ПЕРВЫЙ ДЕНЬ ТУРКМЕНБАШИЗОЯ

Радость великая пришла в дом наш: Туркменбаши Сапармурат Ниязов останется президентом Туркмении до конца своих дней. К такому решению пришли Народный совет Туркмении, Совета старейшин и представителей общественности на совместном заседании в городе Туркменабад.

Все две тысячи делегатов проголосовали за избрание Туркменбаши пожизненным президентом, наградили его тремя степенями еще не учрежденного ордена "Алтын Асыр" (золотой век) и присудили ему почетное звание "Великий писатель Туркменистана" за сборник стихов "Благоденствуй мой Туркменский народ".

Это уже второе такое постановление высшего представительного органа страны. 28 декабря 1999 года Ниязов уже получил право оставаться на посту без ограничения срока, однако он заявил, что собирается провести выборы в 2008-2010 годах.

(Lenta.ru)

Впрочем, кому радость - а кому и печаль: скверный народец попался Сапармураду Ниязову. Хотел человек по-честному выборы провести - так и этой радости подданные ему не оставили. Но мало этого: лишили туркмены своего Баши заветной мечты - и пряником запах кнута отбить хотят. Ордена ему пачками вешают - даром, что еще не учрежденные; стихи превозносят... Разве может это утешить человека, вопреки всем демократическим нормам лишенного возможности избирать и быть избранным?

Однако нет худа без добра: и на улице пораженного в правах туркмена все же наступил праздник. Причем - длиною в календарный год.

На заседании Народного совета Туркменбаши предложил поменять названия дней недели и месяцев.

Теперь январь в Туркмении будет называться "туркменбаши", Февраль - "месяц знамени", март - "навруз" (в честь мусульманского праздника), апрель - "курбан салтан эдже" (так зовут мать президента), май - "махтумкули" (так зовут любимого поэта президента), июнь - "огуз" (в честь мифического прародителя тюрков), июль - "гаркут-аты" (герой туркменского эпоса), август - "альп арслан" (туркменский полководец), сентябрь - "рухнам" (книга Туркменбаши), октябрь - "месяц независимости", ноябрь - "солжар" (исторический деятель Туркмении), декабрь - "месяц нейтралитета".

Что касается дней недели, то в Туркмении, первым днем будет "главный день" (понедельник), затем - "молодой" (вторник), "подходящий" (среда), "благословенный" (четверг), потом - "пятница" (пятница), "день духовности" (суббота) и "день отдыха" (воскресенье).

(Lenta.ru)

Отрадно, конечно, что в жизни среди скуки будней появилась некая новая предопределенность. Радостно осознавать, что первого туркменбаши (или - туркменбаша?) мы отпразднуем новый год, двенадцатого курбансолтанэджа отметим очередную годовщину первого полета в космос, а в начале рухнамэ наши дети пойдут в школу - и так будет из года в год. Начиная с каждого туркменбаши вплоть до полного нейтралитета. Да и польза сплошная - особенно творческим людям: например, в связи с кардинальным изменением концепции и названия кинокартину "Ленин в месяце независимости" можно выдвинуть в конкурсную программу Каннского фестиваля. Фильм "Тридцать первое огуза" лично я еще тоже не видел. Стругацким тем же гонорары за новую книгу "Главный день начинается в день духовности" не помешают. Об экономике теперь вообще печалиться не стоит: ведь на ашхабадской фондовой бирже никогда теперь не наступит "черный вторник" - а "черного молодого" мы как-нибудь, да переживем.

В общем - долгих пожизненных лет господину Туркменбаши. Пусть радует глаз подданных светом своего солнца; и пусть насыщает солнце их кожу полезным ультрафиолетом. Только одно немного тревожит и за душу берет: что же Сапармурад Ниязович соседей-президентов не уважает, про партнеров из СНГ совсем забыл? Их-то как раз - вместе с туркменским солнцеподобным - двенадцать душ собирается, по числу месяцев. Вот и сделал бы людям приятное. Допустим, зимние месяцы - братья-славяне: кучмень, лукашень, путинь (ударение на последний слог). Весенние - кавказские люди: алий, кочаряний, шеварднадзий. Летом - свои коллеги по жаре: акай, назарбай... тот же туркменбай, в самом деле. Ну, и осень - тоже с ударением на последний: карим, рахмон, ворон. Не жизнь, а сказка получилась бы; "Двенадцать месяцев".

Но не подарил Туркменбаши нам праздник. Что ж, в конце концов - его внутреннее, вплоть до бессмертия, дело. Да и времена года еще не подсчитаны, с веками морока. Потом, сравнительно недавно некий Пастернак - вроде бы и поэт, но уж точно не великий туркменский - ехидно справлялся: "Какое, милые, у нас тысячелетье на дворе?" А еще с эрой неопределенность - то ли кайнозой еще, то ли туркменбашизой полный настал. Так что, тут даже пожизненному работы - непочатый край.

Юрий ВАСИЛЬЕВ,
№30 за август 2002