Маленький сверхчеловечек
Эдуард Лимонов - сторонник и одновременно жертва государственного насилия

Печальная судьба приговоренного в приволжском городе Саратове к заключению по обвинению в террористических происках писатель Эдуард Лимонов является наглядным подтверждением того, какие пертурбации произошли в общественной системе при Путине. Лимонову, чья беспокойная жизнь приводила в эмиграцию в Америку, Францию и снова возвращала на родину - в Россию, конфликты и провокации были необходимы всегда как воздух. Родившийся в офицерской семье в восточно-украинском городе Харькове он бунтовал, эпатируя с оравой молодых людей против советской системы, и покинул страну, чтобы воспользоваться неограниченными возможностями Америки для самосовершенствования. Там он познакомился с властью денег, о чье коррумпирующее влияние споткнулись его фантазии по поводу завоевания всего мира, вызванные половой зрелостью. Об этом можно узнать из его блестящего романа от первого лица об "Эдичке". Лимонов избрал капитализм в качестве любимого врага, против щупальцев которого он сначала оберегал Россию, используя публицистику. Но когда возвратился на родину, он в этом все больше стал скатываться к конкретной политике, призывам к партизанской войне. "Демократический" капитализм при Ельцине представлял для него и его Национал-большевисткой анархистской партии систему всеобщей продажности и являл собой благодарную мишень и место, где можно было высекать искры, где одновременно была и благодарная публика, наполовину шокированная гимнами Лимонова во славу борьбы и самурайским духом, а наполовину забавлявшаяся им.

Лимонов считает себя советским националистом и, ссылаясь на неоконсервативные традиции, защищает право своего государства на применение насилия во имя своей консолидации. Если российские органы власти пытаются сегодня отстаивать экономические интересы и свободу мышления с применением грубой силы, то они, судя по всему, по меньшей мере, в какой-то степени сближаются с линией национал-большевизма. Разумеется, этому ренессансу не достает героического прорыва, которого так добивается Лимонов. Это ренессанс, скорее, характеризуется экономическим прагматизмом, а также всевластием спецслужб и чиновничьего аппарата, которых писатель взял на мушку в своей последней статье в, между прочим, уже запрещенной газете "Лимонка".

Комментаторы либерального толка критикуют процесс против Лимонова и его четверых соратников по партии, которых обвиняют в незаконном приобретении оружия и планировании террористических актов, как несообразный акт, ссылаясь на безобидный характер политических авантюристов и приводя в качестве примера безразличие органов власти куда к более тяжким преступлениям, которые совершаются в стране. Исчезающие свидетели и сомнительные доказательные материалы свидетельствуют о махинациях со стороны следственных органов. Как и другие процессы против писателей и журналистов, у которых для защиты нет "административного" ресурса, этот процесс, очевидно, должен послужить наглядным уроком, чтобы в будущем запугивать диссидентов, а считающихся коррумпированными защитников правопорядка рекомендовать в качестве ревнителей законности.

В России, где поэт всегда несколько больше, чем просто поэт, история с очищением повторяется как удручающий фарс. Лимонов, которого один литературный критик назвал маленьким сверхчеловечком, попал в жернова государства, которое он воспевал. Во многом совершенно понятный писатель Лимонов - это прекрасная изнанка неисправимого чистокровного революционера, который почти в шестьдесят лет ни на йоту не стал мудрее.

Керстин ХОЛЬМ (KERSTIN HOLM), "Frankfurter Allgemeine Zeitung", Германия, 25.09.2002