А.Матубраимов (экс-спикер Парламента) - У нас более чем достаточно кыргызских Путиных, но власть им давать опасно 13:57 29.08.2002
АЛМАМЕТ МАТУБРАИМОВ: Я - ЗА РЕСПУБЛИКУ ПАРЛАМЕНТСКУЮ
В последнее время слышно много разговоров о политическом кризисе. Возможно, из–за того, что резко ухудшилась социально–экономическая обстановка и наконец–то собралась какая–то группа людей, осознавших общие цели. При этом нет особых оснований утверждать, что цели этих людей хотя бы в основном совпадают с целями большинства населения. По крайней мере, в большинстве высказываний наиболее активных людей звучат две темы: "Акаев должен уйти" и "Давайте жить мирно". Попробуем проанализировать оба призыва.
В 1990 году в республике сложилась ситуация, когда определенная часть деятелей решила избавиться от А. Масалиева. Для этого были использованы выборы президента, проводившиеся тогдашним парламентом. У этих людей не было такого лидера, за которым могли бы безоговорочно пойти большинство депутатов, в итоге получился пат. В первом раунде основными и наиболее авторитетными кандидатами были А. Масалиев и А. Джумагулов. Но поскольку ни один из них не набрал абсолютного большинства голосов, по действовавшему тогда положению они оба лишились права выставить свои кандидатуры во втором туре. Вследствие чего во втором туре открылась дорога для политиков второго–третьего уровня.
Если бы Масалиев был беспринципным человеком, он пошел бы на изменение регламента выборов президента и смог бы, скорее всего, занять этот пост. Но он не захотел этого, в итоге из борьбы выбыли два наиболее авторитетных претендента. У меня сложилось впечатление, что тогда противники Масалиева решили любой ценой скинуть его, а затем… "посмотреть, что получится". И теперь сложилось положение, которое плавно текло из этого "посмотрим". Пожалуй, сейчас мало кто анализирует происшедшее, чтобы извлечь уроки, в основном руководствуются соображением: "Пусть Акаев уйдет, а потом… посмотрим". Может получиться, что история повторится - а ведь все знают, что она повторяется, как фарс. Мечтающих о власти групп предостаточно, они ради этого готовы на многое.
Когда Акаев пришел к власти, он имел очень слабую собственную организованную поддержку: за него не стояла компартия - а это была единственная крупная сила в то время. Следовательно, имелись все основания предполагать, что он вынужденно станет опираться на довольно пеструю группу людей, приведших его к власти. Акаев вначале всех отблагодарил, а затем их переиграл и стал единоличным, практически бесконтрольным правителем. И где нынче все они в основной своей массе? Власть не любит людей выдающихся, победитель не любит, когда рядом находятся те, кто ему помог.
Если верить слухам и сообщениям прессы, то в настоящий момент государством управляют его семья и ближайшее окружение. Этому можно поверить, если учесть, с какой скоростью и без видимых причин меняются правительства, составы судов и губернаторы. Такое положение трудно назвать нормальным.
В настоящий момент также нет более или менее сплоченной массы оппозиционных сил, а есть пестрые группировки, которые объединены сиюминутным интересом - "уйти" нынешнюю власть, и одной надеждой - потом взять эту власть в свои руки. Только разными методами: одни - в лоб, другие, более умеренные, претендуют на роль эдакого кыргызского Путина - стать преемником, чтобы Акаев "назвал" достойнейшего. При этом все, за редким исключением, хотят получить власть ради существующих полномочий власти, редко задумываясь об ответственности за судьбу государства. Странно звучат намерения через несколько лет раздать полномочия. Власть никто добровольно не отдает. И переходный период может - по просьбе народа - затянуться навсегда. А может быть, стоит подумать о том, что же все–таки делать для улучшения положения нашего многострадального народа?
Теперь о лозунге "Давайте жить мирно". По–видимому, сторонники такого подхода - прежде всего окружение Акаева, которое хочет сохранить статус–кво. Ибо они довольны своей жизнью, способны приспосабливаться к обстоятельствам и к высшему начальству, умеют "не забывать свои интересы". Им, конечно, лучше обойтись косметическим ремонтом или, в крайнем случае, с грохотом обрушить штукатурку, но под тем или иным обличьем сохранить само здание, то есть структуру государственной власти. Думается даже, что этим людям, по большому счету, будет безразлично, кто станет их лидером. Свои интересы им дороже, и, скорее всего, они, не колеблясь, покинут тонущий корабль. Как сделали в свое время подавляющее большинство членов ЦК КП Киргизии, представителей нынешней власти.
По сообщениям прессы, власть созвала Конституционное совещание, в котором представлены две стороны: власть и оппозиция, 50 на 50. Понятно, что Акаев со своей стороны назначил доверенных чиновников, в достаточной степени бедных на мысль (других, если судить по СМИ, у него просто нет). Есть и представители со стороны оппозиции. И что все эти люди понапишут? Или, если за дело возьмутся люди, собирающиеся стать преемниками, - они же все напишут под себя, как в основном написана нынешняя Конституция?
Разрабатывать принципы внесения изменений в Конституцию будут многие люди с высоким уровнем интеллекта, с незапятнанным авторитетом и большим жизненным опытом, осознающие всю общественную значимость и ответственность такого процесса, не чересчур амбициозные, которые уже многого добились в жизни, тогда имеет смысл труд таких людей вынести на сессию ЖК, как положено по Конституции. И принимать только с действительным учетом результатов обсуждения поименным голосованием. (Но ведь там есть и совсем другие.) Референдум же может дать практически любой необходимый результат, иногда даже неожиданный. Спешка, которая свойственна главе нашего государства с идеей всегда быть первым, в таком вопросе может привести к трагическим для страны последствиям.
И вообще непонятно изначально, какие цели стоят перед этим советом (совещанием), какие идеи будут положены в основу его деятельности? Ведь от того, в каком направлении будут проложены рельсы - туда и покатит поезд. От машиниста это мало зависит.
К сожалению, страна не часто рождает И. Раззаковых и С. Ибраимовых, поэтому придется обойтись тем, что имеем. Но устраивать говорильню в Конституционном совещании из назначенных исполнительных чиновников и амбициозных политиков - бессмысленно. Ибо кто сказал, что оппозиция - это те, кто больше всех выступает? Ведь есть много здравомыслящих людей, не согласных ни с властью, ни с ее ярыми противниками, но по каким–то причинам не выступающих активно. Кто их представляет? А таких - явно подавляющее большинство населения, их мнение может быть определяющим в судьбе государства, и его стоит учесть.
В 1993 году была принята Конституция независимого Кыргызстана. Она в целом отвечала общепринятым демократическим нормам. Основным ее недостатком в настоящее время видится гипертрофированное положение президента, рассчитанное на идеального человека, и слишком большая роль Конституционного суда при выделении отдельно Верховного и Высшего арбитражного судов. Положение в настоящее время еще больше ухудшилось вследствие принятия целого ряда поправок в Конституцию - президент стал играть еще большую роль, сделан крен в сторону абсолютной власти. Существенно расширены права президента при полном отсутствии обязанностей, ответственности и контроля за его деятельностью. При этом созданы невыполнимые на деле условия для импичмента, что делает президента практически несменяемым законным образом и создает обстановку полной его бесконтрольности. Что фактически в известной степени обусловливает неизбежность коррупции, т. к. не только чиновники, но и судьи назначаются и контролируются только президентом. И это при том, что он ни разу не проявил себя гарантом Конституции, которым является по закону. Правда, нигде не прописано, что это такое и когда он обязан вмешиваться. Но это вряд ли является оправданием полного бездействия президента в качестве гаранта. По моему мнению, нарушения Конституции имелись и при аксыйских событиях.
Фактически сразу после принятия Конституции президент мог при наступлении парламентского кризиса в 1994 году выполнить свою роль гаранта Конституции. Для этого, наверное, следовало просто принять меры, чтобы депутаты, значительную часть которых составляли госслужащие, собрались на сессию, назначили референдум с немедленными выборами и разошлись готовиться к выборным баталиям.
Но он этого не сделал, а усугубил ситуацию, своим указом N У11–245 от 21 сентября 1994 года назначив референдум о внесении поправок в Конституцию, что в принципе не совсем соответствовало действовавшему в то время Закону о референдуме. Что делает несколько сомнительными результаты референдума. Не соответствует закону в пункте 3 указа, где говорится: "Применительно к сложившейся демократической практике проведения референдумов настоящий референдум признается состоявшимся, если в нем участвовало более пятидесяти процентов зарегистрированных избирателей, а решение по каждому из вынесенных на референдум вопросов считается принятым, если за него проголосовало более пятидесяти процентов избирателей, участвовавших в голосовании". А статья 34 Закона "О референдуме в Республике Кыргызстан" гласила: "… решение считается принятым референдумом, если в ходе референдума за одобрение … решения проголосовало более половины граждан, включенных в списки". По Конституции 1993 года у президента не было полномочий изменять положения действовавших законов. И вообще следовало каждую статью вынести отдельным вопросом, а не оптом - это же не рынок.
По–видимому, в этом вопросе президент несколько превысил свои полномочия. Законы принимались Жогорку Кенешем, поэтому данное несоответствие в какой–то мере могло интерпретироваться как вторжение в область полномочий ЖК и могло служить основанием для парламентского разбирательства.
Кстати говоря, несоответствие можно видеть и в Указе президента от 29 ноября 1993 года N УП–320 "О референдуме в Кыргызской Республике 30 января 1994 года", где вопрос формулировался так: "Подтверждаете ли Вы, что Президент Республики Кыргызстан, всенародно избранный 12 октября 1991 года на пять лет, является Президентом Кыргызской Республики и вправе осуществлять на срок его избрания полномочия, установленные Конституцией Кыргызской Республики?". Это вообще странно: можно было просто внести изменения в закон о референдуме, назвать его законом Кыргызской Республики и поставить точку - ведь тогда парламент действовал и разногласия еще не достигли критической точки.
По большому счету, складывается впечатление, что президент, несмотря на свои заявления о приверженности идеалам законности, в решающие моменты руководствуется политической целесообразностью вместо законности. Что вообще–то вряд ли допустимо для гаранта Конституции.
Весьма сомнительным представляется мне также решение Конституционного суда о возможности баллотирования Акаева на пост президента КР в 2000 году. В этом случае есть два странных момента.
Во–первых, Акаев избирался на пост президента в 1990 году по Конституции Республики Кыргызстан. Кыргызская Республика является ее правопреемницей, если только не произошел государственный переворот. Следовательно, все правовые положения переходят по наследству, по крайней мере, других заявлений не было. Но в таком случае должно действовать положение "не более двух сроков подряд", иначе придется признать, что Кыргызская Республика не является правопреемницей Республики Кыргызстан. И сразу появляется пугающая мысль: выходит, что Конституционный суд в какой–то степени в этом пункте констатировал государственный переворот? Но нельзя быть беременной частично.
Во–вторых, в любом случае в 1991 году Акаев избирался всенародным голосованием, результаты которого затем подтвердил референдум 1994 года. Следовательно, он уже в 1995 году избирался вторично. Трудно предположить, что будет опровергать собственную легитимность, какие бы ни возникали сомнения у других - в противном случае пришлось бы признать, что он сам себя свергал. Поэтому в 2000 году он избирался, по моему мнению, не очень законно, что отмечали СМИ и некоторые западные политики.
Когда в 1997 году меня смещали с поста торага СНП по ротации, которая, к слову, была проведена только один раз, то, по моему мнению, были нарушены как минимум две статьи Конституции (12 и 60), о чем я написал в постановлениях СНП, и что стало предметом моего иска в Конституционный суд. Как я был поражен, когда выяснил, что по его решению Конституция не имеет прямого действия! Оказывается, я пребывал в глубочайшем заблуждении, полагая, что: а) Конституция выше подзаконного акта типа регламента СНП; б) что статья с меньшим порядковым номером имеет преимущество перед статьей с большим номером. Вследствие чего может быть принято какое угодно решение. Правда, я остался при своем мнении, что Конституция нарушена, и даже какое–то время наивно считал, что гарант Конституции найдет способ поправить решение данного суда. Потом понял, что гарант Конституции не будет рубить сук, на котором сидит. Увы, в ряде случаев у нас царствует не закон, а политическая целесообразность.
Скорее всего, большинство бед Кыргызстана проистекает из неудачного выбора государственного устройства. Действующая структура слишком зависит от одного человека. Подобный вариант государственного устройства хорошо работает, если во главе государства стоит такой компетентный в вопросах управления и мудрый человек, как Нурсултан Назарбаев, который не стесняется признавать свои ошибки и делать из них выводы. Во всех остальных случаях эта модель ведет к большим сложностям, чему свидетельством являются все страны СНГ, списавшие в основных чертах документы России. Вполне возможно, что и в нашей стране при такой Конституции и полностью поддерживающем президента Конституционном суде может сформироваться очень даже твердая диктатура.
Поэтому первоочередной задачей является, по–видимому, изменение Конституции таким образом, чтобы устройство государства соответствовало другому, более общепринятому демократичному типу.
В принципе, существует два вида государств: монархия и республика. Монархи бывают наследственные и выборные. Монархия типа Cултаната Бруней является абсолютной. Конституционная же монархия типа бельгийской отличается от просто республики больше названием и пожизненным сроком пребывания в должности, а полномочия у таких монархов примерно такие же, как у президента Итальянской Республики. Процветанию обоих видов государств ничуть не мешает то обстоятельство, что у глав государств мало полномочий. Следовательно, дело не в недостатке полномочий у "английской королевы".
Устройство нашего государства соответствует в большей степени устройству Французской Республики. Правда, в очень искаженном виде, так как президент у нас вообще не относится к какой–либо из ветвей власти, а является носителем вообще власти, о чем стыдливо умалчивается. Следует отметить, что большинство стран, где были президенты с властью абсолютного монарха, этого президента выкидывали, а часто и судили, после чего появлялось нормальное демократическое государственное устройство. Такой участи удостоился, к примеру, президент Филиппин Маркос. Или очень недавний пример: Сухарто.
Большинство стран выбрало другие типы устройства, рассмотрим именно их.
Республиканское государственное устройство бывает двух типов: парламентское и президентское. При обоих типах очень высока самостоятельность органов местного самоуправления, что является залогом устойчивости государства.
По большому счету, президентской республикой являются США, где избранный всенародным голосованием глава государства одновременно является главой исполнительной власти. При этом все ветви власти являются абсолютно независимыми и выборными: законодательная, судебная и исполнительная. Они уравновешивают друг друга. Президент при этом не является ханом, в какой–то степени он контролируется и конгрессом, и судом. Влияние президента на другие ветви власти незначительно. Очень существенное обстоятельство: продление полномочий в принципе невозможно. Огромную роль играет общественное мнение, на которое сильно влияют СМИ: вот уж поистине четвертая власть, причем очень независимая.
Симптоматично, что страны, проигравшие во второй мировой войне, избрали самый демократичный вид государственного устройства, где избранный парламент формирует органы исполнительной власти. То, что ныне процветают ФРГ, Япония и Италия, делает их пример достойным подражания. Страны, пережившие тоталитаризм в ужасной форме, по–видимому, решили исключить в принципе возникновение хоть каких–то условий для авторитаризма и тоталитаризма. Такая форма государственного устройства предполагает очень сильную степень влияния и контроля парламента за исполнительной властью, что делает государственную структуру весьма динамичной.
Для нашего государства оптимальной представляется именно парламентская форма устройства - она позволяет гибко реагировать на внешние и внутренние раздражители при учете мнения и интересов большинства населения. Тогда, возможно, образуется система сдержек и противовесов, позволяющая организовать устойчивую структуру. Волей–неволей бюджет станет прозрачным по определению, не будет возможности скрывать расходы под различными статьями типа "Финхозуправление администрации президента", "Резерв президента или правительства", что приведет к сокращению чиновничьего аппарата на самом верху и по вертикали до самого низа. Наверное, можно найти в этом варианте массу положительных и отрицательных моментов. Главное, что негативные последствия можно снизить благодаря контролю.
Судебную систему следует сделать единой и выборной сверху донизу, не зависящей материально ни от чего и ни от кого, с собственным бюджетом, утвержденным парламентом, что позволит сделать ее действительно независимой от воли кого бы то ни было, кроме народа. И она тогда сможет решать все вопросы в рамках юридических норм, руководствуясь только законами в интересах всего населения.
На сегодняшний день острой проблемы "Юг–Север" для подавляющего большинства населения не существует, она надуманная - народ и страна едины и неразделимы, и не стоит некоторым маститым интриганам ради своих корыстных целей раздувать такие проблемы и делать их предметом политических игрищ, чтобы отвлечь внимание от действительно насущных проблем типа экономических или негодной власти.
В столице сосредоточена значительная часть образованного и активного населения, и незаметно, чтобы в основной массе их волновали национальные или трайбалистские проблемы. Они волнуют только политиканов, которые хотят на этих проблемах заработать себе популярность и должность.
29.08.02
|