Александр Умнов,
"Евразия Сегодня" (N7)

В свое время Советский Союз ввел войска в Афганистан, чтобы стабилизировать режим местных коммунистов. Но прямое вмешательство Москвы во внутриафганские дела лишь усугубило ситуацию. Афганские приверженцы марксизма пришли к власти самостоятельно и, как показали годы после вывода советского контингента, могли в принципе держаться у власти и без посторонней помощи. У Соединенных Штатов, которые начали операцию в Афганистане, стремясь уничтожить действующих под крылом талибов международных террористов, ситуация намного сложнее. Северный альянс, еще недавно контролировавший лишь десятую часть страны, в случае ухода США явно утратит ведущие позиции. Возвращение талибов или низвержение Афганистана в пучину межэтнического противостояния нанесет сильнейший удар по международному авторитету США. Поэтому непременное условие успеха антитеррористической операции – это формирование такой государственной системы в Афганистане, которая смогла бы объединить страну и самостоятельно противостоять экстремизму. Это прекрасно понимают американцы, пытающие соответствующим образом выстраивать свою стратегию в Афганистане. Любой, кто попытается контролировать ситуацию в этой азиатской стране, должен отталкиваться от того обстоятельства, что национальный вопрос является ключевым во внутриафганских отношениях.

Сегодня в Афганистане проживает более десяти этнических групп, каждая со своей зоной влияния и поддержкой со стороны соседних стран. Пуштуны составляют более 40% афганского населения, в основном сосредоточены в южных провинциях страны, а также и в Кабуле. Современные пуштуны представляют собой ряд племен, говорящих на нескольких диалектах языка пушту и исповедующих ислам суннитского толка. После советского вторжения в Афганистан тысячи пуштуны бежали в соседний Пакистан, где сегодня они являются второй по численности этнической группой. Подавляющее большинство талибов также принадлежало к пуштунам. Последние, кстати, в политической жизни страны традиционно играли ведущую роль. И свергнутый король Захир Шах, и президент Наджибулла, и мулла Мохаммад Омар, и экс-премьер Гульбиддин Хекматиар – пуштуны. Таджики составляют более 20% населения Афганистана. Представители этой этнической группы входили в основную часть Северного альянса, созданного Ахмедом Шахом Масудом. В середине 90-х они неоднократно воевали с хазарейцами. Таджики - мусульмане-сунниты, говорящие на фарси. Следует заметить, что таджики, как правило, составляли интеллектуальную элиту Афганистана. Не считая недолгого президентства Бурхануддина Раббани, таджики только дважды в афганской истории оказывались у власти – в XIV в. и в конце 20-х гг. XX столетия. И всякий раз, как это происходило, страна распадалась на отдельные районы.

Узбеки появились в Афганистане в 20-х годах, спасаясь от советского преследования. Но сегодня именно узбеков часто обвиняют в сотрудничестве с советской армией во время ее вторжения в Афганистан. В частности, напоминают о том, что генерал Рашид Дустум воевал на стороне СССР до 1992 г. Хазарейцы в основном сосредоточены в центральной части Афганистана, в провинции Бамиан. Особенно трудно представителям этой этнической группы пришлось в годы правления талибов, в том числе и по религиозным причинам: хазарейцы исповедуют шиитский ислам. Киргизы проживают в основном на северо-востоке страны, около границы с Киргизией. Большинство афганских киргизов - это полукочевые пастушеские общины. Туркмены живут к северу от Гиндукуша и рядом с афгано-туркменской границей. Другие народности Афганистана часто обвиняют туркменов (как и узбеков) в пособничестве советским войскам во время советского вторжения. Белуджи кочевники из южного Афганистана и Пакистана, числом около 100 тысяч, передвигаются по всей стране в зависимости от времен года. Нуристанцы проживают в труднодоступном горном районе к северо-востоку от Кабула. Только в конце XIX века этот народ обратили в ислам, за что Нуристан часто называют "землей неверных". Исмаилиты - религиозная община (мусульмане-шииты), проживающая в Горном Бадахшане. Исмаилиты в основном происходят из хазарейцев, таджиков и пуштунов.

Конечно, американцы не могут не знать таких фактов из истории Афганистана и, вполне естественно, что стремятся помочь "центростремительным" пуштунам вновь стать ведущей силой в стране. Однако достичь этой цели непросто, т.к. именно пуштуны составляли основной костяк свергнутого, но отнюдь не уничтоженного движения "Талибан". Правда, некоторые из пуштунов-эмигрантов (не без содействия США) вошли в состав временного правительства. А один из них - Хамид Карзай - даже возглавил его. Но в целом в новой афганской администрации они явно уступают ведущее место представителям Северного альянса и не пользуются (во всяком случае, пока) серьезной поддержкой внутри страны. Надежды на преодоление этого разрыва американцы, видимо, связывают с включением механизмов традиционной афганской демократии. Как ожидается, в июне 2001 г. будет созвано афганское народное собрание - Лойи Джирги. Этот нерегулярной, но весьма влиятельный орган должен рассмотреть важнейшие внутренние вопросы, и главным из них, безусловно, является вопрос о формировании вместо нынешнего временного - нового переходного правительства, которое проведет всеобщие выборы и уступит место уже постоянному органу власти. Не исключено, что венцом этого довольно длительного процесса может стать реставрация свергнутой около 30 лет назад монархии. Именно эта форма правления в применении к Афганистану, судя по всему, устраивает американцев больше всего. Помочь афганцам сделать правильный выбор предполагается с помощью как "кнута", так и "пряника". В качестве первого выступают расквартированные в Афганистане и на его границах подразделения антитеррористической коалиции.

Хорошим подспорьем Вашингтону в осуществлении его планов служит и размещенный в Афганистане миротворческий контингент ООН, в который, правда, американцы не входят. Но его присутствие не только стабилизирует ситуацию в стране, но и легализует силовые действия США. Роль "пряника", безусловно, играет огромная экономическая помощь, которую щедрые американцы всегда готовы предоставить своим друзьям и союзникам. Однако на пути осуществления этого плана стоит несколько серьезных препятствий. Во-первых, может возникнуть проблема с таджиками, которые вряд пожелают добровольно отказаться от буквально свалившейся им с неба власти. Правда, неудачный исторический опыт таджикского руководства страной, а также настойчивость США в итоге смогут убедить их пойти на уступки. Конечно, в своих районах таджики не потерпят никакого пуштунского присутствия, но на общенациональном уровне, возможно, с ним и смирятся. Вторая проблема, с которой могут столкнуться США при осуществлении своего плана поствоенного обустройства Афганистана, - это разобщенность пуштунов. Даже племена, связанные родственными узами со свергнутой династией, пока весьма ненадежная опора американской политики. И еще не известно, в какой мере их может объединить перспектива реставрации монархии. И, в-третьих, США, предлагающие Афганистану свой сценарий развития, предстают в глазах большинства афганцев как иностранные завоеватели, исповедующие иные религиозные и культурные ценности. Поэтому апеллирующие к местным традициям талибы сейчас, возможно, даже больше, чем прежде, воспринимаются как естественные защитники от чуждого и потому опасного иностранного влияния. Даже таджики, которые, казалось, должны быть благодарны американцам, рассматривают их дальнейшее присутствие как нежелательное. Наиболее сильны такие настроения среди пуштунов, ведь свержение талибов отбросило их с авансцены политической жизни. Без хотя бы временного преодоления вышеназванных противоречий американская стратегия в Афганистане может оказаться еще более бесперспективной, чем советская.