КРИМИНАЛЬНЫЙ БИЗНЕС ТУРКМЕНСКОГО ПРЕЗИДЕНТА
"Нейтральный" Туркменистан: круговая порука мажет как копоть

Часть I
Гуманитарные акции Туркменбаши

Сапармурад Ниязов, известный своей приверженностью самым прогрессивным принципам в государственном строительстве и международных отношениях, волею своего причудливого нрава оказался в стороне от самых крупных международных гуманитарных акций современности. И тогда он решил перенести весь нерастраченный пыл своей любвеобильной души на ближайших соседей - Исламское движение "Талибан", так же известное своим лютым и причудливым гуманизмом.

Предусмотрительный и мудрый С. Ниязов объявил свою страну нейтральной. Это дало ему возможность не принимать на себя никаких международных обязательств особенно в конфликтных вопросах. Однако и дружественные отношения ни с одной страной у Туркменистана тоже не сладились: ни Иран, ни Узбекистан, ближайшие соседи, к сотрудничеству с "отцом всех туркменов" особо не стремились. Но вот талибы, захватив север Афганистана, вдруг потянулись к дружеским отношениям с Ашхабадом. И миролюбивый и "нейтральный" Туркменбаши горячо пожал протянутую ему окровавленную руку.

Вопреки вводимым в отношении движения "Талибан" неоднократным санкциям ООН, в конце 2000 и в течение 2001 года Туркменистан сохранял самые теплые отношения с режимом талибов, и в городах Герат и Мазар-и-Шариф продолжали функционировать туркменские консульства. Только после взрывов, совершенных в начале мая 2001 года в мечети "Хирка" Герата, из-за соображений безопасности консульство Туркменистана в этом городе было временно закрыто.
На территории Туркменистана действовали два представительства движения талибов - в Ашхабаде по ул.Махтумкули, и в Чарджоу по ул."Мир".

Кстати, представительство в Чарджоу, функционировавшее с 2000 года, занималось военными вопросами и размещением некоторых получивших ранения талибов в больницах Туркменистана. Помимо этого, его сотрудники осуществляли нелегальную реализацию огнестрельного оружия и наркотических веществ гражданам Туркменистана.

"Нейтралитет" Туркменистана еще более усилился в августе 2001 года, в течение которого делегации министерств обороны и торговли правительства движения "Талибан" неоднократно посещали Ашхабад. Талибы просили туркменскую сторону продолжать оказывать им помощь в виде поставок горюче-смазочных материалов, подтверждая при этом готовность платить наличными в долларах. И уговорили.
По информации моих друзей в силовых структурах страны, с августа Туркменистан безвозмездно отправил движению Талибан 100 тонн ГСМ, а 300 тонн авиатоплива для военно-воздушных сил продал за "зелень". Тогда же режим Туркменбаши возобновил поставки талибам запчастей к военной технике советского производства. Удовлетворена была и просьба руководства талибов направить туркменских специалистов для проведения ремонта самолетов на авиабазе Шинданд.

В целом же, талибы фактически на постоянной основе закупали у "нейтрального" Туркменистана ГСМ (бензин, авиакеросин, дизтопливо), запасные части к БМП, автомобилям КамАЗ, КрАЗ, двигатели для танков, запчасти для самолетов типа АН-32, АН-26, СУ-22 и МИГ-21. Электроэнергия же поставлялась безвозмездно.
Из истории известно много случаев, когда страна, объявив нейтралитет, поддерживала торговые отношения с воюющим соседом. Но нейтральная страна, оказывавшая военную помощь своему соседу - это, пожалуй, открытие Туркменбаши.

Но, возможно, С. Ниязовым двигали чисто прагматические соображения, и он поддерживал с талибами торговлю в наиболее выгодных отраслях?

Те же источники предоставили мне информацию об афганских торговых фирмах, работавших в Туркменистане в интересах талибов. Среди них "Саланг-Европа", "Джамиль-Афган", "Аль-Ханифи" с офисами в Чарджоу, занимавшиеся приобретением и вывозом в Афганистан горюче-смазочных материалов; "Сиддик Анвайс", специализировавшаяся на продуктах питания; "Меродж ЛТД", умудрившаяся уже, в сентябре прошлого года, то есть после террористической акции в Нью-Йорке, закупить в Туркменистане и вывезти через КПП Тургунди 30 железнодорожных цистерн авиакеросина ТС-1. Все указанные фирмы имели, а возможно и сейчас имеют, свои офисы в Ашхабаде.

Возникает вопрос: понимал ли С.Ниязов разницу между нейтральной взаимовыгодной торговлей и военными поставками воюющему режиму? Думается, что понимал - судя по отзывам, он человек начитанный...

С.Ниязов официально поддержал акции международной антитеррористической коалиции. Он решил остаться в списках тех, кого называют представителями цивилизованного человечества. Он продолжает поддерживать свой имидж просвещенного и мудрого правителя. Но осознает ли он, что талибы убивали бойцов Северного альянса из оружия, полученного с его санкции, что талибские танки шли в наступление на туркменском топливе, что дети и старики на Севере Афганистана гибли от осколков снарядов, завезенных через Туркменистан. Кажется, единственная истина осталась недоступной для "мудрости" С. Ниязова - это разница между коммерческим прагматизмом и обыкновенной человеческой подлостью...

Часть II
Великий наркокурьер талибов

Чрезмерная любовь С. Ниязова к движению "Талибан" станет понятной, если повнимательнее присмотреться еще к одному аспекту "предпринимательской деятельности" Туркменбаши.

Общеизвестно, что наркоторговля являлась единственным стратегическим (равно как и незаконным) направлением во внешней торговле талибов за неимением иных. К тому же талибы и сами не скрывали того, что относятся к экспорту опия и героина не только как к источнику обогащения, но и как к методу тотальной войны против США, европейских стран и государств СНГ.

Растление и деградация современного молодого поколения в цивилизованных странах для талибов - это способ осуществления своего глобального господства. Об этом не раз во всеуслышанье заявлял своим приспешникам лидер движения "Талибан" Мулло Омар.

"Дружеские и добрососедские" отношения С. Ниязова с талибами автоматически вобрали в себя и партнерство на почве транзита наркотиков. Начав на заре своей карьеры с громогласных заявлений о том, что Туркменистан, как нефтедобывающая страна, сравняется в будущем по своему благосостоянию с ОАЭ и Кувейтом, получив затем от Запада холодный отказ в сотрудничестве, С.Ниязов перенес свою заботу с благосостояния нации на свое личное благосостояние.
Сохраняя личину великого и мудрого правителя, он опустился до того, что воспринял наркоторговлю как вполне почтенный и достойный правителя бизнес. Жонглируя высокопарными фразами о великом будущем своей страны, С.Ниязов по существу превратил ее в перевалочный пункт для талибских наркоторговцев, а сам с величественным видом стал выполнять грязные функции кладовщика особо крупных партий героина и опия из Афганистана.

Обратимся к фактам, признаваемым самими официальными источниками Туркменистана. В 2000 году объем только задержанной наркоконтрабанды, превысил 32 тонны. Что же говорить об объемах незадержанных грузов? Объем сильнодействующей наркопродукции, ежегодно нелегально провозимой через территорию республики, превышает 80 тонн. Вследствие этого, Туркменистан фактически превратился в одну из крупнейших перевалочных баз в общей системе мирового наркотрафика.

Наркокурьерами были освоены и активно использовались торгово-коммерческие связи. В частности, автотранспорт, перевозивший ГСМ из Туркменистана на территорию Афганистана, контролировавшуюся талибами, на обратном пути "загружался" наркотиками. В этом плане наибольшая "нагрузка" ложилась на таможенные посты "Кушка", "Тахтабазар" (Марыйский велаят), "Имомназар" (Лебапский велоят) на туркмено-афганской границе. В частности, в г. Туркменабад (Чарджев) и в центральные районы Лебапского велаята наркотики поступали из южных районов Афганистана. По тому же маршруту в Афганистан из Туркменистана завозился уксусный ангидрид - необходимый компонент для производства героина.

В период господства движения "Талибан" на севере Афганистана талибы для переправки наркотиков в Туркменистан успешно использовали слабо охраняемые участки госграницы в Чоршангинском этрапе, где фактически полностью отсутствуют какие-либо инженерно-технические сооружения.

По результатам задержаний наркотиков сделан вывод, что афганские наркотики через Туркменистан следовали в западный Казахстан, по Каспию в Азербайджан и далее по различным маршрутам в Россию, Турцию и Европу.

Занявшись криминальным бизнесом в межгосударственных масштабах, С. Ниязов вполне последовательно перенес криминальные принципы и в собственный госаппарат. Известно, что одним из главных принципов организации криминальной структуры (или банды) является круговая порука. Это означает, что все участники криминальной группировки должны стать соучастниками преступлений и обречь себя на уголовное преследование. Так воры и бандиты создают себе гарантию того, что соучастники не предадут их. В этом свете находят объяснение многочисленные факты участия должностных лиц самого различного ранга в преступлениях, связанных с транзитом и торговлей наркотиков.

Рост оборота наркотиков в Туркменистане часто объясняют как результат недееспособности, бездействия, а также коррумпированности правоохранительных органов страны. В самом деле, нечистоплотные представители силовых структур Туркменистана, большей частью несущие службу на туркмено-афганской границе, за материальное вознаграждение оказывали содействие талибским наркодельцам в провозе наркопродукции.

Шумным было "разоблачение" в 1997 году прокурора Лебапского велаята Н. Нарбаева, занимавшегося незаконной торговлей наркотиками и задержанного с поличным во время передачи ему героина. В конце 1999 года были арестованы и приговорены к длительным срокам заключения за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков, 3 сотрудника УКНБ по Марыйскому велаяту.

К преступному наркобизнесу оказались причастны и бывшие теперь руководители МВД, Минобороны и погранвойск. Они не только контролировали значительную часть наркотрафика, но и организовали практику хищения и сбыта конфискованных наркотиков. В частности, под предлогом использования в медицинских экспериментах (проведение подобных экспериментов абсолютно не соответствует принятым научным методам) сильнодействующие наркотики, в основном героин, расхищались и реализовывались на стороне. Кроме этого, конфискованные наркотики расхищались путем искажения отчетности и вывозились за рубеж мелкими партиями для реализации.

Есть основания полагать, что и нынешнее руководство туркменских силовых структур причастно к подобной деятельности. Сенсационные разоблачения в отношении этих людей широко афишировались туркменскими властями, формируя С. Ниязову имидж борца за законность и чистоту нравов.

Однако вызывает недоумение одно обстоятельство. Еще в середине 90-х годов спецслужбы Туркменистана вполне успешно выявляли каждого инакомыслящего, любого, кто позволил себе хотя бы высказать вслух шутку в адрес президента. Их немедленно вылавливали и подвергали различным репрессиям. КНБ работал в этом направлении весьма эффективно. Спрашивается, что же случилось с туркменскими спецслужбами, когда речь зашла о крупных преступлениях, совершавшихся высокопоставленными чиновниками? Как они могли проглядеть такие серьезные преступления и допустить их неоднократное повторение?

Неправдоподбна версия о том, будто все они разом потеряли квалификацию или наивно "доверяли" начальству. Зато вполне похоже на правду то, что офицерам КНБ просто запретили вмешиваться в преступные действия высоких должностных лиц.

Чем больше госчиновников в правительстве С. Ниязова оказывалось втянутыми в преступный бизнес, тем надежнее становилось положение самого Туркменбаши. Во всяком случае, полностью ликвидировалась возможность разоблачения со стороны силовых структур и правоохранительных органов, руководители которых становились соучастниками преступлений С. Ниязова.

Похоже, что известные факты "разоблачений" - это только верхушка айсберга криминализации госструктур в Туркменистане. По мнению большинства международных экспертов, описанная критическая ситуация с наркотиками в Туркменистане во многом вытекает из действий самого президента С. Ниязова, юридическая некомпетентность которого связала "по рукам и ногам" правовую и оперативную деятельность правоохранительных органов. Как известно, августовским указом 2000 года Туркменбаши силовым структурам республики было запрещено проводить любые обыски в домах туркменских граждан без санкции специальной комиссии, подчиняющейся непосредственно президенту. Согласно негласному указанию Туркменбаши, хранение 5 граммов опия не должно преследоваться законом.

Подобные псевдодемократические нововведения уже привели к тому, что наркоторговцы безбоязненно хранят в своих домах крупные партии наркотических веществ. За истекшие 10 месяцев 2001 г. отмечено резкое снижение количества возбужденных уголовных дел по совершаемым преступлениям.
Свою негативную лепту в нарко- и криминогенную ситуацию в целом вносит и применяемая Туркменбаши порочная практика регулярного амнистирования преступников. В 1997 году президентом Туркменистана были помилованы 2065 осужденных наркоманов и торговцев наркотиков, в том числе 222 преступника, приговоренных к смертной казни, которым высшую меру наказания заменили 10-15 годами тюрьмы. В 1998-99 годах в Туркменистане за преступления, связанные с незаконным оборотом наркотиков, были приговорены к высшей мере наказания 180 человек, однако в связи с введением моратория на смертную казнь, мера наказания была изменена на длительные сроки лишения свободы.

Ситуация вокруг транзита наркотиков усугубляется увеличением объемов внутреннего производства и употребления наркотиков. По мнению экспертов Комиссии по наркотикам ООН, это, в первую очередь, вызвано постоянно ухудшающимся материальным положением населения Туркменистана, особенно в приграничных районах, и уже привело к тому, что производство и торговля наркотиками стали единственным средством к существованию, как в соседнем Афганистане.

В настоящее время на территории Лебапского и Дашогузского велаятов растет безработица. Только в 2001 году в данных велаятах количество безработных возросло в 2 раза. Многие жители для того, чтобы просто прокормить свои семьи, вынуждены заниматься наркобизнесом. В крупных колхозах приграничного с Афганистаном Тагтабазарского этрапа почти все работоспособные мужчины были осуждены за употребление или за торговлю наркотиками (к примеру – колхоз имени "Кирова").

В некоторых сельских хозяйствах Лебапского велаята выращивается конопля, которая с "легкой руки" С. Ниязова, не считается наркотиком, а ее употребление, по его словам, является "национальной традицией народа". Подобное отношение к проблеме наркомании привело к тому, что "легкие" наркотики употребляют даже некоторые чиновники районного, областного и республиканского уровней.

Наркомания получает широкое распространение среди туркменской молодежи, подавляющая часть которой находится в наркотической зависимости. В некоторых регионах этот показатель достигает 80%. Участились случаи пристрастия к наркотикам и среди старшеклассников общеобразовательных учреждений Туркменистана, женщин и даже детей. При этом порядка 70% туркменских наркоманов отдают предпочтение "тяжелым" наркотикам опийного ряда, фабричному героину, доставляемому из Афганистана и Пакистана. По словам сотрудников системы здравоохранения, теперь наркоманы начали применять наркотики внутривенно даже в отдаленных населенных пунктах страны и число сторонников такого способа употребления наркотиков, несвойственного для туркменских наркоманов, увеличивается.

По данным Минздравмедпрома Туркменистана, число зарегистрированных лиц с впервые установленным диагнозом "наркомания" выросло в 1996 году почти на 55%, а в 1997 году - на 138%. К 1 января 1998 года на учете состояло 5809 человек, регулярно употребляющих наркотики. К сегодняшнему дню эта цифра значительно выросла. К тому же, многие наркоманы уклоняются от медицинской помощи и не учитываются статистикой.

Фактически, выразив официальную готовность присоединиться к поясу безопасности и другим мерам по борьбе с наркотрафиком, туркменские власти на деле почти ничего не предпринимают в этом направлении. Их участие во всех совместных акциях по сдерживанию распространения наркотиков, по мнению ООН, зачастую номинально. Однако участие властей Туркменистана в осуществлении политических и криминальных интересов движения "Талибан" номинальным назвать никак нельзя. Вряд ли "отец туркменов", дотошно вникающий в тончайшие вопросы туркменской культуры, закрывающий театры и библиотеки, устанавливающий "государственный калым" на собственных гражданок, не понимал, что его участие в талибском наркобизнесе имело не только коммерческое или криминальное, но и международно-политическое значение.

Амангельды Эсенов, Ашхабад