Владимир Скосырев

В Москве начинаются российско-иранские консультации о нераспространении оружия массового уничтожения и региональных проблемах.

Удивительно, но факт. В посольстве Ирана в Москве нам рассказали, что подобные встречи на уровне заведующих департаментами МИД проходят регулярно - примерно раз в квартал. Назвали и высокопоставленного чиновника, который прибыл в Москву. Это А. Замани-Ния. А в российском МИД не только информации по существу переговоров не сообщили, но не назвали даже имя российского переговорщика. Словом, после того, как президент подверг МИД критике за чрезмерную закрытость, гласность в этом ведомстве расцветает все более пышным цветом.

Желание Смоленской площади отгородиться от прессы можно объяснить, но отнюдь не оправдать, тем, что предмет консультаций чрезвычайно деликатный. Российская дипломатия оказалась как бы между двух огней. С одной стороны, на нее давят Минатом и другие ведомства, заинтересованные в экономическом сотрудничестве с Ираном. Да и геополитические интересы государства требуют близких партнерских отношений с Ираном. Ведь он оказывает сдерживающее влияние на те круги в исламском мире, которые стремятся еще сильнее раздуть костер войны в Чечне и перенести ее на другие районы России.

С другой стороны, иранская ядерная и ракетная программы, в содействии которым Вашингтон обвиняет Москву, превратились в главное препятствие на пути улучшения российско-американских отношений. Эти разногласия регулярно всплывают на двусторонних переговорах между между США и Россией как на высшем, так и дипломатическом уровне. Например, во время своего недавнего визита в Москву зам. госсекретаря США Джон Болтон вновь говорил о том, что Россия поставляет Ирану ракетные технологии. А шеф ЦРУ не устает повторять, что персы получают ноу-хау для изготовления бомбы от российских ядерщиков. И ядерное топливо, которое Россия будет привозить для АЭС в Бушере, тоже может быть обогащено якобы до уровня, применяемого в бомбе.

Официальная позиция Москвы состоит в том, что все работы в Бушере идут под контролем Международного агентства по атомной энергии (МАГАТЭ) и носят сугубо мирный характер. После пуска реактора в Бушере отработанное топливо необходимый срок будет охлаждаться на месте, а потом доставляться обратно в Россию. Сейчас с Ираном ведутся переговоры о заключении соответствующего соглашения. Проблема в том, что Белый дом не верит ни заверениям России, ни МАГАТЭ, ни тем более Ирану, отнесенному к "оси зла", а верит своему ЦРУ. Поэтому российской дипломатии приходится балансировать, как на канате, чтобы не подорвать курс Путина на сближение с Западом и в то же время сохранить партнерство с Ираном.

Во всяком случае, кое в чем американское давление на Москву уже принесло плоды. С 1 июля в России вступил в силу новый кодекс, который вводит жесткие штрафные санкции к юридическим и физическим лицам за нарушения, допущенные при экспорте товаров и технологий двойного назначения. Эти правила имеют к Ирану непосредственное отношение. Ведь уже были случаи, когда ФСБ задерживала некоторых граждан исламской республики и даже закрыла представительство иранской компании, заподозренной в незаконном вывозе материалов из России.

Надо полагать, иранскую сторону проинформируют об этом кодексе на предстоящих переговорах. Американские эксперты Роберт Айнхэрн и Гэри Сеймур, в прошлом видные чиновники в Вашингтоне, на семинаре в Москве недавно предложили компромиссный вариант, который помог бы сгладить противоречия. Он предусматривает, в частности, что Иран возьмет на себя жесткое обязательство не осуществлять ядерную военную программу и согласится на более всеобъемлющие инспекции МАГАТЭ.

Будут ли подобные идеи обсуждаться в Москве, и готова ли она взять на себя роль посредника в смягчении американского подхода к Ирану, неизвестно, поскольку консультации окутаны покровом тайны.