Такие кадры порешат все

На скамью подсудимых угодил следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры Н. Ташматов. Его обвиняют в хищении вещественного доказательства - пяти тысяч сомов, служебном подлоге и злоупотреблении служебным положением. Вот уж поистине - от тюрьмы и от сумы не зарекайся...

В августе 1998 года сотрудники СНБ задержали с поличным помощника прокурора Базар–Коргонского района А. Алимбаева за получение взятки в размере пяти тысяч сомов от главного бухгалтера айыл окмоту. В отношении него возбудили уголовное дело, которое поручили вести новоиспеченному следователю по особо важным делам Генеральной прокуратуры Н. Ташматову. В ноябре тот закончил расследование и направил его в Джалал–Абадский областной суд, откуда оно вернулось через месяц на доследование.

Ташматов мурыжил его еще четыре месяца. А потом оно исчезло вместе... со следователем по особо важным делам. С 3 мая Ташматов больше не объявлялся на работе. Между тем, заметим, в журнале следственного отдела уголовное дело в отношении Алимбаева значилось как ушедшее в Верховный суд.

Как позже пояснит Н. Ташматов, дело он якобы потерял, а потому побоялся показываться на глаза своему руководству, которое все–таки узнало о пропаже. Поэтому ни с одним из предъявленных обвинений бывший следак не согласен. Как он утверждает, подготовленное к отправке дело он забрал назад у инспектора в конце рабочего дня.

- Я хотел еще раз посмотреть его дома, а в понедельник утром занести в Верховный суд, - говорит подсудимый.

А тут, как на грех, по его версии, позвонил приятель, с которым они отправились в Кара–Балту. Чемодан, куда он бросил дело, Ташматов якобы забыл в такси. (Прямо напасть какая–то свалилась на сотрудников Генеральной прокуратуры: словно память у них поотшибало. Незадолго до происшествия с Ташматовым 250 тысяч сомов якобы оставила в такси бывший главный бухгалтер А. Орозобекова, о которой мы писали в материале "Под сенью ока государева" в ноябре прошлого года.)

На вопрос следователя, зачем Ташматов взял домой еще и вещдок - пять тысяч сомов, подсудимый ответил, что он хотел их... упаковать.

То, что это детский лепет, как говорится, и ежу понятно. В этой истории поражает даже не никчемность следователя, причем по особо важным делам, а бардак в таком серьезном и солидном ведомстве.

Огласки ЧП там явно не хотели. А потому Ташматова уволили тихо–мирно почти через полгода после его бегства. О потерянном уголовном деле словно все забыли. И вряд ли вспомнили бы вообще, если бы сам подсудимый А. Алимбаев в январе уже 2000 года не поднял шум. "Либо сажайте, либо отпускайте, не могу я почти два года находиться в подвешенном состоянии", - заявил он в Верховном суде. "Но у нас нет вашего дела", - ошарашили возмутившегося было ходока. Алимбаев кинулся в Генеральную прокуратуру: "Где мое дело?".

Только после этого в феврале - через десять месяцев после исчезновения Ташматова - наконец–то вскрыли его сейф, в котором хранились и другие уголовные дела, не сданные им. Среди прочих бумаг в сейфе обнаружили также сопроводительное письмо на имя председателя Верховного суда о том, что к ним на рассмотрение отправляется дело Алимбаева. Находка еще раз подтвердила, что в Верховный суд дело не отправлялось.

Только через год в отношении Ташматова наконец–то возбудили уголовное дело, когда скрыть факт явного беспредела было невозможно. А следом нежданно–негаданно объявился и сам пропавший следователь вместе с уголовным делом. По словам Ташматова, его принес к нему домой неизвестный мужчина. Разумеется, без пяти тысячи сомов.

В общем, история удручающая и показательная. Каким будет ее конец, решать суду.

Нина НИЧИПОРОВА.