На прошлой неделе президент Азербайджана Гейдар Алиев вернулся в Баку из Тегерана, где провел три дня, подписав с десяток азербайджано-иранских двусторонних соглашений. Однако главная цель поездки - урегулирование правового статуса Каспийского моря - так и не была достигнута. Президент Ирана Мохаммад Хатами в очередной раз подтвердил позицию Тегерана: иранцы настаивают на том, чтобы Каспий осваивался либо совместными усилиями всех пяти прикаспийских стран, либо был поделен на пять равных частей между всеми государствами. А это значит, что напряженность, наметившаяся в последние месяцы между Ираном и Азербайджаном, будет только нарастать.

Однако в то время, как на юге Каспия сгущаются тучи, север Каспийского моря уже вовсю готовится к нефтяному буму. В середине мая, сразу после того, как в Ашхабаде провалился саммит президентов прикаспийских государств, задачей которого был дележ Каспия, Россия и Казахстан успешно провели границу между национальными секторами в северном Каспии. Переговоры о подписании аналогичного соглашения ведутся с Азербайджаном. Парадоксальным образом упрямство Ирана оказывается на руку Москве. Ведь на фоне непонятной ситуации в южной части север становится все более привлекательным для потенциальных инвесторов.

Велика вероятность того, что значительная часть капиталов, которые в больших количествах устремились сегодня в регион, в ближайшие год-два будет вкладываться в нефтяные месторождения России и Казахстана, тогда как Азербайджан и Туркмения останутся на "голодном пайке".

Вопросы наследства

О громадных энергоресурсах шельфа Каспийского моря заговорили сразу после распада Советского Союза. Доказанные нефтяные запасы (то есть с вероятностью 90% - месторождения) Каспийского региона оцениваются в 2,1-4,5 млрд тонн нефти - это сопоставимо с запасами континентальных США или Северного моря. Возможные нефтяные ресурсы Каспия, по оценкам западных компаний, могут быть просто громадными - до 30 млрд тонн. Доказанные запасы природного газа на Каспии оцениваются в 3,1-4,5 трлн кубометров.

В советские времена акватория моря была поделена между СССР и Ираном. После появления новых независимых государств каждая из стран пыталась получить максимальные выгоды от каспийских энергоресурсов. Все прошедшее десятилетие на Каспии шла борьба за установление контроля над наиболее привлекательными ресурсами. В нее были вовлечены западные и национальные нефтяные компании, банковские консорциумы и международные организации. Правда, толку от этого оказалось мало. Прежде всего потому, что цены на нефть были относительно низкими в течение всех 90-х годов и нефтяные компании, похоже, особо не стремились заниматься на Каспии нефтедобычей. Однако стоило ценам начать расти, как ситуация изменилась, интерес появился. Но неясность со статусом Каспия путала все карты.

В итоге два года назад президент Туркмении Сапармурат Ниязов предложил провести встречу президентов прикаспийских стран - первую со времени распада СССР, чтобы наконец определить статус Каспия. На этом настаивали крупнейшие мировые нефтяные компании - устойчивое развитие добычи нефти и газа возможно лишь в том случае, если права собственности на ресурсы определены.

Никто не хотел уступать

Однако встреча пяти президентов оказалась безрезультатной. Конечно, делить дно Каспия сегодня согласны все. Вопрос в том, как именно. На саммите Россия и ее союзники по СНГ предложили принцип раздела Каспия по модифицированной средней линии (то есть по линии, равноудаленной от противоположных берегов). По такой схеме раздела больше всего получает Казахстан (29%), практически одинаковые по размеру участки достаются Азербайджану, России и Туркменистану (19%), в то время как Ирану остается всего 14% каспийского дна. Причем иранский сектор практически лишен каких-либо энергоресурсов: Тегерану выделили наиболее глубоководные участки южного Каспия, где напрочь отсутствуют осадочные структуры. А большая часть разведанных запасов нефти и газа достается бывшим советским республикам (см. графики).

Естественно, такой вариант не устроил представителей Ирана. В своих требованиях они ссылаются на положения советско-иранских договоров 1921-го и 1940 года, предоставивших обеим сторонам равные права в использовании Каспия. Пару лет назад Иран вообще хотел получить 50% каспийского дна, лишь недавно уменьшив свои притязания до 20% - юг Каспия включая некоторые месторождения, на которые претендуют Азербайджан и Туркмения. Свои требования Тегеран отстаивает весьма жесткими методами: в июле 2001 года иранские патрульные катера оттеснили исследовательское судно компании BP, которое занималось геологоразведкой в районе месторождения Араз-Алов, на которое претендует Азербайджан. Подобные инциденты, естественно, не добавляют инвестиционной привлекательности югу Каспия. А северные страны региона тем временем стремятся этим обстоятельством воспользоваться.

Стабильный север

После апрельского саммита в Ашхабаде российский президент Владимир Путин сразу же отправился в Астрахань. Там он не только встретился с представителями области и посетил буровую установку "ЛУКойла", но и объявил о проведении летом 2002 года первых с советских времен учений российский Каспийской флотилии. "Разговоры о нефти и об учениях в один день свидетельствуют о готовности России отстаивать свои экономические интересы на Каспии, - сказал "Эксперту" старший научный сотрудник Оксфордского института энергетических исследований Роберт Арнотт. - И этот шаг был адекватно воспринят партнерами России по СНГ".

А уже в середине мая Владимир Путин со своим казахским коллегой Нурсултаном Назарбаевым подписали протокол к межгосударственному договору 1998 года, разделив между собой три спорных месторождения на севере Каспия. Согласно протоколу, месторождение Курмангазы досталось Казахстану, а месторождения Центральное и Хвалынское оказались под юрисдикцией России. Но разрабатываться они будут совместно российской и казахской сторонами. "Политика России на Каспии в последнее время стала конструктивной, что и позволило ей урегулировать вопрос с северной частью моря, - сказал нам Лорент Русекас, директор отдела Средней Азии и Кавказа международной консалтинговой компании Cambrdige Energy Research Associates (CERA). - В обозримой перспективе подписать всеобъемлющий договор по Каспию не представляется возможным, поскольку Иран не заинтересован в урегулировании статуса моря: у него достаточно нефти в Персидском заливе. Поэтому пока именно двусторонние договоры, подобные российско-казахстанскому, будут решать судьбу энергоресурсов региона".

До подписания протокола обе стороны предоставляли нефтяным компаниям лицензии на разведку и разработку нефтегазоносных структур, в том числе на спорных участках. Так, российский "ЛУКойл" занимался разведкой блока Северный, в который входит Хвалынское месторождение, с 1997 года и потратил на это 300 млн долларов. Сейчас "ЛУКойлу" придется потесниться и работать на этом месторождении совместно с Казахстаном. На сегодня запасы Хвалынского оцениваются в 250 млн тонн, и к 2006 году суммарный объем инвестиций может достигнуть 1 млрд долларов. Это позволит добывать здесь до 15-20 млн тонн нефти в год. Запасы Центрального месторождения, по оценкам, еще больше: до 350 млн тонн. Общий объем добычи в российском секторе северного Каспия к 2010 году может составить 25-30 млн тонн.

"Необходимость делиться своими месторождениями будет частично компенсирована доступом "ЛУКойла" к казахской нефти", - считает Валерий Нестеров, аналитик ИК "Тройка Диалог". Российская компания получает 25% в проекте по разработке Курмангазы. Запасы этого месторождения оцениваются в 600 млн тонн, и с казахской стороны разрабатывать его будет национальная монополия Казахстана "Казмунайгаз". Раньше у казахов не было денег на подобные проекты, однако сейчас ситуация изменилась. "Благодаря аккумулированию средств от добычи нефти в специальном стабилизационном фонде у Казахстана будут финансовые ресурсы для освоения этого месторождения, - сообщила "Эксперту" Елена Калюжнова, директор Центра евроазиатских исследований Университета Рединга (Великобритания). - Сейчас у Астаны более прагматичная тактика в отношении иностранных инвесторов, чем в начале девяностых, поэтому более вероятно освоение месторождений силами "Казмунайгаза" со взвешенным подходом к привлечению иностранного капитала".

Добыча нефти на шельфе мелководного северного Каспия позволит Казахстану резко увеличить добычу нефти. Уже в 2002 году она должна составить 50 млн тонн, три четверти которых производится компанией "Тенгизшевройл" на гигантском Тенгизском месторождении на побережье Каспия. Начало добычи на шельфовых месторождениях Кашаган, оператором которого является компания Agip KCO (запасы месторождения оцениваются в 1,3 млрд тонн), и Курмангазы даст новый толчок к росту добычи. "Казахстан через десять лет будет ведущей нефтяной державой на Каспии, так как в его секторе находятся наиболее хорошо разведанные и легко извлекаемые запасы", - отметила Дафни Тер-Сакарян, экономист британского института Economist Intelligence Unit (EIU) в Лондоне. По оценкам Международного энергетического агентства (IEA), к 2010 году добыча нефти в Казахстане может возрасти до 140-150 млн тонн в год. Правда, российские эксперты считают эти оценки преувеличенными. "Подобные цифры явно завышены: добыча казахской нефти к этому времени вряд ли превысит восемьдесят-восемьдесят пять миллионов тонн, - говорит Валерий Нестеров. - При этом экспортный потенциал составит семьдесят-семьдесят пять миллионов тонн".

Неустойчивый юг

В то время как на севере Каспия вопросы использования энергоресурсов решены в двустороннем порядке, южная часть бассейна остается зоной конфликтов. Помимо того что на часть азербайджанского и туркменского шельфа претендует Иран, продолжается территориальный спор между Баку и Ашхабадом. По мнению туркменбаши, не только пограничное месторождение Сердар (по-туркменски - Кяпаз), расположенное на полпути между Баку и туркменским побережьем, но и азербайджанские месторождения Азери и Чираг (которые Ашхабад называет соответственно Хазар и Осман) по праву принадлежат Туркменистану. Отсутствие правовой определенности на юге Каспия превращается для Азербайджана и Туркменистана в долгосрочную экономическую проблему. Собственных средств для разработки энергоресурсов ни у Баку, ни у Ашхабада нет. Поэтому проблема привлечения инвестиций является для них критической.

Так, правительство Азербайджана еще в 1997 году подписало с международным консорциумом AIOC (в котором ведущая роль принадлежит компании BP) контракт на разработку комплекса месторождений Гюнешли-Чираг-Азери, где ожидалось наличие гигантских ресурсов нефти, сроком на тридцать лет и стоимостью 8 млрд долларов. Пока эти прогнозы не подтвердились: в 2001 году уровень добычи на этих месторождениях составил 6 млн тонн (чуть больше трети всей азербайджанской нефти). В условиях, когда права собственности на некоторые из месторождений неясны, привлечь новых инвесторов для увеличения объемов добычи для Баку будет непросто.

Проблемы возникают с проектами не только по добыче, но и по транспортировке нефти. Даже если Азербайджану все-таки удастся увеличить объемы нефтедобычи, потребуются дополнительные маршруты, среди которых в Баку отдают приоритет нефтепроводу в Джейхан, турецкий порт на Средиземном море. Несмотря на скептицизм со стороны России и отказ российских ЮКОСа и "ЛУКойла" участвовать в финансировании проекта, азербайджанская Государственная нефтяная компания (ГНКАР) намерена уже в этом году начать строительство стоимостью от 2,5 до 3 млрд долларов. "К моменту завершения строительства в две тысячи пятом году нефтедобыча на Гюнешли-Чираг-Азери составит двадцать-двадцать пять миллионов тонн, а к две тысячи десятому году общий объем добычи в стране вырастет до пятидесяти миллионов тонн", - сказал в интервью "Эксперту" вице-президент ГНКАР Ахмед Зейналов. "Экспорт нефти с месторождений Гюнешли-Чираг-Азери мало связан со статусом Каспия, - утверждает бакинский аналитик по нефти Эльхан Кулиев, - ведь эти месторождения очевидно находятся в азербайджанском секторе". К тому же в Баку уповают на транспортировку в Джейхан части нефти из Казахстана.

Столь оптимистичное мнение разделяется не всеми. "Азербайджанский сектор, по данным геологов, оказался не очень богат нефтью, - говорит Дафни Тер-Сакарян из EIU. - Вообще-то на юге Каспия больше газа. Поэтому экономически проект нефтепровода может быть неэффективным, если только в Джейхан не будет транспортироваться и казахская нефть. Своей нефти для заполнения трубы у Баку не хватит". А, как считает Валерий Нестеров, экспортный потенциал Казахстана к тому времени будет полностью удовлетворяться возможностями существующего нефтепровода КТК (Тенгиз-Новороссийск) и транзита через систему российской "Транснефти". Поэтому казахская нефть в Джейхан вряд ли потечет.

"Несмотря на сложности с экономикой проекта, вероятно, что благодаря политической поддержке трассы Баку-Джейхан со стороны США трубопровод все-таки построят", - утверждает Бюлент Алириза, директор программы энергоресурсов Каспия вашингтонского Центра стратегических и международных исследований (CSIS). Однако политические риски на юге Каспия, связанные с неурегулированностью его статуса, могут сыграть отрицательную роль и отпугнуть иностранцев. "У Азербайджана нет своих средств на то, чтобы и построить трубопровод, и разрабатывать месторождения, чтобы его заполнить, - утверждает профессор Роберт Арнотт. - Если западные компании не будут чувствовать себя в безопасности, будущее юга Каспия выглядит достаточно туманным".

Александр Кокшаров