ИРАН: ПРИГОВОР В ОТНОШЕНИИ УЧИТЕЛЯ ТАНЦА ЖИВОТА

Самый известный танцовщик в стране жил в Лос-Анджелесе с 1980 года: он вернулся на родину, чтобы повидаться с больным отцом.

Сатанинские танцы: спустя 13 лет после "виршей" Салмана Рушди молот иранских религиозных деятелей упал на Мохаммеда Хордадиана, 46-летнего самого известного иранского исполнителя национальных танцев. Суд Тегерана приговорил его к 10 годам тюрьмы за "совращение молодежи". Исполнение приговора было отложено. В воскресенье вечером Хордадиан был освобожден из тюрьмы Евин. Свободен, но со связанными ногами: он не сможет танцевать, не сможет преподавать танцы. Более того, в течение 10 лет он не сможет покидать свою (экс) родину.

Его арестовали в мае, в аэропорту Тегерана, когда он ожидал рейс в Лос-Анджелес. Он приехал на родину, чтобы повидаться с больным отцом и семьей. Он не был в Иране 21 год. Они приехал из Дубаи, после концерта. У него имелась въездная виза, американский паспорт. Хордадиан покинул Иран в 1979 году после исламской революции. Для аятолл - танцы - дьявольщина, а если представить себе танец живота, "арабский танец", который Мохаммед исполняет с особым вдохноением: единственный танцовщик среди двух рядов девушек с открытыми лицами. В Иране мужчины и женщины не могут танцевать вместе, а женщины обязаны прикрывать лицо.

В 1977 году он закончил школу драматических искусств в Великобритании. Он танцевал, женился. Но вскоре супруги расстались. Он вернулся на родину, но чем мог заняться танцовщик при режиме аятолл? Быть таксистом. Ничего больше.

Он уехал в Лос-Анджелес. Он стал самым известным иранским танцовщиком, через спутниковую связь и по переписке. Его "персидские лекции" на видеокассетах стали появляться на черном рынке в Тегеране через параболические антенны, с которыми властям пришлось мириться. В Иране президента-реформиста Хатами Америка больше не воспринимается как великий сатана, а в кинотеатрах Тегерана идут два фильма, которые бы привели в ужас Хомейни: история 15-летней девушки, забеременевшей вне брака, и женщины, сбежавшей вместе с женихом своей дочери. Это Иран третьего поколения (16-30 лет), людей, которые не участвовали в революции, не воевали с Ираком: 18 миллионов молодых людей (третья часть населения), которые говорят о свободе. Вместе с тем Иран, куда вернулся танцовщик, говорит как судья, который вынес обвинение: "Его видеокассеты доказывают, что он хочет совратить иранскую молодежь". Бесполезно отвечать: "Я невиновен, танец - моя работа, это как спорт. Я не думал, что в нем есть что-то плохое". Может быть, он думал, что что-то изменилось. Вместе с тем, пресса, принадлежащая реформистским кругам, осуждает "закручивание гаек" старой гвардией. Судебные власти, вооруженные силы и полиция все еще находятся в руках духовного лидера аятоллы Хаменеи, соперника "отсутствующего президента" Хатами. Полиция, "зеленые мундиры", борются за высокую мораль: они останавливают пары, автомобили с громко звучащей музыкой, делают внезапные рейды на праздники и свадьбы, где могут танцевать на публике и где может таиться "разврат". Хордадиану запретили в течение трех лет посещать подобные мероприятия. Его адвокат Абдельрахман Разули объявил о том, что обратится в апелляционный суд. Что касается запрета на выезд из Ирана, то он сказал с иронией: "Мохаммеду нравится жить в Иране, но было бы хорошо, чтобы ему дали время продать его дом в Лос-Анджелесе.

Границы закрыты, и не только для "мистера танец живота". Вчера суд запретил покидать родину ученому, известному своими умеренными взглядами, Хашему Агаджари, преступление которого заключалось в том, что он призывал мусульманское духовенство к открытости. Мечта, спустя ровно три года после студенческих выступлений 1999 года, когда стражи исламской революции штурмовали университетские общежития, где студенты выступали против закрытия газеты "Салам" (сегодня полиция запрещает любые манифестации). Мечта, как мечта Хордадиана, о которой корреспонденту New York Times рассказала подруга танцовщика Абдульреза Нассери. "Он хотел бы проехать по Ирану на большом открытом автомобиле, как на карнавале в Рио. Остановиться и танцевать в национальных одеждах, потом приехать в другой город и исполнить там другой танец". Другой Иран.

Микеле ФАРИНА, "Corriere della Sera"
9.07.2002