"Пресс-центр.Ру" - Не надо бояться иранских ракет или Почему США пытаются убить российско-иранскую дружбу 00:53 03.06.2002
Тегеранский узел Михаил Лавров
Маниакальная настойчивость, с которой американцы стремятся добиться разрыва всех связей России с Ираном, стала уже привычным фактором международных отношений.
Но это обстоятельство никак не объясняет, в чем же причина такой аллергии на дружбу и сотрудничество Москвы и Тегерана. Америка явно чего-то хочет, но чего - не ясно.
Конечно, можно говорить об "оси зла", терроризме, спонсируемом аятолллами, ядерных ракетах, которые иранцы вот-вот начнут стаями запускать налево и направо. Но это все пропаганда, Пи-Ар. За риторикой стоят вполне реальные интересы, а о них-то никто ничего не говорит.
Попробуем разобраться. Начать с того, что исламская революция 1979 года стала поистине крупнейшим поражением Америки после Вьетнама. Во-первых, ни ЦРУ, ни Госдеп, ни АНБ - вообще никто из разведсообщества в Штатах не смог предвидеть такую катастрофу. Вернее, предвидели - соответствующие сценарии были разработаны и просчитаны, в частности, в "Рэнд-Корпорейшн", - просто в них никто не верил, их держали в качестве "ненаучной фантастики" (чем не аналогия с предупреждениями о терактах 11 сентября?). Уже одно это нанесло крайне болезненный удар по американской самоуверенности и обнажило, так сказать, концептуальную, интеллектуальную нищету политэлиты Америки.
Во-вторых, "революция аятолл" под руководством Хомейни создала для США совершенно нового врага - ислам. Ислам в качестве организованной, в том числе и на государственном уровне, концепции "альтернативного" (антикоммунистического и антиамериканского) развития возник именно тогда. И опыт показывает, что Вашингтон до сих пор не знает, как бороться с этим врагом. Более того, терпит от него, начиная с 1979 года, одно поражение за другим.
В-третьих, Хомейни вышвырнул американцев из Ирана, который до тех пор, начиная с послевоенного времени, был главным союзником США в регионе Персидского залива и Среднего Востока. И потерю эту до наших дней возместить не удалось.
Дело в том, что Иран занимает крайне важное географическое положение на стыке нескольких региональных узлов. От Тегерана зависит множество балансов сил на региональном уровне: в Персидском заливе: Иран-Ирак-Саудовская Аравия; в Южной Азии: Иран-Пакистан-Индия; на Ближнем Востоке: Иран-Израиль-Ирак-Сирия; на Каспии: Иран-Россия-Азербайджан-Казахстан-Туркмения; в Закавказье: Иран-Армения-Азербайджан-Грузия; через индо-пакистанский узел Иран участвует в игре с Китаем, а через Персидский залив и Ближний Восток - с Египтом и Турцией; через Турцию - с НАТО, а через нефть (свою и соседей) - с Европой, Америкой и Японией. Таким образом, Тегеран обречен быть активным и заинтересоавнным игроком на многих досках. При этом он должен быть сильным, обладать избыточным потенциалом, позволяющим ему действовать одновременно в нескольких направлениях.
Все это было ясно еще после Второй мировой войны. И американцы не пожалели сил, чтобы посадить на трон "своего" шаха, а затем вооружить его самым современным оружием и техникой. Сильный Иран, послушный воле Вашингтона, контролирующий огромную стратегическую зону от Индии до Египта - вот что нужно Америке. И она, казалось, держала свою мечту в руках - как вдруг все рухнуло в один момент по мановению руки дряхлого, "выжившего из ума" старика - аятоллы Хомейни.
Сегодня Америке по-прежнему нужно то же самое: сильный Иран-союзник. По сути - это уникальное сочетание трех характеристик: кроме Ирана, никто в регионе не обладает такими потенциальными возможностями; только сильный Иран может эти потенции реализовать; и только с верным союзником, на которого можно положиться, Америка может разделить свою ответственность. В этой "триаде", как представляется, и содержится ключ к пониманию американской политики в регионе. США не хотят "уничтожить" Иран, вбомбив его в каменный век, как это было с Ираком или Югославией. Они хотят максимально сохранить экономический и военный потенциал этой "страны-изгоя". Они не ведут против режима в Тегеране и активной подрывной деятельности (опять-таки, как в Ираке и Югославии). Им не нужна гражданская война в Иране. По большому счету, им не нужна даже кардинальная смена режима, ибо это слишком опасно, слишком непредсказуемо.
Америка старается настойчиво, но аккуратно поддерживать прагматичное, амбициозное, умеренное крыло в тегеранском истеблишменте (президент Хатами) в его изнурительной борьбе с духовенством, все еще являющимся верховным носителем легитимности власти в Исламской республике. Вашингтон надеется, что по логике этой борьбы, требующей огромной концентрации сил, а не сокрушительного применения силы, прагматики будут все более и более зависеть от внешних ресурсов. И они их получат, тогда как аятоллы будут вынуждены питаться только силой свой исступленной воли.
Возникает вопрос: а где же прагматики получат внешнюю поддержку?
Существует несколько вариантов: в Европе, в США, в России, в Китае. На деле остаются два: Запад (Европа и, прежде всего, США) и Россия. Тот, кто покажет себя наиболее стабильным и верным помощником, тот и сможет претендовать на контроль над ситуацией по мере усиления прагматиков. Здесь кроется ответ на вопрос, почему же американцы так настойчиво требуют, чтобы Россия не имела никаких дел с Ираном: они просто хотят вытеснить нас из страны, боясь, что будущий Иран окажется слишком пророссийским.
И что интересно: когда этот "будущий Иран без аятолл" возникнет, не знает никто. Но все свято верят в то, что это произойдет - и тут главное не оказаться вторым. Сделать этот "момент перехода" предсказуемым нельзя без применения силы, то есть, без "югославского варианта". Но ведь он-то как раз и недопустим! Поэтому с Тегераном так хотят дружить не только русские, но и европейцы, и китайцы, и индийцы. Да и сами американцы совсем не прочь - да "Заратустра не позволяет", как говаривал Остап Бендер.
И тут открывается огромное поле для маневра иранской дипломатии и политики вообще. Тегеран волен держать всех в "подвешенном состоянии", сколько ему угодно. Вероятность начала войны против него в любой форме (будь то агрессия США с или без НАТО, нападение Ирака или Турции, или Пакистана) практически равна нулю. Санкций по типу антииракских (ограничение экспорта нефти) тоже представить себе нельзя - тогда нефть станет не просто золотой, а бриллиантовой.
В то же время, Иран располагает целым арсеналом средств активного воздействия на своих противников: это и те же самые террористы на Ближнем Востоке, и нефтяная политика, и самостоятельное участие в афганском урегулировании, и военное строительство, и ядерные программы… Более того, в Тегеране зазвучали интересные разговоры о возможности ирано-иракского союза против Америки и Израиля. Не приходится сомневаться, что этот сценарий - худший кошмар американцев, и для того, чтобы избежать подобного, Вашингтон пойдет на многое…
Так что игра в самом разгаре. И будет крайне обидно, если Россия, по каким-либо причинам, даст уговорить себя и откажется от активного в ней участия. И нечего бояться иранских ракет, способных поразить цели на нашем берегу Каспия. Натовских ракет мы ведь отныне не боимся. А иранцы не глупее американцев и европейцев, как показывает опыт. Они, кстати, уже обсуждали возможность присоединения к проекту Примакова: союзу России, Индии и Китая…
|