не нашлось. И на следующий день нас повезли на саму джинсовую фабрику.

Производство отстроили в тех краях, где малая родина Туркменбаши - деревенька, где он родился. При выезде из города проехали через роскошные ворота, с Ниязовым, распростершим руки нам навстречу. Таких ворот - четверо. На Западном, Восточном, Северном и Южном выездах из города.

К тому времени мой подсчет памятников и портретов уже сбился, перевалив за сотню. Казалось, портреты все одинаковые и считаешь их уже по третьему кругу. Они везде. Например, смотришь на здание, силясь понять, что за организация там живет, а вместо ответа на нем написано: Туркменбаши! И, разумеется, висит портрет.

На пресс-конференции Ниязов по-дружески пожаловался журналистам, что сам устал от этого. Вот сокращенные цитаты:

"Обо мне говорят много. Я что, буду оправдываться? Лицо общества определяется людьми. Есть у наших людей на лице испуг? Мне важно, чтобы мой народ меня ценил! Вот говорят, много портретов. Если бы у меня был президент, который дал бы мне бесплатно все, что дано людям сейчас, я бы тоже сказал, что у меня лучший президент.

А портреты…. Многие просто мне льстят, даже не похожи на меня. Мне не надо славы. Я себя ущемленно чувствую. Мне нельзя ни в ресторан, ни налево пойти!"

Все журналисты были слегка потрясены этой пресс-конференцией. Ниязов был до предела открыт, демократичен, чего не ожидали от "культового" лидера. Никакого авторитаризма. Прямо демократ. Многие опытные политические обозреватели говорили, что они изменили отношение к Туркменбаши.

"Ну, вот и деревня Туркменбаши" - вернул меня из своих мыслей наш гид. "Он свою родину, конечно, полностью изменил, отстроил заново. Здесь развернулись фабрики. Какая же из них джинсовая? Не проехали ли? И рабочие места теперь у его односельчан есть".

На фабрику нас пропустили сразу - по распоряжению министра. Показали цеха: от прядильного, до пошивочного. Напоили чаем и подарили вполне приличные джинсы. Таковы восточные традиции. В Москве джинсы принимали за американские. Туркмены гордятся этим своим примером притока инвестиций иностранного капитала.

Но больше запомнилась поездка обратно с фабрики в город с попутной экскурсией по окружной дороге. У нас состоялся примерно такой разговор с нашим любезным гидом, знаковый разговор, и добавить нечего:

- Вон, видите здание?

- Да, это типа наших московских новых бизнес-центров. И крыша у него какая-то необычная, синее стекло. Прямо, как на Западе.

- Его будут перестраивать. Осела стена. А вот это здание за 2 года построили, вернее, всю группу из трех зданий.

- Под офисы? Кто же их планирует? Такая современная и дорогая архитектура.

- А Туркменбаши не понравились. Он с колоннами хочет. Их теперь сносить будут и перестраивать заново.

- А вон тот фонтан видите?

- Тот огромный, со скульптурной композицией внутри?

- Да. Вот его тоже Туркменбаши велел перестроить за счет фирмы.

И вон те жилые дома слева. Тоже за счет фирмы будут переделывать. У нас так уже кое-кто разорился.

- А ваш президент не пробовал проекты, эскизы смотреть?

- Да нет, как-то так получается, что он уже готовое строение видит, и оценивает. Хочет, чтобы все хорошо было сделано. А вон ту серию домов уже закончили. Будут заселять.

- Что-то из серии чуть ли не московских баснословно дорогих "Алых парусов". А кто же там квартиры купил, дорого ведь?

- Да, около 40 тысяч долларов. Пока никто не покупает.

- А в тех высотных домах?

- Тоже никто.

- А зачем же их строить?

- Ну, когда-нибудь люди поднакопят средств и купят. Да, и цены тогда, может, снизят.