СУДЬБА ЧЕЛОВЕКА

Советских солдат, оставшихся в Афганистане после десятилетнего вторжения, осталось очень много. Одних решиться на этот шаг заставила совесть, не согласная с войной против афганского народа. Другие попали в плен - и прижились, привыкли к новой жизни. Приняли ислам, женились…

По следам одного из них, бывшего солдата Советской Армии, принявшего имя Рахматулло, прошел наш корреспондент.

Помню давний телевизионный репортаж: колонна советских войск возвращается на Родину из Афганистана по Хайратонскому мосту. И многозвездный генерал бодро докладывает, что за его спиной не осталось советских солдат.

Ложь. Допускаю мысль, что бывших советских солдат, оставшихся в Афганистане, наберется целый батальон. Я лично, например, знаком с двумя нашими бывшими соотечественниками, живущими в Пул-Хумри, да и вблизи этого города встречал еще столько же.

Как правило, наши встречи не были теплыми. Например, однажды, возвращаясь из Кандагара, в придорожной чайхане мой взгляд остановился на одном человеке. Несмотря на одежду - белоснежную чалму и сияющую белизной афганскую хламиду, - в нем угадывался славянин. Чувствовалось, что он тщательно следит за своим внешним видом: ухоженная и аккуратно подстриженная борода каштанового цвета, безукоризненно чистые, более того - холеные руки, которыми он ел с какими-то не присущими афганцам артистичностью и аристократизмом.

Увидев, что я наблюдаю за ним, он демонстративно сосредоточил свое внимание на тарелке, стоящей перед ним. А заметив, что я хочу подойти к нему, отрицательно покачал головой, и я не стал этого делать.

Знаю еще одного русского, которого теперь зовут Исматулло. Несмотря на то что он воевал против афганского народа, после пленения он стал телохранителем самого Ахмад-Шах Масуда. И занимал эту должность десять лет.

Таких людей в Афганистане зовут мухаджирами. И сейчас рассказ об одном из них. В Союзе его звали Алексей. Его афганское имя - Рахматулло.

Поиски начинаются

Чтобы выгодно нанять в Афганистане таксиста, надо, чтобы переговоры с ним вел кто-то из местных. Иначе, узнав в потенциальном клиенте "хариджи", иностранца, водитель затребует баснословную по местным меркам сумму.

Раннее утро. Я со своим скарбом уже стою чуть поодаль от стоянки такси. За меня там хлопочет старый знакомый Фавзи.

А вот и он сам. Бросается ко мне, забирает у меня сумку и ведет знакомиться с водителем, называя оговоренную за проезд сумму, которая приятно радует: она оказалась на порядок ниже той, что я был готов уплатить.

Сумка погружается в недра багажника. Затем следуют дружеские рукопожатия и объятия, многочисленные напутствия и наставления, которым, как мне кажется, не будет конца. Но вот и они иссякают. Хлопает дверца, наша "антилопа гну" трогается с места, и мы выезжаем за город.

Я вновь покидаю Кабул. Мой путь лежит на север, где я ищу встречи с нашим бывшим соотечественником, некогда воевавшим здесь в составе Советской Армии.

Стежки-дорожки

Автомобиль, мерно урча, поглощает версту за верстой довольно прилично заасфальтированной дороги - большая редкость в этой стране. За окном машины мелькают разрушенные селения, горные речки, небольшие рощицы, крохотные поля и афганские дехкане, возделывающие их.

Вскоре дорога пошла вверх. Машина начинает преодолевать лихо закрученный серпантин. Становится все прохладнее: мы приближаемся к знаменитому перевалу Саланг. Въезжаем в первый туннель. Как-то в апреле, легко одетый, я просидел в туннеле целых семь часов и сильно промерз. Хвала Создателю - сейчас в туннелях нет ледяных торосов, мы проскакиваем их без сучка и задоринки.

Начинается спуск. Вот и развилка. Слева осталась дорога в провинцию Бамиан, печально известную статуями Будды, уничтоженными талибами. Прямо - дорога в Пул-Хумри, где и живет герой нашего повествования.

Афганец с русским лицом

Историю жизни Рахматулло мне рассказали мои друзья - алматинцы Виктор Андрусев и Сапар Акай. По долгу службы они часто наведываются в Афганистан, здесь и состоялось наше знакомство.

Как рассказывает Виктор, встретились они случайно. Поиски ночлега привели к одной чайхане, где они с удивлением увидели рыжеволосого, явно обладающего рязанской внешностью человека, одетого в шальвар-камиз (так называется традиционная афганская одежда).

"Не русский ли вы?" - прямо обратился к нему Виктор. "А что у меня это на лице написано?" - услышал он в ответ. "Если честно, то да", - рассмеялся Виктор. Так состоялось их знакомство.

Рахматулло помог им найти пристанище в комнате местной комендатуры. За совместным ужином они договорились с Рахматулло о том, что он будет их проводником в Афганистане. Военные, узнав о том, что их постояльцы русские (Сапар, видимо, тоже сошел за него), денег за ночлег и ужин не взяли. Попросили взамен две бутылки водки. Каким-то непостижимым образом установления шариата (солдаты только что отслужили намаз) и водка после ухода талибов мирно сосуществуют в афганской жизни. В этот же список можно внести и опий, который афганцы охотно курят.

Водки у моих друзей не оказалось, но они прозрачно намекнули, что сей замечательный продукт можно купить у пограничников на границе. Договорились, что Сапар и Виктор так и сделают, а солдаты получат обещанный подарок из рук Рахматулло.

Утром втроем тронулись в путь. Как это водится, завязался разговор. И вот какую историю поведал новый друг.

История чужой жизни

В 1980 году Рахматулло был советским парнем Алексеем. Его призвали в армию, и он попал в Афганистан, служил водителем бензовоза.

Как-то в рейсе у машины спустило колесо, и Алексей был вынужден остановиться. Вышел из кабины, прихватив с собой, как это положено по боевому уставу, автомат. Огляделся, но не увидел ничего, что могло бы представить для него какую-либо угрозу. Только старик-афганец мирно брел вдоль дороги.

Занявшись ремонтом, он не обратил внимания на приблизившего к нему старца, а зря. Тот, поравнявшись с ним, изловчился и отстегнул от автомата магазин с патронами. И тут на него налетели укрывавшиеся поблизости душманы. Алексей успел сдернуть автомат с плеча, снять оружие с предохранителя и нажать на курок, направив ствол на коварного старца.

И тут произошло чудо: единственный патрон, который, вопреки правилам, на войне всегда находился у солдат в стволе, не сработал. В этот момент жизнь Алексея могла прерваться, но вместо этого начался новый виток судьбы.

Раб может стать другом

Подоспевшие моджахеды взяли его в плен. Теперь он стал собственностью того самого старика, которого хотел убить. Но хозяин оказался благородным человеком и дал ему вольную. По словам Виктора, он сделал это в знак признательности за то, что Алексей тогда его не застрелил. Жизнь в плену была не в тягость: единственное, что Алексей не мог сделать, - вернуться к своим.

Затем времена изменились, он стал предметом торга: моджахеды предлагали полевым командирам обменять Алексея на продукты питания, но те отказались. И следующие несколько лет он переносил на себе грузы по горным тропам. За это время старец, которого он тогда чуть не застрелил, стал его близким другом и не раз приходил ему на помощь в трудную минуту.

Такие вот метаморфозы преподносит жизнь. Чуть позже Алексей принял магометанство, женился и после вывода советских войск остался в Афганистане навсегда.

Вечный зов

В разговоре с моими друзьями Рахматулло говорил, что был такой момент, когда после войны он с семьей вернулся на Родину. Но жизнь там не задалась: возникли трения с родней, проблемы с трудоустройством. За долгие годы жизни в Афганистане он стал другим человеком. Вероятно, причиной неурядиц с семейством оказалось его приобщение к исламской вере, но это лишь предположение.

Помыкавшись на родине, он решил вернуться в Афганистан. Поскольку у него не было денег на обратную дорогу, то ему помогло какое-то объединение российских мусульман. Нелегально, через Иран, он вернулся в Афганистан - похоже, теперь навсегда. В России о нем осталась память в виде милицейской разнарядки в федеральный розыск.

Свекла для афганского борща

Узнав о том, что я вновь еду в Афганистан и, возможно, буду в Пул-Хумри, Виктор встретился со мной за день до моего отъезда. И рассказал, что Рахматулло дал ему номер домашнего телефона в городе Отрадном Самарской области, где он родился. Виктор связался с семьей бывшего советского солдата и поговорил с его сестрой. Она рассказала, что после отъезда сына семь лет назад мать слегла и, недолго проболев, умерла. Но перед смертью, надеясь на возвращение сына, она завещала ему свой счет в банке и квартиру. И теперь сестра Рахматулло не может воспользоваться ни деньгами, ни квартирой. Положение можно исправить, если Рахматулло передаст нотариально заверенную доверенность на имя сестры.

Была у Виктора ко мне еще одна просьба: передать Рахматулло нужное ему лекарство и… семена свеклы, которую в Афганистане не выращивают. Соскучился бывший советский солдат Алексей по наваристому борщу. С этой нехитрой посылкой я и отправился в путь.

Встреча не состоялась

Наконец мой путь близится к завершению. Такси въезжает в Пул-Хумри. Я уже бывал здесь в прошлом году и очень хорошо запомнил этот визит. Тогда гостевой дом французской гуманитарной организации АКТЕД, в котором жили я и корреспондент французской газеты Le Monde Софи Шихаб, оказался как раз между двумя отрядами, которые затеяли перестрелку. Бой шел между отрядами лидера здешних исмаилитов бывшего губернатора Пул-Хумри Саида Джафара Надери и подразделениями его бывшего заместителя, а ныне командующего дивизией генерала Хайдара Андероби. Щекочущие нервы воспоминания…

Этот город мне знаком, поэтому, легко разобравшись в схеме, которую мне дал Виктор, я быстро нашел дукан (магазинчик), принадлежавший Рахматулло. Но выяснилось, что магазин ему уже не принадлежит. Из соседнего дукана вышел афганец, который, как оказалось, немного говорит по-русски. Он дополнил "словесный портрет" жизни Рахматулло в Афганистане. Оказывается, тот самый генерал Хайдар, памятный мне по той перестрелке, реквизировал у Рахматулло оба его дома, заподозрив в связях с талибами. Более того, он отобрал и лавку, которой он владел еще до прихода талибов.

Ко всему прочему добавилось еще одно несчастье. Весной на Саланге сель снес принадлежащие ему небольшой постоялый двор, чайхану и автомобильную стоянку. Рахматулло и его жена успели выскочить из дома. Теперь он живет у тестя, зарабатывая на жизнь чем придется.

А дома его не было, потому что, не смирившись с несправедливостью и в надежде найти управу на Хайдара, он уехал в Кабул, где пытается попасть на прием к Карзаю. Увы, наши пути разошлись…

Очень жаль, я мог бы помочь нашему бывшему соотечественнику в решении его проблем. Ведь я знаю генерала Хайдара лично, так же, как и его соперника Саида Джафара Надери, брал у обоих интервью. Мог бы договориться о новой встрече с генералом и взять с собой в качестве переводчика Рахматулло. Увы…

Оставив посылку у соседа, я вложил в нее письмо. Выразил соболезнование в связи со смертью матери. Сообщил, что еду в Мазари-Шариф и пробуду там три дня. Упомянул, что его сестре нужна документально заверенная доверенность на недвижимость и счет в банке. Оставил и адрес, по которому меня можно найти в Мазари. И если бы он смог туда приехать, то я бы вернулся с ним в Пул-Хумри и добился приема у генерала. Как знать, может быть, мне бы удалось быть полезным ему.

Расстроенный так и не состоявшейся встречей и неприятностями, выпавшими на долю Рахматулло, я снова сел в такси и уехал в Мазари. К моему сожалению, он так и не приехал.

P. S. Кстати, я забыл рассказать, чем закончилось знакомство моих алматинских друзей с Рахматулло. Он проводил их до реки Пяндж, где и была успешно куплена водка. Мои друзья переправились на пароме на другой берег. А Рахматулло, получив заработанные деньги, остался по эту сторону Пянджа.

Но я не оставляю надежды на встречу с ним…

"Американский талиб" Джон Уокер Линд, принявший ислам в 16 лет и взявший имя Абдул Хамид, воевал на стороне талибов с августа по декабрь 2001 года. По его признанию, он знал о готовящихся терактах в США, и бен Ладен лично благодарил его за помощь и поддержку. 21-летний Джон Уокер был задержан у города Мазари-Шариф во время восстания талибов. Теперь он обвиняется в заговоре с целью убийства своих соотечественников и в содействии террористической организации "Аль-Кайеда". Адвокаты Уокера говорят, что на процессе он признает себя виновным. Уокер решил полностью сотрудничать со следствием и, по особому соглашению с прокурорами, скорее всего отсидит два 10-летних срока. Приговор "американскому талибу" будет вынесен 4 октября.

Искандер АМАНЖОЛ, специальный корреспондент "Каравана", Алматы - Кабул - Алматы
№33 за 16.08.2002