Уильям Сэфайр (William Safire)

Вашингтон - Через тринадцать дней после событий 11 сентября президент России Владимир Путин встретился с лидерами Государственной Думы и членами Президиума Государственного Совета, чтобы определиться с реакцией России на объявленную Америкой войну против террора.

"Один из участников высказался в пользу поддержки движения "Талибан", - говорит глава реформаторской демократической партии Григорий Явлинский, присутствовавший на той встрече, - а 18 человек предположили, что Россия должна оставаться нейтральной в войне Соединенных Штатов с террористами. Только двое сказали, что Россия должна войти в антитеррористическую коалицию".

Путин занял сторону этих двоих, и они немедленно получили большинство голосов. В тот момент Путин воспользовался возможностью отказаться от давних стратегических позиций без того, чтобы быть униженным, и чтобы получить сверхдержаву в качестве союзника в непримиримом соперничестве России с Китаем.

Помните, как в прошлом году глава Франции Жак Ширак (Jacques Chirac) и руководитель Германии Герхард Шредер (Gerhard Schroeder) заламывали руки по поводу ковбойской упрямости Буша в отношении противоракетной обороны? Помните их панические предсказания о том, что выход Буша из Договора об ограничении систем противоракетной обороны станет причиной новой гонки вооружений? Буш из Договора вышел, Китай воспринял это с беспокойством, а Путину ничего не оставалось, кроме как согласиться.

Помните, как наши приспособленцы (здесь имеются в виду сторонники неконфликтных отношений - прим. пер.) приходили в ужас от возможности столкновения интересов Востока и Запада, которое неизбежно должно было произойти из-за расширения НАТО за счет принятия государств, расположенных вдоль границы с Россией? Как бы это ни было странно, но многие страны - бывшие участницы Организации Варшавского Договора уже вступили в Альянс, а вскоре двери откроются и для трех прибалтийских государств. Путин был удовлетворен регулярными консультациями с НАТО.

Помните усмешки элиты по поводу того, насколько унилатералистски это выглядело, когда Буш заявил, что он сократит стоящие на вооружении ядерные ракеты на две трети, независимо от действий России? В эти выходные в Москве Путин вежливо согласится на эти сокращения, а в ответ на закрепление их в трехстраничном договоре он не будет возражать против того, чтобы мы отправили неиспользуемые боеголовки на хранение.

В обычных условиях эти благоприятные события могли бы стать поводом для бурного торжества сторонников жесткой линии, однако мы были лишены заслуженного удовольствия тем же самым фактором, о котором Путин говорил со своими подчиненными, стремящимися всегда сказать нет Западу: события 11 сентября все изменили. Дипломатические обстоятельства стали другими, и поэтому ошибочные предсказания не могут ставиться в вину мультилатералистам (приверженцам многосторонних действий - прим. пер.).

Путин больше не чувствует себя униженным, если он уступает по вопросам вооружений, которые он больше не может содержать. Российская гордость была подлечена ущербом, нанесенным Соединенным Штатам, и нашей нуждой в разведывательной информации для войны с терроризмом, а также открытой лестью всецело доверяющего ему Буша. "Разворот" Путина к Западу - и больше к Соединенным Штатам, чем к Европе - не имеет серьезного негативного влияния на его популярность дома.

После того, как произойдет встреча с Бушем и последующее обычное подписание документов, объятья и излияние радости по поводу окончания "холодной войны", президент России приступит к делу: его стране нужны инвестиции капиталов, а также вступление во Всемирную торговую организацию.

Нам известно, что население его страны уменьшилось до половины населения Америки, а российская экономика равна половине экономики Португалии, самой бедной страны Европы. Однако Путин напомнит нам, что он располагает крупнейшими запасами нефти и газа в мире, которые могут ослабить ОПЕК.

Буш, как ожидается, подчеркнет, что для привлечения инвесторов необходимо твердое соблюдение договоров и прекращение повального взяточничества. Он должен сказать Путину, что удушение средств массовой информации превращает политические свободы в насмешку, и что война с террором не является основанием для продолжения жестокого обращения с чеченским населением.

И, наконец, еще один большой вопрос. За значительную плату Россия помогает Ирану в строительстве 1000-мегаватного ядерного реактора в Бушере (это название Буш может запомнить легко) вместе с предприятием по переработке урана, которое сможет производить начинку для ядерного оружия.

Одновременно сотни российских специалистов помогают Ирану разрабатывать ракету "Шахаб-4", имеющую дальность полета 1250 миль (одна миля = 1609 метров - прим. пер.) и способную доставить ядерную или бактериологическую боеголовку в любую точку Ближнего Востока и в Европу.

Террористической организацией Ирана является "Хезболла". Если ее члены получат оружие массового поражения, и если это оружие будет применено против Соединенных Штатов (и наш директор ФБР говорит нам привыкать к этой мысли), тогда мы должны будем нанести ответный удар по спонсорам и поставщикам террористов. Поэтому оказываемая Россией Ирану помощь, которая будет усиливать организацию "Хезболла", нанесет огромный вред интересам России.

Буш должен дать понять, что это будет концом этой прекрасной дружбы.