Ишенбай Кадырбеков: "Мы дали президенту шанс"

Депутат ЗС от Ат-Башинского избирательного округа Нарынской области, он вошел в согласительную комиссию при Конституционном совещании, которая продолжит свою работу до достижения полного консенсуса по всем позициям предлагаемых изменений в Конституцию КР. Кадырбеков скорее центрист, нежели радикал, по складу характера он больше аналитик. Потому сейчас, когда настало время осмысления событий горячей весны и жаркого лета этого года - его мнение заслуживает особого внимания.

- Ишенбай Дюшенбиевич, с вами обсуждали ваше участие в КОС?

- Нет, я, как и многие, не знал, что я вошел в Конституционное совещание. В тот момент я был с избирателями в Нарынском районе, где по радио "Азаттык" узнал, что вошел в состав совещания. И там же я узнал, что члены Движения "За отставку президента и реформы для народа" отказались принять участие в совещании. На встречах с избирателями они стали задавать вопрос: почему вы не хотите участвовать в формировании Основного закона государства? И я вынужден был говорить, что еще не знаю всех причин. Но избиратели рекомендовали мне не упускать возможность принять участие в формировании будущего государства.

- Ваши избиратели настаивали на вашем участии в совещании?

- Да. В этом есть и моя "вина", так сказать. Когда они ставили передо мной много жестких вопросов, я их упрекал, что в результате проведенных референдумов они сами сделали так, что у Жогорку Кенеша были уменьшены полномочия, что всю мыслимую и немыслимую власть сосредоточили в руках президента и что спрос с депутатов не может быть в такой же мере, как раньше. После таких разговоров, когда представилась возможность внесения изменений в Конституцию, для избирателей оказалась непонятной наша позиция, почему Движение отказывается.

- Значит, вы ехали в Бишкек с намерением уговорить коллег принять участие в КОС?

- Нет, такого намерения не было. Я должен был узнать мотивы. Я отсутствовал около десяти дней, а при нынешней политической ситуации это много для того, чтобы не отстать от процессов. Мне объяснили, и я согласился: есть основания для отказа. Сначала была договоренность о паритетном соотношении оппозиции и власти в КОС. Потом получилось, что список ни с кем не обсуждался, были включены лица, которые кем-то рекомендованы и нет паритета. Первое впечатление было, что оппозицию хотят использовать как ширму, чтобы протащить уже заранее обдуманную версию новой Конституции. Впоследствии стало ясно, что президент действительно желает внести изменения с учетом всех полярных точек зрения. Для меня это стало очевидным, когда был введен регламент принятия решений - путем консенсуса. И это был очень важный момент. Для голосования должен быть паритет, консенсус же предполагает, что все участники должны быть согласны с принимаемым решением, тут уже количественный состав не играет никакой роли. Могут быть сорок человек со стороны правительства и один - со стороны оппозиции, но если этот один человек не согласен, то консенсуса нет. Было неожиданным решительное согласие главы государства на такой сложный путь, ведь проще, когда вопросы решаются голосованием. То, что президент пошел на путь достижения консенсуса, у меня не оставило никаких сомнений, хотя многие мои коллеги не верят в искренность президента. У оппозиции есть мнение, что все это игра, и в конечном итоге на референдуме и в Жогорку Кенеше будет выставлена та редакция, которую хотелось бы иметь власти.

- А вы лично?

- Лично я считаю, что это неправильное мнение. Можно со стороны критиковать, говорить, предполагать, что нас хотят обмануть, но это всего лишь предположения. Никто не может сегодня сказать, что задумал президент. В этой связи я считаю, что нам, как политикам, надо использовать любой шанс. Такова природа политики. Она должна соглашаться на любой диалог, для того чтобы изменить ситуацию. Я думаю, что редакция, которая будет предложена Конституционным совещанием, не будет изменена потому, что, может быть, это несколько нескромно звучит, но я считаю, что на совещании собралась разнополярная, но элитная часть политического бомонда. И не считаться с их мнением уходящему президенту - неправильно. Для меня, например, аксиома, что президент не пойдет на следующие выборы ни под каким предлогом. Можно один раз в арифметике ошибиться, но дважды - невозможно.

- Есть предположение, что президент может стать спикером.

- То, что он очень тяжело идет на усиление роли парламента, не подтверждает версию о том, что он хочет стать депутатом. Иначе бы, используя нынешнее положение, он должен был отдать максимальную власть парламенту. А когда он делегирует всего лишь институт согласования - это можно назвать лишь маленькой уступкой. Хотя я, например, приветствовал бы этот цивилизованный шаг. Сегодня бывшие первые секретари ЦК - депутаты и их опыт, знания в законотворчестве - очень хорошо.

- А премьером?

- Это еще менее вероятно. Чтобы стать депутатом, президент может найти поддержку какой-то части населения. А вот предполагать, что новый состав депутатов будет согласен с его назначением на пост премьер-министра - утопия. Сегодня никто не может прогнозировать, каков будет новый состав Жогорку Кенеша, какой окраски, кто будет превалировать и умозрительно предполагать, что придут депутаты, согласные с нынешней верхушкой и отдадут ей власть, - вряд ли. Да и по обсуждению новых полномочий правительства видно, что президент не торопится усилить и эту ветвь власти. Наше предложение, чтобы при освобождении руководителей административных ведомств требовалось представление премьер-министра, не находит согласия. По сравнению с назначением институт освобождения гораздо сильнее. Важнее, кто освобождает от должности. Реальной властью обладает человек, который может уволить. А когда этой частью не хотят делиться, то ясны намерения.

Вот еще одна "мелочь": Жогорку Кенеш принимает законы, и нами было предложено контролировать их исполнение, но и с этим они не соглашаются. Все это говорит о многом.

- Ну хоть в чем-то вы пришли к единому мнению?

- Да, мы согласились в главном принципе, что законодательная и исполнительная власть должны друг друга уравновешивать и сдерживать. Вот этот принцип нами согласован. На сегодняшний день имеется уродливая структура, когда один институт имеет колоссальную власть, но не несет никакой ответственности, в то же время другой институт несет всю ответственность, но не имеет полномочий. Принципиально мы согласились сбалансировать власть и ответственность. Это маленький первый этап. Хотя, если уж быть до конца честным, для меня непонятно: президент, уходя, должен был заложить основы для реального баланса ветвей власти, а не ограничиваться какими-то мелкими уступками.

Уходящий президент обычно усиливает представительную ветвь власти - парламент, ему невыгодно оставлять сильную власть в лице одного человека, на которого оказывает сильное влияние аппарат, администрация, где визирь становится лицом номер один. И самым логичным для президента было бы усилить парламент. Даже с точки зрения инстинкта самосохранения. Парламент, по сути, более лоялен и менее кровожаден. Предполагать, что после Акаева придет президент, который будет к нему благосклонен, что будет как в России, - рискованно. Проблема Акаева, в отличие от Ельцина, состоит в том, что он не может выйти за рамки своих убеждений, за рамки своих симпатий и антипатий. У Бориса Ивановича действительно фантастическое чутье и он отбросил всех ближних, обратив свое внимание на человека, который даже никогда около него не был. На выбор Ельцина повлиял только один мотив: Путин не предал в свое время Собчака. Аскар Акаевич рассматривает только ближний круг лиц и до сих пор не может выйти за пределы привычного восприятия. Его антипатия к тем лицам, которые когда-либо высказывали в его адрес критику, очень большая ошибка. Ведь критическую точку зрения высказывает человек, во-первых, неравнодушный, а во-вторых, это не значит что она распространяется на президента лично. Критикуют с желанием исправить или улучшить существующее положение. Эти люди по духу гораздо ближе и полезнее Акаеву, нежели те, которые во всем ему потакают. Мне понравилось высказывание Дооронбека Садырбаева, когда он уходил с совещания: "Я не могу сидеть рядом с теми людьми, которые, видя, что наш президент уже падает со скалы, говорят ему: вы правильно делаете, идите дальше, мы пойдем за вами. А сами останутся на вершине".

И поскольку наш президент не может воспринимать тех людей, которые когда-то критично отнеслись к его позиции, то найти преемника, подобного Путину, у него не получится. Он обязательно ошибется. Однозначно. Потому что те люди, которые во всем ему потакают сейчас, придя к власти, будут потакать уже другим. И предадут его. Вот эту опасность он, к сожалению, не чувствует. И в такой ситуации, когда нет приличного преемника, было бы логичнее усилить парламент, который нейтрализовал бы будущего президента и не дал бы устраивать гонения на экс-президента.

Поэтому мне непонятно, что он лишь "для галочки" делегирует полномочия парламенту. Такая половинчатость вызывает во мне большое сожаление. Но, принимая участие в совещании, я считаю, что лучше даже это, чем ничего. Наша часть участников, оппозиционная группа, активно работает, мы постоянно предлагаем, притом письменно, свои подробные проекты по всем статьям, и это несмотря на то, что президент как-то раздраженно сказал, что мы же не можем перекроить всю Конституцию. Это странно, ведь при внесении изменений в Основной закон не бывает мелочей. Можно договориться в целом на стратегическом уровне, но ничего не добиться, потому что где-то запятую неправильно поставили. И благие намерения не осуществятся "по техническим причинам".

Мне нравится отношение к своему делу членов согласительной комиссии, у них нет зашоренности. Когда мы во время работы терпеливо выслушиваем друг друга, ищем новую редакцию темы - это творческий процесс. Но опять-таки, сторона власти более связана, пока они не согласуют каждый вопрос с президентом - не могут однозначно сказать "да" или "нет". Но это понятно, естественно, потому что они исполнители воли главы государства. И к этому я отношусь терпеливо.

- Сейчас, когда процесс общих заседаний завершился, будет работать согласительная комиссия? Как вы там распределены, исходя из сфер влияния?

- Нас пять человек и опять же, поскольку вопросы принимаются путем консенсуса, соотношение оппозиция и власть - не имеет значения. В понедельник комиссия будет проходить в более расширенном составе, потому что многие хотели бы защитить свои предложения.

Хочу отдать должное тем, кто представляет власть. Мне очень нравится участие Нарымбаева, на сегодняшний день, мне кажется, это тот человек, который по возрасту, по опыту, по мудрости, отбросив все шарахания направо или налево, может выдавать объективную точку зрения. И эта его позиция во многих спорных моментах играет решающую роль.

- Значит, вы настроены оптимистично?

- Другого выбора у меня нет. В противном случае, если я не убежден в том, что мои предложения пройдут, смысла участвовать в работе КОС нет. Поэтому надо откинуть свою подозрительность, ведь мне дали шанс! Когда дают шанс, не использовать его, а просто сказать, что тебя хотят обмануть и поэтому уйти в сторону - это губительная пораженческая позиция. Человек в любой ситуации должен искать возможность добиваться того, чего он хочет. Начиная с маленького. Ведь ничего не бывает сразу и глобально. По мнению же некоторых, все должно быть резко и кардинально: власть изменилась, президент ушел и пришли новые люди! А кто даст гарантию, что они будут действительно "новые"? В истории гораздо чаще бывало, что революцию делали одни, а к власти приходили другие. Эту закономерность мои коллеги и не учитывают, когда начинают шашками махать. Хотелось бы заметить, что война выигрывается поэтапно. Одну вершину взяли, потом другую - вот так приходит победа. А с налета можно попасть прямо в ров, поэтому надо уметь маневрировать, отходить. Даже делать паузу.

Когда аксыйцы вернулись из похода, все ахнули: поражение! А я считаю, что это победа. Победа в том плане, что оппозиция доказала, что может делать политическую паузу. Остановиться на некоторое время, дать шанс другой стороне исправиться. Иначе получится "стенка на стенку". В политике должна быть гибкость. Хотя мне ясно, что власть из-за каких-то коньюнктурных соображений согласилась подписать меморандум, который не будут исполнять. Тем самым они вырыли себе большую яму на будущее.

Когда мы в штабе Движения "За отставку Акаева и реформы для народа" коллегиально принимали решение остановить поход, то намеревались дать ему время для разумных выводов и решений. Если он этого не сделает, тогда останется только пенять на себя. Мы дали ему шанс. Он должен хорошенько подумать и использовать его.

- И последний вопрос, каков дальнейший ход реформы?

- Президент высказал свою точку зрения, что желательно было бы без референдума, без больших затрат внести изменения Жогорку Кенешем. В принципе я поддерживаю эту идею. Но в нынешней ситуации она сомнительна. Даже не сам президент, а его окружение может сделать таким образом, что в одной из палат не пройдет этот закон. Если он не пройдет, они могут объявить, что хотели сделать конституционную реформу, а парламент не соглашается. И на этом отчитаться перед народом. Затем совершенно другой текст, который им хочется, "провести" через референдум. Может, даже не Акаев, а его окружение. Его окружение я делю на "ястребов", которые хотят только достичь своего любым способом, и на людей, которые хотят цивилизованно управлять, вести конструктивный диалог с оппозицией. Но в этой ситуации "ястребы" могут сделать так, чтобы решение не прошло. А на референдуме это у них не получится. Анализируя всю ситуацию, прихожу к выводу, что ту редакцию, которую примем мы, надо пустить сразу на референдум. Чтобы никакие "ястребы" не смогли повлиять, надо, чтобы решение принимал сам народ.

Беседовала Е.Лиственная.