Андрей Чеботарев,
политолог

События последнего времени в общественной и политической жизни Республики Казахстан вынесли на повестку дня такую извечную проблему, как коррупция и борьба с ней. Время от времени этой теме уделяют особое внимание и на официальном уровне. У многих на памяти государственная кампания по противодействию коррупции, наблюдаемая в 1998-2000 гг., когда борьба с этим явлением стала чуть ли не массовой, неоднократно обсуждалась на всевозможных официальных совещаниях и научно-практических конференциях, активно освещалась в прессе. Правда, затем такой накал "страстей по коррупции" также резко утих, как и начался.

Прошедшее 29 марта этого года совещание президента страны с руководителями правоохранительных и судебных органов дало старт новому этапу борьбы с коррупцией. Причем, за какие-то месяцы новая антикоррупционная кампания стала давать свои "плоды". В частности, по обвинению в совершении коррупционных правонарушений получили немалые сроки бывшие министр энергетики и торговли Мухтар Аблязов и аким Павлодарской области Галымжан Жакиянова. Взят под стражу экс-министр транспорта и коммуникаций Аблай Мырзахметов, которому инкриминируют различные нарушения в возглавляемом им прежде РГП "Казахстан темир жолы". По коррупционным основаниям лишились своих кресел первый вице-министр энергетики и минеральных ресурсов Булат Елеманов, вице-министр сельского хозяйства Толеухан Нуркиянов, вице-министр транспорта и коммуникаций Руслан Туякбаев, вице-министр природных ресурсов и охраны окружающей среды Мажит Турмагамбетов.

Все это производит впечатление, что государство решило вести с коррупцией решительную борьбу. Причем, невзирая на высокое положение тех, кто попал под прессинг антикоррупционной политики. К тому же 2 апреля была создана Комиссия при президенте РК по вопросам борьбы с коррупцией и соблюдению служебной этики госслужащими, которая является консультативно-совещательным органом. Ее председателем назначен советник президента Сат Токпакбаев, который раньше руководил такими важными силовыми структурами, как Комитет национальной безопасности и Министерство обороны.

Причины активизации противодействия коррупции, с одной стороны, вполне понятны. За последний год уровень коррупции в стране вырос, тогда как степень борьбы с нею заметно упала. При этом президент страны и другие официальные лица вынуждены признать, что коррупция – это уже не просто "традиционное" преступление, а угроза национальной безопасности республики. Особенно тревожат большие масштабы ее проявления в госаппарате, правоохранительных и судебных органах, что открыто признают их руководители.

С другой стороны, внимательно анализируя события этого года в республике, можно говорить о том, что уровень объективности и продуктивности антикоррупционной политики государства является довольно низким. Данное обстоятельство, в свою очередь, можно объяснить следующими моментами.

Прежде всего, очевидно, что борьба с коррупцией является определенным инструментом государственной политики и осуществляется исключительно в интересах действующей власти. В связи с этим можно предположить, что в некоторых случаях этот инструмент направлен на борьбу с неугодными для власти людьми, включая представителей оппозиции.

Правда, данный тезис не совсем укладывается с тем, что под пресс борьбы с коррупцией попали отмеченные выше высокопоставленные чиновники, которые всегда были безукоризнены в плане лояльного отношения к официальному политическому курсу. С другой стороны, этому тоже есть свое объяснение.

Во-первых, власть была вынуждена "пожертвовать" этими людьми, чтобы сохранить лицо своей антикоррупционной политики и снять с нее имидж политической чистки. Иными словами, ей пришлось поставить жестко вопрос о снятии данных чиновников с их постов и даже привлечении некоторых из них к уголовной ответственности, чтобы поддержать престиж и доверие к своей борьбе с коррупцией в глазах населения республики, а также, что может быть более важно, иностранных инвесторов. В противном случае в связи с делами Аблязова и Жакиянова государственная антикоррупционная политика выглядела бы исключительно как инструмент расправы над инакомыслящими.

Во-вторых, даже поступая так жестко со своими политически преданными соратниками, власть преследует всю ту же цель – поддержания единства внутри правящей элиты. Коррупция так или иначе способствует углублению раздробленности внутри элиты и усилению соперничества между составляющими ее группами. На ее фоне проводятся разные внутриэлитные разборки, переделы собственности, сведения счетов и т.п. В итоге правящая элита рано или поздно может перестать быть единым "организмом". Активизация кампании противодействия коррупции в этом плане, видимо, призвана хоть чуть-чуть остановить этот "центробежный" процесс.

В-третьих, отдельно взятые чиновники своим коррупционным поведением вторглись в "святая святых" – систему распределения экономических ресурсов и социальных благ. При этом они сами стали решать, сколько и чего им брать, а брать стали больше положенного. Подобное же поведение также является проявлением самовольства, которое не поощряется внутри элиты. Поэтому борьба с коррупцией в какой-то мере призвана покончить с любым проявлением чиновничьей самостоятельности. Заодно власти пытаются остановить разворовывание и без того скудных социально-экономических ресурсов.

Итак, все говорит в пользу того, что государственная антикоррупционная политика призвана сплотить правящую элиту путем искоренения внутри нее любых проявлений самостоятельности, выходящих за пределы контроля со стороны руководства страны. Однако можно сказать, что власти вряд ли этим смогут добиться поставленной цели по следующим причинам.

В первую очередь нужно отметить, что полноценной борьбы с коррупцией в Казахстане сегодня не ведет никто. Снимая с должностей и даже сажая одних, власть одновременно как бы "не замечает" коррумпированность других. К тому же уже не раз бывало, что немало высокопоставленных чиновников, причем в ранге министров и акимов областного уровня, в свое время подвергались разным санкциям – выговорам, снятию с должности и даже возбуждению уголовных дел. Однако сегодня многие из них снова занимают довольно солидные должности в госаппарате и национальных компаниях либо являются депутатами парламента.

Подобный избирательный подход укрепляет в сознании потенциальных коррупционеров ощущение безнаказанности за свои противоправные действия. В этих условиях, хотят того власти или не хотят, любые санкции в отношении тех или иных чиновников воспринимаются в обществе да и внутри самой элиты как следствие интриг влиятельных групп или отдельных персон против своих соперников либо попадания соответствующих чиновников в опалу по причине допущения чрезмерного своеволия.

При таком отношении понятно, что борьба государства с коррупцией не находит поддержки среди гражданского общества и его институтов. Внутри же самой элиты она поддерживается чисто формально только в целом как неотъемлемый элемент государственной идеологии и политики, а также только тогда, когда она направлена против отдельно "проштрафившихся" лиц, но не всей системы отношений, благоприятствующей росту и проявлению коррупции. В противном случае ряд чиновников и связанных с ними предпринимателей просто-напросто лишатся возможностей поддержания своего существования. А это может привести к созданию с их стороны такой оппозиции, которая может стать посильнее ДВК.

Поэтому парадоксально, но на деле единство и политическая лояльность правящей элиты удерживаются не борьбой с коррупцией, а, наоборот, ее формально-избирательным, необъективным и непродуктивным характером. Иначе говоря, власти предпочитают бороться с частным, то есть отдельными правонарушениями, вместо того, чтобы искоренить общее – условия и механизмы, способствующие проявлениям и росту коррупции, и систему отношений, которую они составляют.

Тем самым получается замкнутый круг. При рассмотренном подходе коррупция остается и разъедает, как уже отмечалось выше, единство внутри элиты. Однако и полноценная борьба с ней может привести к тому же результату. Вся разница в том, что в первом случае это происходит медленно, а во втором случае может произойти стремительно. В связи с этим действующая власть волей-неволей действует по первому варианту. Но, как бы она не старалась, сколько бы чиновников высшего и среднего уровня не были привлечены к определенной ответственности, сколько бы не было проведено проверок их деятельности, в том числе финансовой, - все это по прежнему носит характер не полноценной борьбы с коррупцией, а "забалтываемой на совещаниях".