Театр теней в краю "дальних огузов"
Туркменбаши в Ташаузском велаяте лично засвидетельствовал провал своей "сельскохозяйственной реформы"

Гельдымурад АРАБОВ (Ашхабад),

Во вторник, 24 сентября, Великий Туркменбаши явил свое тело жителям Ташаузского велаята, вернее, тем немногим из них, кто был отобран для участия в очередном шоу, которое, забегая вперед, так и не получилось. Все происходившее в большей степени походило на меланхоличную постановку в театре теней, где нет необходимости в словах. Мелькает заплывшее лицо вождя с натянутой на нем улыбкой, которая то и дело соскальзывает в бессмысленный оскал, соответствующий интеллектуальному и физическому состоянию отца нации. Мельтешат натужно радостные лица девочек, подростков и музыкантов, старательно изображающих восторженный экстаз жителей велаята, которых к вождю и на пушечный выстрел не подпустили. Испуганные и напряженные лица хякима велаята, "счастливых арендаторов" в количестве двух штук, застывшее в оцепенении лицо героя-председателя колхоза. Очередное культовое переименование: Ниязов подсказывает и все соглашаются переименовать Ташаузский район в очередной район имени Ниязова. Затравленные лица районных начальников.

Но даже озвученный этот спектакль вызывает гнетущее впечатление. "Поцелуй меня", - говорит вождь, подняв на руки маленькую девочку и раздвинув губы в попытке изобразить теплую улыбку доброго папы. Девочка испугана и не целует вождя. "Поцелуй", - не унимается вождь. Девочка отворачивается. И тогда он подставляет ей свою одутловатую щеку. Не выходит. Вождь ставит девочку на место и больше не пытается заигрывать с детьми. Нудные стихотворно-песенные композиции с одним и тем же репертуаром про "великого султана" (Туркменбаши нам уже мало). Проход Великого по розам, которые подбрасывает ему под ноги молодежь "золотого века", раздача карманных долларов музыкантам. Для того, чтобы выказать свою заботу о ташаузцах, музыкантам дается не пять тысяч долларов, как обычно, а целых десять. Цените мою доброту. Эти доллары, как всегда, будут разобраны местным начальством, а до нищих дойдут лишь крохи, если дойдут.

Даже ответственный момент – официальное начало хлопкоуборочной страды – выглядит нелепо. На Великом Туркменбаши зеленый фартук, он срывает одну коробочку хлопка, зачем-то мнет ее в руках. Выдает сентенции из области агротехники. Встреча с местным активом, суть которой, как всегда, одна: "Вы обещали выполнить план, а с хлопком дела обстоят неважно. Не выполните, мы с вас строго спросим". С хлопком, действительно не важно, точнее – совсем плохо. Хлопка нет. Вместо раскрывшихся белых коробочек – сплошная не опавшая зелень кустов. И это в конце сентября! "Смотрите, - говорит Баши, - вот-вот пойдут дожди, значит, сбор нужно провести быстро и организованно". Становится даже не интересно, как-то просто и буднично. Раньше великий вождь хотя бы веселил публику обещанием придержать дожди или напустить их в знойные дни. Подустал, видимо. Вот, собственно, и все, что было. Спрашивается: зачем приезжал Ниязов в ненавидимый им край, который официальная пресса называет теперь краем "далеких огузов"? Вот здесь и начинается самое интересное.

Именно здесь, в Ташаузском велаяте, на сегодня сложилась наиболее взрывоопасная ситуация. Самый высокий уровень безработицы в Туркменистане со всеми вытекающими отсюда социальными последствиями: нищетой, наркоманией, проституцией – все это Ташаузский велаят сегодня. Приехать сюда без разрешения властей невозможно. Ташаузских безработных, тайком пробирающихся в Ашхабад на заработки, отлавливают и арестовывают, как преступников. Здесь проводится политика тотальной дискриминации узбеков, составляющих треть населения.Здесь самая закрытая и охраняемая часть туркмено-узбекской границы, где пограничники, в соответствии с приказом командования, открывают огонь по каждому, кто приблизится к колючей проволоке. Аграрно-промышленная инфраструктура района развалилась еще в советский период и так и не получила никакого развития в годы независимости. Это тот самый Ташауз, который всегда давал треть всего производимого в Туркменистане хлопка, и где Великий вождь не удосужился построить хотя бы один текстильный комбинат, тогда как в своем родном селе, где хлопка никогда не выращивали, он построил их три – все производят экспортную продукцию, из ташаузского хлопка в том числе, за который местным крестьнам почти ничего не платят.

Нет, обо всем этом во время краткосрочного визита даже речи не было. Больше всего Ниязов боится, что "узбекский вопрос", уже омытый в Ташаузе кровью невинных людей, вот-вот обернется стихийным бунтом. Потому и позвонил великий вождь в спешке президенту соседнего Узбекистана накануне визита и решил невероятно серьезную межгосударственную проблему – договорился об открытии рынка для приграничной торговли. В самом же Ташаузе вождь объяснил народу, что Ташаузский район необходимо переименовать в "Ниязовский" для того, чтобы в округе … установился мир и укрепились туркмено-узбекские отношения (?!). Это уже не сюрреализм "ниязовского золотого века", а просто сумеречный бред изолгавшегося и больного человека. Еще месяц назад в Чарджоу, на заседании так называемого Народного Совета Ниязов поднимал делегацию из Ташауза и заставлял людей одобрять все принимаемые им меры по ужесточению и закрытию туркмено-узбекской границы именно здесь, на ташаузском участке. Он неоднократно с геббельсовским жаром и непримиримой ненавистью вещал о том, как зловредные узбеки воруют у процветающих туркмен их национальное богатство, что туркмены кормят "этих узбеков". Еще совсем недавно на заседаниях своего так называемого кабинета министров он громогласно изрыгал проклятия и отправлял людей в тюрьмы за торговлю с Узбекистаном. Немногим более года назад лишились работы ученые, посмевшие в школьном учебнике истории упомянуть, что часть современного Ташаузского велаята входила когда-то в состав Хорезмского государства. А теперь вдруг Туркменбаши "прозрел" и начал называть наших соседей не просто добрыми друзьями, а братьями. Люди, здесь живущие, никогда по-другому и не думали. Но что случилось с Ниязовым?

Он попросту испугался. Точнее, он уже давно живет в страхе. Но события последнего времени, активизация деятельности оппозиции и вовсе лишили его сна и, похоже, остатков разума, если таковые имелись. О паническом страхе диктатора говорит, хотя бы, тот факт, что в Ташауз для охраны "священного тела" на несколько часов из Ашхабада были доставлены три грузовика… нет не солдат, а армейских офицеров. Это помимо обычных охранных мероприятий. Такого еще не было. Что же касается разума, то даже не знаю, что и сказать. Если переименование Ташаузского района в район имени С.А. Ниязова – магический ключ к решению межнационального вопроса, тогда здесь нечего делать политологам и аналитикам – это вопрос из области психиатрии. А что до приграничной торговли, напомним, что такие номера Ниязов выкидывал и раньше. Пять-шесть лет назад он уже открывал приграничный базар с Ираном – в Баджигиране. Судьба его известна. И тогда, как и сейчас, Ниязов пошел на этот шаг под давлением. Тогда – Ирана, теперь – народа и оппозиции, НДДТ, остро поднявшего этот вопрос уже на международном уровне. Посмотрим, какая судьба ожидает этот туркмено-узбекский пункт приграничной торговли.
Но формально Ниязов прибыл в Ташауз все-таки не для решения "туркмено-узбекского" вопроса, а для благословения начала уборки хлопка. И это в конце сентября, когда более половины урожая уже должна быть собрана?! Я сам многие годы, будучи студентом, собирал хлопок, и еще не все забыл. Но все же, я не специалист и потому спросил, что об этом думает один из моих друзей, который многие годы работает в ассоциации "Оба хызмат" - той самой, что осуществляет механизированное обслуживание сельского хозяйства в Туркменистане. Он поднял меня на смех: "Я думал, в Туркменистане только двое ничего не понимают в сельском хозяйстве, но оказалось, еще есть ты!". "А кто эти двое?" - спросил я. "Ниязов и Сапаров, кто же еще?!" - ответил он вопросом на вопрос. Ниже попробую кратко изложить мысли моего друга по поводу той глупости, которую вся страна наблюдала по телевизору, когда Великий Туркменбаши в фартуке открывал хлопкоуборочную страду.

В Туркменистане хлопок собирают в сентябре и октябре. Это не придуманные сроки, а агроклиматический факт. Для того, чтобы успеть собрать урожай и выполнить план, свыше 50-ти процентов урожая уже должно быть собрано до 30-го сентября. Теперь обратимся к сводке, публиковать которую в прессе, кстати сказать, стали только пару дней назад. На 24-е сентября план по сбору хлопка в Туркменистане, как заявила официальная статистика, был выполнен на 8, 01 процента, при ежедневном приросте в 0,55 процента. В том же Ташаузском велаяте эти цифры составляют соответственно 3,44 и 0,40. И в этой ситуации Ниязов поднимает на встрече местных руководителей и строго спрашивает: выполните план или нет? Если вопрос задается серьезно, тогда он полный профан. Если все понимает – значит, держит за идиотов всех остальных.

Теперь, представьте себе, что в Туркменистане есть в наличии 5 тысяч единиц высокопроизводительных хлопкоуборочных комбайнов американских фирм "Кейс" или "Джон Дир". При производительности сбора каждой машины – 10 тонн хлопка ежедневно, в день можно собрать по всему Туркменистану 50 тысяч тонн, что соответствует 2,5 процента от плана, установленного на этот год Ниязовым. Для выполнения плана при такой расстановке сил необходимо 40 дней. Но вот в чем загвоздка, "глава всех туркмен" закупил для своего "любимого народа" пока что не больше 100 любимых им кейсовских комбайнов (ну, даже если 500 – это ничто). Это, во-первых. Во-вторых, нужно, чтобы в Туркменистане было 500 тысяч гектаров хлопковых полей, на которых урожайность составит не меньше 40 центнеров с гектара. Но такой урожайности и в помине нет даже на 50 тысячах гектаров. Вот вам и арифметика. А говорит она, в конечном итоге, о полном провале так называемой "реформы сельского хозяйства" Ниязова. А конкретно, в Ташаузе – о полной некомпетентности местного руководства, которое озабочено только одним – набиванием собственных карманов. Но Ниязова это не смущает. Он спрашивает, местное начальство отвечает, и все вместе врут.

Ей богу, смешно и грустно смотреть на потуги бедного измученного бессонницей Баши решить хотя бы одну более или менее серьезную проблему. Ни бездумные здравицы, ни голословные заверения здесь не помогут. Пока не будет проводиться реальной продуманной и профессионально выверенной политики развития региона, никто Вам больше, Туркменбаши Великий, в Ташаузе не поверит, да и не только в Ташаузе. А на проведение такой политики вы не способны. Посему жить вам и дальше во лжи и страхе в своем театре теней. Потому что это именно Вы – причина всех бед и страданий людей. И они это уже знают наверняка.
26/09/2002