ИРАНСКАЯ ДИЛЕММА

После избрания в 1997 г. Мохаммада Хатами президентом Ирана в политический лексикон этой исламской республики прочно вошел термин "реформация". Именно такой характеристики удостоился тот политический курс, который новый президент предложил Ирану, - курс на модернизацию политической и экономической системы в рамках существующей исламской формы государственности.

Сегодня в своей реформаторской деятельности Хатами опирается прежде всего на "Ассамблею борющегося духовенства" ("Маджма"), представители которой составляют не только религиозную, но и политическую элиту страны, занимая ведущие посты как в государственных структурах, так и в различных политических партиях. Это означает, что в своих реформаторских устремлениях Хатами и его сторонники отнюдь не собираются отказываться от традиционных исламских ценностей.

Триумфальное переизбрание Хатами на второй президентский срок в июне 2001 г., когда за него проголосовало около 80% избирателей, однозначно продемонстрировало, что подобные настроения являются доминирующими в современном иранском обществе. Причем, за полгода до президентских выборов реформаторские силы одержали убедительную победу и на выборах в Меджлис (парламент) республики. "Фронт 23 мая, или 2 хордада" (день победы на выборах президента Хатами в 1997 г.), объединивший 18 организаций во главе с партией "Мошарекят" и выступавший под лозунгом "Иран для всех иранцев", получил большинство в парламенте. Лидер "Мошарекят" и брат президента Мохаммад Реза Хатами стал вице-спикером Меджлиса.

Правда, это отнюдь не привело к полному контролю над законодательным органом страны. Так, накануне выборов президента консервативное духовенство смогло провести через Меджлис поправки к Закону о прессе, наделяющие судебные органы правом требовать от журналистов раскрытия источников информации и позволяющие лишать права работы в СМИ любого, кого суд заподозрит вовлеченным в "нестабильную деятельность". Для ограничения свободы слова стали широко использоваться религиозные суды. Наблюдательный совет издал ряд рекомендаций, направленных на ограничение свободных политических дискуссий. Было закрыто свыше 37 периодических изданий, арестованы некоторые журналисты, для разгона студенческих и молодежных митингов использовались военные силы. Более 70 человек, тесно связанных с партией религиозно-либерального толка "Движение за свободу Ирана", были арестованы и некоторые осуждены по обвинению в действиях "по свержению исламской республики".

В такой ситуации переизбрание Хатами явилось четким индикатором настроений иранского общества, ориентированного не только на дальнейшую эволюцию режима, но на ускорение этой эволюции и на политические реформы, предполагающие, в том числе, и улучшение отношений с Западом. Недаром накануне выборов Организация моджахедов исламской революции заявила, что выборы 8 июня – это "референдум" по вопросу о выборе между "реформами и необратимостью", "консерватизмом и закрытостью".

Хатами оказался заложником тех надежд на оздоровление общества, которые он разбудил, и его вторичное переизбрание неизбежно требует от него более решительных мер по реформированию страны. В своем обращении к нации сразу же после переизбрания он заявил, что "народ Ирана теперь ожидает, что система и правительство ускорит шаги по реализации потребностей общества. А что ему нужно сегодня и завтра - это установление и укрепление демократической системы, условием которой является здоровая и открытая атмосфера, свобода слова, критики, даже протестов в рамках закона, поддержание и укрепление этой атмосферы". Но первым испытанием для нового правительства стали не столько внутренние проблемы, связанные с необходимостью преодоления кризисных явлений в иранской экономике, а внешнеполитическая ситуация, в одночасье изменившаяся после событий 11 сентября в США. Кабинет Хатами занял весьма взвешенную позицию, осудив террористические акции, но выступив против бомбардировок Афганистана без санкции ООН. Иран одновременно оказал помощь войскам Северного Альянса и афганским беженцам. Более того, хотя антиамериканизм долгие годы являлся составляющей частью внешней и внутренней политики страны, правительству удалось удержать население от очередного всплеска антиамериканских настроений.

Поддержав антитеррористическую операцию в Афганистане, реформаторское крыло иранского руководства рассчитывало на изменение инвестиционной и торговой политики Вашингтона в отношении Тегерана, а также на более активное привлечение Ирана к построению послевоенного Афганистана, в первую очередь в районах с шиитским населением. Однако этого не произошло. Пока шла военная операция в Афганистане, позиция позитивного нейтралитета, занятая Ираном, находила самый благожелательный отклик на Западе. Но после свержения талибов отношение США к Ирану резко изменилась. В марте 2001 г. Джордж Буш причислил Иран, наряду с Ираком и Северной Корей, к числу стран, входящих в так называемую "ось зла". Более того, Иран попал и в число государств, против которых может быть применено атомное оружие (среди них - Китай, Ирак, Ливия, Северная Корея, Сирия и Россия). Такая позиция США не могла не вызвать подъема антиамериканских настроений в Иране и, следовательно, не отразиться на прочности позиций реформаторов.

Прежде всего, была поставлена под сомнение линия на сближение с Западом и на развитие всесторонних отношений с мировым сообществом. Хотя еще в конце прошлого года наметилось вполне заметное смягчение позиции Ирана даже по израильско-палестинской проблеме, являющейся едва ли не основной болевой точкой в отношениях с США. Сегодня на волне растущего антиамериканизма консервативное крыло продолжает усиливать свои политические позиции: состоялись недели памяти Навабба Сафави, лидера крайне экстремистской в прошлом партии иранского духовенства "Федаяне эслам", активизировались студенческие организации "басиджа" (ополчения). Почти одними и теми же словами о готовности и способности Ирана противостоять угрозам США заявили и реформатор-президент Хатами, и консерватор-рахбар Хаменеи. Последний, в частности, выступил против любых торгово-экономических связей с США.

Тем не менее, общественное мнение Ирана все еще надеется на изменение американо-иранских отношений. Так, 19 марта в газете "Техран Таймс" был опубликован проект Центра стратегических исследований при Демократической партии США, согласно которому предполагается трехэтапный план по расширению коммерческих связей - снижение тарифов на иранские товары с 50% до 10%, участие американских компаний в международных проектах в Иране, открытие в Тегеране представительств американских компаний. Сам факт появления таких проектов свидетельствует о сохраняющейся в иранском обществе заинтересованности в развитии отношений с Вашингтоном.

Усиление внешнеполитической конфронтации с США самым непосредственным образом затрудняет реализацию курса на дальнейшую либерализацию политической и особенно экономической системы иранского государства. Экономическая либерализация предполагает, прежде всего, резкое снижение степени государственного вмешательства в экономику и ускорение процессов приватизации. Однако, ссылаясь на возможность военной атаки США, консерваторы по-прежнему настаивают на сохранении контроля государства над экономикой.

Борьба вокруг принятия бюджета на 2002-2003 гг. продемонстрировала, что иранское общество оказалось сегодня на новом витке противостояния между реформаторами и консерваторами. Бюджет в Иране является не только основным финансовым документом, но и составной частью пятилетнего плана экономического развития страны. Впервые разногласия по бюджету между реформаторским по составу Меджлисом и консервативным Наблюдательным советом достигли такого уровня, что были вынесены на Совет по определению целесообразности, высший арбитражный орган страны. Наблюдательный совет потребовал изменения 19 статей бюджета как противоречащих нормам ислама и Конституции. Меджлис внес поправки только в 14 из них, но категорически отказался изменить пять статей, разрешающих, в частности, привлечение иностранного капитала в нефтяную промышленность, приватизацию электростанций, продажу части имущества полиции для пополнения ее бюджета. В итоге Совет по определению целесообразности из пяти спорных статей оставил в редакции Меджлиса три наиболее важные, обеспечивающие возможность углубления реформ. Особенно симптоматичным стоит признать законодательное разрешение привлекать частный капитал в нефтяную отрасль и энергетику, а также наделение правительства дополнительными правами по привлечению иностранного капитала.

Таким образом, конфликт вокруг принятия бюджета показал, что хотя пока нельзя говорить о скачке в эволюционном развитии иранского государства, но вполне определенно можно утверждать, что реформаторские силы в Иране окрепли в значительной мере и обладают сегодня конституционными возможностями для подавления консервативных настроений внутри иранской политической элиты.

Нина Мамедова, "Евразия Сегодня"